— Папулечка-а-а-а! Вот и утро наступило! Проснись и пой, пора вставать! – юный девичий голосок прозвенел по второму этажу одного небезызвестного дома в Эризене. Солнечный диск зашёл над горизонтом и сейчас уверенно пробирался к небу. Выглянув разок из окошка, кто угодно согласился бы, что погода обещала выдастся замечательной.

— Ха-а-а, — угрюмо перевернулся на другой бок в постели Хадз. Юное дарование — разумеется, это Мю — подбежала к нему для того, чтобы он не вздумал ворочаться и дальше, и совершенно точно проснулся.

Она запрыгнула на кровать и приземлилась кометой прямо ему на желудок. Всеми своими килограммами.

Может, она и была всего лишь маленькой девочкой возрастом в четыре годика, но люди и в таком возрасте весили немало. В её случае, около 16 килограмм. И тем не менее, если нечто подобное врежется в живот обычного смертного на полном ходу, то он не то что бы испытает критический урон, просто…взвоет от боли как миленький и безо всяких прикрас будет выть и выть… Хадзиме же вообще едва что-либо почувствовал. А вот факт принудительного пробуждения энтузиазма ему не прибавил.

— Папуля, просыпаемся! Утро наступило, солнышко взошло!

— Хэй, Мю. Доброе-доброе. Я уже бодрячком, так что может прекратишь лупасить меня по лицу?

Позабыв обо всём на свете, Мю в радостном порыве отбивала какой-то ритм на его всё краснеющих щеках, а его доводила до белого каления. Он перешёл в сидячее положение и снял с себя девочка-припевочку-будильник. Её длинные изумрудные волосы распустились позади неё. Это вызвало у него улыбку. Точь-в-точь отец и дочь.

— М-м-м… Хадзиме? Мю? — донёсся до них усталый голос. Хадзиме распахнул одеяло, под которым он обнаружил Юи, до недавнего времени она спала, свернувшись калачиком подле него.

Невзирая на то, что она только что проснулась, шевелюра её отнюдь не торчала во все стороны. Скорее, сверкала при свете солнца, а глаза дополняли её своим алым сияющим отливом. Она пару раз поморгала, разгоняя туман перед глазами со сна. Как и Хадзиме, лежала Юи в чём мать родила. Спадающие вниз локоны спускались ей на плечи, прикрывая её кожу фарфорово-белого оттенка.

— Почему ты и сестрёнка Юи постоянно голышом, папуль?

От общего к частному перешла Мю, заинтересовавшись вдруг, чего бы им быть голыми по утрам, когда можно ими и не быть? Хадзиме и Юи вовсе не стали нудистами после возвращения с затонувших руин, и никакого пагубного влияния Милджина на них не оказала. Возможно все было даже наоборот, хотя причём тут это, спрашивается?

— У вас что, нет совсем никаких пижамок? — невинно спросила Мю. Она посмотрела на Хадзиме с сожалением, а он в это время обменялся взглядом с Юи. Им бы совесть не позволила выложить этому божьему одуванчику всю правду, что в последствии опорочит её разум. Через нескольких мучительных секунд размышлений, Юи пришла ему на выручку. Она нашла такой образцовое, такое зрелое решение для столь щекотливой ситуации.

— Мю, вырастешь — узнаешь.

— Точно-точно?

— Естественно.

Вот так шальная «пуля» проскочила мимо них. Юи ещё явно подсобит Ремии с обучением Мю о слиянии двух начал, но это оставим на потом. Только Мю не удовольствовалась таким выходом из этой прелюбопытнейшей ситуации. Склонив голову набок и несколько секунд пораздумав о своём, она снова повернулась к ним и выпалила следующий вопросец замедленного действия:

— Может папа знает потому, что вот здесь у него большущее нечто, а, папочка? Но у меня нет такой палочки и… значит ли это, что я никогда не пойму? — Мю стала тыкать в восставшее добро Хадза, что дятел по стволу стучать. Хадзиме поспешно её отдёрнул.

— Мю, не трожь его. Лучше вот что послушай: ты — девочка, и поэтому в порядке вещей, что у тебя нет подобной конструкции. Но не переживай ты так. Через десять лет, нет, лет этак через двадцать, ты… А вообще, просто перестань переживать, и всё, — Хадзиме стал нести какую-то околесицу, ещё и на полном серьёзе веря в сказанное. Мю не имела ни малейшего понятия, о чем он ей там втолковывает, но в любом случае кивнула. Удовлетворенный результатом, он принялся расчёсывать её волосы пальцами, как бы поглаживая. Мю сразу позабыла последнее, что собиралась спросить, и прислонилась к нему.

Юи всё это время весело на них поглядывала. Его удивительно ненасытная страсть к плотским утехам вместе с гиперопекающим стилем воспитания создавали воистину увлекательную смесь по её мнению.

Хадзиме отвернулся. Их троица так и сидела, купаясь в лучах утреннего солнца ещё какое-то время, пока Каори с Ремией не пришли узнать, где они запропастились.

***

Миновало шесть дней с того момента, как они на верхом на Тио прилетели обратно в Эризен, предварительно покорив Затонувшие Руины Милджины (П. п. в оф. варианте так, так и оставлю). Ремия приютила их в собственном доме и с той самой поры их появление поставило на уши весь город, а слухи о них разлетелись по всем улицам.

Отряд провёл прошедшие шесть дней оттачивая новоприобретённую магию, а также занимаясь починкой и улучшением снаряжения. Хотя в действительности, с трапезой выше всяческих похвал и теплой погодкой, у них уходило не в пример больше времени на незапланированный отпуск, чем на саму подготовку.

И всё же, всё же, шесть дней это не такой короткий срок на самом деле, даже если вы попеременно и мастерство оттачивать успеваете, и на пире бывать. Поводом того, само собой, стала Мю.

В дальнейшие путешествия Хадзиме наотрез отказывался её брать. Ни в коем случае не радовала его перспектива сопровождать четырехлетнюю девочку к лабиринту на другом конце света.

Как будто этого было мало – следующие два подземелья располагались в ещё более рискованных местах. Один из них на демонической территории, в Морозных Пещерах Заснеженного Поля Шнэ. А второй вообще располагался на Божественной горе! Именно там, из всех возможных мест… Оба эти лабиринта потребуют от них проникновения в самое сердце вражеского стана. Из этого следовало, что Мю никогда не будет в безопасности пока их жребий брошен на эпицентр битвы. Малышка и сама осознавала сей факт. Каждый раз, когда кто-нибудь заикался насчёт лабиринтов, она закатывала скандал, устраивала капризы, и усложняла им тем самым проработку будущих планов. Они растянули тренировку из-за этого больше, чем сами на то рассчитывали, лишь бы найти какое-нибудь оправдание, да остаться здесь подольше.

— Только как ни крути, нам всё равно придётся когда-нибудь выдвинуться… Ха-а-а, и я буду тем, кто выплеснет всю правду на Мю. Думаешь, она заплачет? Вообще да, вероятно заплачет. Ну что за засада… — Хадзиме присел у причала и вздохнул про себя. Сейчас он вышел наружу для трансмутации их снаряжения к предстоящим испытаниям. Когда он впервые покинул бездну, ему было плевать на кого бы то ни было в этом мире, но теперь одна только мысль о прощании с этой девочкой приводила его в уныние. Он и помыслить о таком не мог.

— Вы во всем виноваты, Сенсей… — и пусть эти слова по смыслу своему не отдавали мягкостью, в противоположность им, его лицо освещала искренняя улыбка. Наставления Айко не прошли даром и повлияли на образ мышления Хадзи. Он более не желал пожертвовать всем и вся во имя намеченной цели.

Пока он наблюдал, как Юи, Шия, Каори, Тио и Мю плескались в водице, он пришёл к осознанию счастья быть под неусыпным покровительством Айко и следовать всему, чем она привила ему тягу к учебе. Оставь он на произвол судьбы Мю в Фюрене или решив проигнорировать мольбы о помощи жителей Анкади, или же вовсе бросив Мю с Ремией после последовательной находки их обеих, высоки шансы, что лица его нынешних компаньонов не озаряли бы смех да веселье так же, как они делали это сейчас.

Резонно полагать, что уход от этих людей, к тому же придача забвению их просьб, не обязательно бы вызвало у Юи и остальных чувства расстройства.

Но что правда, то правда, он поспорил бы на что угодно, что так искренне они бы не светились.

Никаких доказательств, только каменная вера.

Всё благодаря принятию близко к сердцу слов Айко. Он сошёл с той дороги одиночества, о которой она твердила.

«Походу, она не ошиблась,» – горестно оскалился самому себе Хадзиме. Сейчас он наблюдал за тем, как Мю проворно уворачивается от Юи и компании в своеобразной игре в догонялки. Забудем про то, что любой из них обладал запредельным всемогуществом, работали они сообща и старательно пытались ухватиться за Мю, только её плавательные данные всё равно всем и каждому сто очков вперёд давали.

Никогда бы не подумал, что прощание так тяжко даваться будет… Себе он врать не умел. Он вздохнул, в который уже раз за день. Тот миг, когда факт их ухода всплывёт на поверхность, будет мигом, когда все кончится её лучезарной улыбкой на которой застынут слезы, и он это знал.

Словно наперёд угадав его заботы, к Хадзиме подплыла Ремия. Она замерла у его ног, болтающихся в воде. По её изумрудно-зелёным волосам стекали морские капельки. Волосы она заплела в одиночную косу за спиной, акцентируя внимание также и на своем светло-зелёном бикини. В их первую встречу она выглядела осунувшейся, но благодаря магии восстановления, найденной ими в руинах Милджины, девушка вскоре пошла на поправку и теперь пыхала здоровьем только так. Представить сложно, что она вообще чья-то мать.

Нетрудно догадаться, почему любой городской холостяк чуть ли не из кожи вон лез, лишь бы жениться на такой завидной невесте. Уже даже организовали фан-клуб для неё с Мю. Её красота способна была потягаться с недостижимым идеалом Тио, её внешность кого угодно сшибала с ног. К тому же, будучи в воде, её уровень глаз поравнялся с уровнем его крепких орешков. Хадзиме, который покоя себе не находил за состояние Мю сейчас офонарел окончательно.

Ремия положила руку на его колено и её лик устремился к нему вверх. Её лицо разгладилось от одних лишь теплых забот о нём.

— Я благодарна тебе, Хадзиме-сан.

— С чего бы это? Я не сделал ничего такого, что бы заслужило чью-либо благодарность. Вовсе нет, — вопросительно глядя на неё сверху-вниз, изрёк он.

— У-фу-фу, не глупи, ты так печёшься за благо моей дочери. Мне, как её матери, будет просто непростительно забыть о моей признательности к тебе.

— Тю… Пожалуй, от твоих зорких глаз ничему не укрыться. А я тут пытался, понимаешь ли, махнуть рукою на содеянное мною.

— Господи, ты же надеюсь уже догадался, что все об этом и так прознали, да? Юи-сан и другие ваши похоже тоже не горят желанием покидать эти края… А я поистине рада, что Мю повстречала таких замечательных людей как вы.

Внимание Ремии переключилось на живописную картину, как зайка Шия побегайка вдогонку Мю, ведь та стянула с неё верх купальника забавы ради. Немногим позже она повернулась обратно к нему, и в более серьёзном тоне проговорила следующее:

— Хадзиме-сан. Ты сделал больше, чем того требовали обстоятельства. Все поступили так, как ты, говоря напрямую. А раз так, пожалуйста, не вешай нос почём зря. Иди собственной дорогой и закончи начатое.

— Ремия…

— Она так повзрослела с тех пор, как познакомилась со всеми вами. И это даже включая сюда то, что пока она проживала здесь, я как только ни шла у неё на поводу. Она научилась заботиться о других. Мю отныне прекрасно знает. Что вам пора. Конечно, она еще юна и правда не захочет, чтоб вы уходили, но… даже учитывая всё это, она ни разу не просила вас напрямую не уходить. Она понимает, что не сможет держать вас здесь вечно, и так…

— Ясно, куда уж яснее. Н-да, как же я жалок, раз позволяю этой крохе волноваться о себе… Решено! Этой ночью я скажу ей всё как на духу. Завтра мы отправимся.

Зерно истины в словах Ремии. Мю претит мысль о нашей разлуке с ней, но этим самым она совсем не желает выразить, что она встаёт поперёк нашим замыслам, она и её прихоти. Как только он постиг всю глубину её решимости, он и сам укрепился в вере в себя.

Ремия вновь ему заулыбалась.

— В таком случае, этой ночью я организую грандиозный пир в вашу честь. Так и пройдёт ваша прощальная вечеринка.

— Звучит заманчиво… Уже жду не дождусь.

— У-фу-фу, как же я счастлива слышать такое, дорогой.

— Ну тебе, в самом деле, хватит уже так меня обзывать, ведь… — прежде чем Хадзиме успел опомниться, на них двоих налетел холодный ветер перемен, и голос, что страшнее самой смерти перебил его реплику:

— Ремия, только посмей.

— Ремия-сан, когда ты вообще… Ну всё, больше я рядом с тобой не расслаблюсь, так и знай.

— Хм-м, а вот с этого ракурсика выглядело всё ровно так, будто она услуживала хозяину в этом самом, пикантно-сочном деле… Эксгибиционизм… Волшебно!

— Э, кроха Мю, не могла бы ты вернуть мне уже мой плавательный костюм? Люди пялятся.

Юи гневно просверлила Ремию в фигуральном смысле. Она никогда не допустит, чтоб её Хадзиме взял её в жены. Подобная картина вырисовывалась уже многочисленное число раз за прошедшую неделю. На Тио благополучно положили. В таком же ключе, всё успешно проигнорировали чуть ли не полностью голую и зарёванную зайчонку-девушку.

Ни один мускул не дрогнул в улыбке Ремии, даже под двумя этими рубиновыми, жаждущими крови буркалами. Никто не способен был предугадать, что у неё на уме, когда она вот так вот демонстрирует всем свой позитив, потому Хадзиме всё еще пребывал в замешательстве насчёт её предложения о свадьбе, всерьёз ли она об этом задумалась или так, просто заигрывала с ним?

Вероятно таков удел вдов, подкалывать других… Внимание Хадзиме отвлекла Юи в своём плавательном костюме. Он уже прилично успел наглядеться на него за последние пару дней, но неотразимость костюма до сих пор работала безотказно и Хадзимокунь легко заглатывал наживку.

Выглядел костюм как чёрное бикини. Тот самый тип, который стеснял спереди, что делало его провокационным, а заодно и смелым решением. И черный в этом отношении, отличным контрастом расходился с бледной кожей Юи. Она ещё и заплела волосы в косички только в этот раз, что придавало её и без того молодой внешности более подростковый оттенок. Соотношение между её молодой внешностью и зрелой манило и сводило его с ума.

Юи увлеклась соревнованием в свирепые гляделки с Ремией, и только сейчас заметила повисший на ней взгляд Хадзиме. Повернувшись к нему лицом, она обезоруживающе оголила для него белые зубки.

Будучи не в состоянии признать свое поражение, Каори подошла к парню с другой стороны, в буквальном смысле, и взяла его за руку. Она залилась краской от собственной дерзости, не останавливаясь на достигнутом и утопив его руку в собственном белоснежном бикини. Тогда же она подняла на него голову, в немом жесте посылая ему сигнал: «Обрати внимание и на меня тоже!»

Тем временем, сзади к Хаду зашла Шия и навалилась на него уже своей массивной артиллерией. Мю всё еще придерживала верх её костюма, поэтому такое положение избавляло её от надобности скрывать пикантности. Конечно, непосредственно задавить ими только ещё больше укорачивало выдержку и жизнь Хадзиме.

И Тио подобрала себе вполне эротиШный костюмчик. Только в её случае, весь эро-эффект сползал на нет с её томными выдохами-вздохами, отвратно же. Хадзиме кинул в неё кусок металла для острастки, ну и чтобы выбить в нокаут. Может, слегка с перебором бросил, ведь это буквально чуть не нокаутировало её до смерти, доведя до состояния всплывшего на водную поверхность утопившегося трупа.

Мю к тому времени уже выпрыгнула из воды, с большой охотой присоединяясь к всеобщему веселью. Плюхнулась она между Ремией и Хадзом, затем бросилась ему на ручки. Она подняла водный лифчик Шии высоко-высоко, как какой-нибудь боевой трофей, и шмякнула мокрым аксессуаром ему на голову. Видать, теперь этот трофей его.

— Мюичка, ну что это ты такое вытворяешь?! Только не говори, что это Хадзиме-сан тебя надоумил? Бли-и-и-н! Знай я, что ты возжелал мой бикини, Хадзиме-сан, то сама бы тебе его отдала, вот правда. Даже просить не надо.

— Хадзиме, и мой возьми.

— М-мой тоже! Если тебя такие вещи заводят, Хадзиме-кун… А, но раздеваться средь бела дня будет как-то неприлично, лучше пойдем в мою комнату попозже, я тебе всё покажу, ладно?

— О божечки, выходит, что и ты мой не прочь завоевать… Как ты предпочитаешь, верх, низ или возможно… все части меня?

Хадзиме Нагумо там так и сидел, с бикини на макушке, в окружении прекрасных дам, наседавших на него со всех сторон, все сразу, и со всеми своими пляжными нарядами.

Вода с бикини Шии стекала по его щеке. Несмотря на животрепещущую обстановку, выражение, что застыло на его лице, уже сравнилось с деревянной доской для резки овощей. Такая сюрреалистичная ситуация вырисовывалась.

Зрители мужского пола кровавыми слезами обливались при виде всей этой свистопляски. С тех самых пор, по Эризену поползли слухи, всем слухам слухи: «Берегитесь беловолосого паренька с повязкой. Вооружён и опасен, обладает фетишем на купальники. Маньяк носится с женским бикини на ушах, будьте предельно осторожны, Эризен предупреждает!».

В тот вечер, Хадзиме наконец нашёл в себе силы рассказать Мю об их отправлении. Она судорожно ухватилась за подол платьица и постаралась не заплакать. После долгой тишины, девочка в конце концов прошептала:

— Я тебя никогда не увижу?

— … — он не знал, что сказать в ответ. Его целью являлось возвращение в Японию. Хадзиме все ещё сам не ведал, как и когда это произойдёт.

Как сообщила Миледи Райзен, придётся захватить лабиринты, все до единого, дабы исполнить заветную мечту. Вполне возможно, что их автоматически вернут обратно как только он разберется с седьмым по счёту подземельем. Вряд ли он прибудет в Эризен прежде, чем закончит начатый путь. Ввиду всего этого, последний раз, когда его когда-либо увидит она, возможно будет именно сейчас. Последнее, что ему точно не годилось делать, это лгать ей об этом.

— Ты навсегда останешься моим папой, да? — прежде чем он что-либо придумал, она скороговоркой выстрелила следующий вопрос. Он взял её за плечи и посмотрел прямо в глаза.

— Только если ты этого хочешь, — Мю сдерживала слезу и сумела-таки выдавить под конец улыбку. Юи и их отряд пробрала оторопь. Её улыбка была так похожа на его собственную, в те моменты, когда его зажал в угол могущественный противник. Они оба потихоньку становились копиями друг друга.

— Тогда, когда я вырасту, то пущусь на твои поиски, Папочка.

— Меня искать? Мю, я собираюсь уйти в очень далёкое место, и из-за этого…

— Но раз ты туда можешь попасть, то и я смогу. Ведь… я твоя дочь.

Если он справится, то и ей удастся. Она безоговорочно в это верила. Если папа не вернётся к ней сам, то она сама его разыщет.

Ну да, ей же было невдомёк, что Хадзиме пустится промеж измерений для возращения в свой мир. Тем более, она вряд ли одолеет все лабиринты своими силами и пустится в погоню за ним в параллельную реальность.

И невзирая на всю её решимость, ей почти наверняка не удастся последовать за ним туда, куда планировал пойти Хадзиме.

Так или иначе, никто над её стойким желанием не насмехался. Никто не сказал ей в лицо, что это невозможно и ей лучше сдаться. Все знали, что не стоит. Нет, они попросту не могли. Хадзиме теперь окончательно удостоверился в том о чём говорила Ремия, когда убеждала его, что Мю созрела. Они провели столь короткое время вместе, и тем не менее, она научилась у него и остальных очень многому.

И сейчас, они заранее приготовились оставить её. Я правда вот так её оставлю? Нет, я не в силах пойти на это. Я определенно должен придумать кое-что получше.

Хадзиме решился на смелый шаг. Он приплёл себя к ещё одному обещанию.

— Мю, дождись меня.

— Папуля? — малышка вопросительно наклонила головку. Она почувствовала едва заметную перемену в поведении Хадзиме, но знать не знала, что бы это значило. В его глазах больше не осталось прежней неуверенности, всё что осталось — его прочная вера, которую Мю научилась подражать.

— Когда всё встанет на круги своя, я обещаю прийти за тобой. Мы все придем, чтобы снова с тобою повидаться.

— Правда?

— Да, чистая правда. Я хоть раз нарушал обещания?

Мю помотала головой. Он взъерошил ее волосы.

— Когда я приду, то покажу тебе свой дом. Увидишь, где я родился. Бьюсь об заклад, ты тогда еще не раз подивишься. Мой родной город довольно-таки отличается от этого места.

— Я так хочу увидеть местечко, где ты родился, Папочка!

— Что, уже невтерпёж?

— Угусь! – Мю подпрыгнула от счастья. Его взгляд смягчился при виде вновь беззаботной малышки. Теперь, когда он знал, что она снова с ним свидится, не было повода для печали. Светясь ярким лучиком, она запрыгнула ему на руки. Он поднял её, приобняв.
— Смотри, не шали тут у меня. Будь пай-девочкой и дожидайся с Мамой, хорошо? Ты будешь вести себя как ангелочек и помогать маме по дому?

— Буду!

У Хадзиме приподнялись уголки губ при их обмене слов и он молча попросил прощения у Ремии одними глазами. Извини, что сам за тебя всё решил.

Ремия покачала головой, встретила его извинения радушно и кивнула – Да все нормально, не накручивай ты себя – Если уж на то пошло, то она ему жизнью обязана.

Мю приметила их безмолвную передачу на уровне мимики и вдруг ей в голову пришла одна мысль. Она потянула папу за рукав, чтобы завладеть его вниманием.

— Папочка. А Мамочка тоже пойдет?

— Уэм, это уже от неё зависит… Ремия?

— Что такое, дорогой? Ты же не всерьёз задумался оставить меня одну-одинёшеньку здесь?

— Эмм, да не то чтобы, но как бы… Мой дом родной в прямом смысле в другом мире. Ты правда готова пойти с нами?

— Будет тебе. Как бы я осталась, когда мой муж и дочь уйдут? У-фу-фу, — Ремия подсела поближе к Хадзиме.

На секунду она действительно стала напоминать жёнушку.

Каори и остальное сестринство стремительно вмешалось, ибо не желало дать Ремии фору. Серьёзную обстановку как ветром сдуло. Каори и Ремия метали искры друг в дружку, пока Юи тихо-мирно подошла к Хадзиме.

— Ты правда намереваешься взять их с собой?

— Ты против?

Юи качнула разок головой и нежно посмотрела на него.

— Раз это твое желание, я ничего не имею против.

— Вот как.

— Но что, если нас мгновенно отправит обратно? — она обдумывала тот же сценарий, что и он сам. Никакой гарантии, что эта магия способна вернуть их назад и не будет в то же самое время самопроизвольной. Высок шанс, что он не сдержит обещание, если таков их расклад. И как только подобное произойдет, у Мю навечно останется шрам на душе.

Правда сейчас Хадзиме лишь пожал плечами и усмехнулся про себя. Раз он принял решение, обратной дороги нет. И Юи и так знала, каков он даст ответ. Она отзеркалила его улыбку, приметив твердость в его взоре.

— Там и разберемся. В любом из исходов, мы обязательно придем к Мю вновь. Если же заклинание угораздит отослать нас домой без какого-либо времени на подготовку, то нам всего лишь придётся снова отыскать способ возвращения сюда. Я буду прыгать между мирами пока не надоест. И ничего тут больше не попишешь.

— Да-а-а…. Ничего не попишешь.

Они оба понимающе ухмыльнулись. Юи была рада за него, ведь он нашел то, что он ценил достаточно, чтобы защищать. Хадзиме же радовался, что становится добрее, чем был раньше. Таким образом, их пара вновь затерялась в собственном мирке, флиртуя и не обращая внимания на окружающих.

Каори и подруги перестали враждовать меж собой и объединившись, остро воззрились на голубков. В то время как другие не решались прерывать их идиллию, у Мю такие комплексы отсутствовали.

Она нахально вклинилась между ними обоими и стала выпрашивать у Хадзиме новую порцию объятий. Даже если он пообещал вернуться, она всё равно не увидит его какое-то время. Мю добьётся своего и получит максимум из её последней ночи с ним.