С королевой во главе шеренги, дворфы зашагали по пустоши. Верно, все они двигались стройным маршем, без всякой спешки.
Более того, не было слышно ни боевых кличей для повышения боевого духа, ни криков бравады для усмирения собственного страха. По пустоши лишь раздавалось равномерное «Ать-два», поддерживающее строгое построение.
Впрочем, даже эти звуки были слишком тихими, чтобы оказать какое-либо влияние на боевой дух. Из-за этого они не так уж напоминали армию, жаждущую сражаться.
Это ощущение не изменилось даже тогда, когда они столкнулись с войсками иммунных демонов.
— Хм!
— Хм!
— Хм!
Это столкновение дворфы удостоили лишь кратким киай-кличем, никаких заряженных молодецкой бодростью голосов не раздалось. Однако эффект от этого столкновения было сложно недооценить.
Один удар — один труп. Хотя, нет, даже не так — каждый взмах дворфийского оружия отправлял в полет нескольких «мечников», а вся шеренга, тем временем, не сбавляла скорости ни на йоту, маршируя сквозь поле боя.
Казалось, будто вражеские войска были не более, чем миражом. Стена дворфов намертво остановила волну иммунных демонов, и теснила их все дальше. Быть может, обычно на войне дворфы и рассчитывают на то, что при столкновении может понадобиться отступить, но сейчас враги были так слабы, что им даже не приходилось замедлять шаг.
Да, время от времени им приходилось терпеть вражеские атаки, но жалкие атаки низкоранговых демонов были неспособны застопорить продвижение элитных войск.
Оно и ясно, ведь мало того, что тяжелая пехота находилась под влиянием усиливающего навыка, так еще и их снаряжение было первоклассным. Будь я с Фран на их месте, без какого-никакого укрепления боевого духа мы бы на ногах не удержались.
Будто косцы, пожинающие урожай пшеницы, дворфы молча шагали вперед, и уже спустя 10 минут расправились со всеми демонами до одного.
Зрелищностью тактика не отличалась — воины только и знали, что маршировать, размахивая оружием. Королева Офалва, что сама наверняка могла бы похвастаться силой тысячи, пользовалась теми же незамысловатыми движениями, служа эталоном своим солдатам.
Однако любой, у кого были глаза, понимал, какая сила стоит за исполнением такой тактики. Трудно представить, какая выучка нужна, чтобы держать строй настолько крепко, и двигаться настолько синхронно. Не удивительно, что элитные войска дворфов называют сильнейшими в мире.
Наконец Офалва, погасив магическое излучение, обернулась к Фран с лицом, преисполненным гордостью.
— Ну что, как тебе, Фран? Видела, на что мой навык способен?
— Угу, потрясающе!
Фран, явно восхищенная увиденным, энергично кивнула, отчего Офалва задрала нос пуще прежнего.
— Ха-ха-ха! То-то же! Это навык ведь, в конце концов, передается в королевской семье из поколения в поколение, и долгие годы надежно служит делу защиты нашей Родины!
Дворфы за ее спиной тихо перестроились. Мало того, что среди них не оказалось ни одного раненного — никто из воинов даже не запыхался.
Похоже, они были не из тех, кого может утомить истребление четырех тысяч низкоранговых демонов.
— И у Его Величества короля он есть?
— Верно. В нашем королевском дворце имеется регалия, по легендам, сотворенная лично Богом ремесленных дел, с помощью которой навык передается каждому новому королю.
Регалия, способная из поколения в поколение даровать дополнительный навык? Такая вещь действительно должна быть делом рук Божества.
К тому же такая вещь крайне удобна для достижения политической стабильности. Этот навык любого короля обязательно сделает героем. Эта регалия способна и харизму поддержать, и военную мощь усилить.
— Эффект моего дополнительного навыка, «Бесстрашного натиска», прост и ясен: Пока я лично нахожусь во главе войска, подчиненные мне солдаты становятся значительно сильнее. Вот и все.
— То есть, вы обязательно должны вести войска лично?
— Да. Однако для короля совершенно естественно стоять во главе войска, в этом нет никаких проблем.
Офалва, конечно, говорила об этом как о чем-то незначительном, но на мой взгляд, условие было не из простых. Ну, по крайней мере, для человеческих королей.
С точки зрения обычной системы ценностей, короля напротив следует защищать любой ценой, и держать позади всех. В конце концов, смерть короля знаменует поражение.

Но, быть может, для крепкого и приспособленного к битвам короля дворфов лучше навыка не сыскать.
— А если я буду сражаться с вами бок о бок, то и я стану сильнее?
— Если поклянешься мне в искренней лояльности — быть может.
— Лояльности? Нет уж.
— Ха-ха-ха! Понимаю, понимаю! Впрочем, даже будь я королем зверей со свитой, эффект все равно был бы куда скромнее.
— Действительно?
— Насколько мне известно, добиться максимального эффекта от навыка способны лишь дворфы, инсектиды и о́ни. У полузверей, асмодиан и драконидов больно уж сильное эго.
Ее слова заставили меня задуматься, откуда растут ноги у этих различий. К примеру, полузвери, пусть и так же способны к верному служению, подходят к этому вопросу с иной стороны.
Сильному воину стоит подчиниться. Доброму монарху стоит подчиниться. Однако это совсем не то же самое, что и безусловная лояльность, ведь подчиняются они потому, что рассчитывают получить что-то взамен. В общем, что-то в этом духе. Такое уж обыкновение у этого народа.
— Не каждым под силу действовать в команде так слаженно.
Чтобы задействовать этот навык толково, солдатам требуются не только воинские навыки, но и строгая муштра. Искренняя преданность — это не так просто, как звучит.
Дракониды страдают честолюбием, асмодиане — индивидуализмом. Выходит, что не так уж многие готовы искренне поклясться королю в верности.
Наверное, и людям до лояльности дворфов далеко. Пока людских королей, способных повести войско в бой лично остается мало, столь же мало находится и подданных, способных на неподдельную лояльность.
— Так, что же…
— Что?
— Ну, на счет вина…
— Угу. Раз пообещала, значит продам.
— Ооо, я так благодарна!
Фран извлекла эльфийское вино из хранилища и передала Офалве.
В глазах королевы отражался такой восторг, что казалось, что она того и гляди начнет тереться о бутылку щекой. Вот уж в каком вопросе вся ее серьезность пропадает.
Между тем, наблюдающие за сделкой дворфы не казались ничуть подавленными.
Напротив, они взирали на бутылку с такой же радостью, как и Офалва.
С чего же им настолько этому радоваться? Как не погляди, но со всеми поделиться точно не хватит.
— Отчего все так радуются?
— Настолько дорогое вино даруется наиболее отличившимся подданным. Даже если давать по одному глотку, то хватит на несколько десятков. Все надеются заслужить этот подарок.
«Отличившимся», значит.
Только вот, судя по прошедшей битве, дворфы больше специализируются на сражении в составе подразделений. Собраться в построение, и обрушиться на противника вместе — вот их конек. Ума не приложу, как в такой ситуации определять индивидуальные заслуги.
В конце концов, для того чтобы выделиться, необходимо, чтобы повстречался настолько сильный враг, с которым в строю сражаться невозможно.
Можно ли назвать такой подход правильным?
Дворфы, тем не менее, не казались ничуть взволнованными. Напротив, они, казалось, предвкушали встречу с подобным опасным противником. Кажется, я недооценивал, насколько велика их любовь к алкоголю.
— Угу, угу, вот теперь мораль на высоте! Хорошая покупка! Моя благодарность тебе, Фран. Этот поход обещает быть куда веселее, чем обычно!