Весь лагерь погрузился в хаос.

Бах!

Но в этот момент Байли Джун одним ударом кулака снес стену в юрте, в которой ночевал, и выскочил наружу, бросив вокруг пару взглядов. Одним прыжком запрыгнув сверху на каркас юрты, обтянутой войлоком, он проревел оглушительным голосом:

Отставить панику! Я Байли Джун! Всем стягиваться ко мне! В Маньчжурской Империи Байли Джун был известен всем как непревзойденный военачальник, и приказывать ему мог только сам император Сюань Чжэнь.

Услышав его рев, большинство маньчжурских солдат пришли в себя и стали двигаться в направлении, откуда доносился голос Байли Джуна.

Так не пойдет. Если они организуются, у нас будут неприятности, нахмурив брови, подумал Юэ Чжун, глядя на стоящего на крыше юрты Байли Джуна, что своим видом был похож на героев древности.

Юэ Чжун указал пальцем на Байли Джуна и сказал:

Инь Шуан, помоги мне убить этого человека.

Сегодняшним ночным штурмом Юэ Чжун совсем не намеревался уничтожить все войска Монголо-маньчжурского Союза, ему это просто сейчас не по силам. Если он в приступе заносчивости решился бы на такое его, его бы не ожидало ничего, кроме тяжелых потерь.

Поняла, папочка! Я убью этого гадкого дядьку и вернусь за моей наградой! Вспыхнув белоснежной улыбкой, Инь Шуан тут же неистовым порывом ветра метнулась к Байли Джуну.

Она с легкостью проложила себе путь через толпу солдат ударами кулачков, снося им головы, и все это с милой улыбкой на губах.

Инь Шуан, похоже, унаследовала как минимум часть ужасающей силы материнского зомби, из которого она была рождена. Юэ Чжун понимал, что в рукопашной схватке он не противник для нее, да и среди его подчиненных таких людей было не найти.

Хороша! проворчал Байли Джун и, применив навык, окутался алым сиянием кровавого Ки, что значительно увеличило все характеристики его тела. Увеличив скорость, он сумел нанести жесткий встречный удар кулаком по Инь Шуан. Скорость его удара превосходила скорость звука, в воздухе послышался характерный хлопок.

Все с той же улыбкой Инь Шуан нанесла встречный удар своим белым, нежным кулачком по кулаку Байли Джуна.

Удар! И во все стороны разлетаются мельчайшие кровяные брызги, и правая рука Байли Джуна по всей длине превратилась в костяные обломки, удерживаемые только окружающей плотью руки.

Хоть Байли Джун и применил кровавое Ки, невероятно усилив свое тело, но все же этого было недостаточно, чтобы противостоять ужасающей мощи Инь Шуан.

В предыдущей схватке он применил одновременно кровавое Ки и навык 2-го ранга Дикарское безумие, который сейчас находился на откате, и потому ему не хватило скорости, и правая рука превратилась в измочаленную культю.

Инь Шуан тут же нанесла удар левой рукой, и ее кулачок с хлопком уплотненного воздуха понесся к голове Байли Джуна.

С громким треском голова командира Белых Доспехов разлетелась на куски.

Байли Джун мертв!

Проклятые ублюдки!

Братья, все вместе навалимся на нее! Отомстим за смерть Байли Джуна!

Окружившие место гибели Байли Джуна сотня его личной гвардии, что первыми прибыли на его клич и были его вернейшими бойцами. Все как один, они ринулись на Инь Шуан, стремясь отомстить за произошедшую на их глазах смерть любимого командира.

Все враги папочки должны умереть! Инь Шуан улыбнулась и бросилась навстречу гвардии Байли Джуна.

Бойцы гвардии Байли Джуна не успели даже среагировать, как десяток из них лишился голов.

Байли Джун мертв, спасайся кто может! громко закричал наблюдавший за этим Юэ Чжун, и его крик подхватила дюжина солдат Непобедимой армии.

Байли Джун и его люди мертвы! Спасайся кто может!

Подобно чуме, известие о том, что Байли Джун и его гвардия погибли в бою, стали распространяться среди солдат. Многие, услышав весть о кончине командира, утрачивали всякую волю к сражению и, разворачиваясь, мчались как можно дальше отсюда.

Проклятые выродки! Они убили Байли Джуна! Прячась за углами юрт, Сюань Чжэнь полными гнева и страха глазами наблюдал за смертью Байли Джуна.

Возможно, если бы сейчас Сюань Чжэнь организовал оборону и призвал к себе бойцов, маньчжурская часть лагеря вполне могла бы успешно отразить нападение. Но Сюань Чжэню было ясно, что стоит ему только заявить о себе, как Юэ Чжун направит своих сильнейших бойцов, чтобы уничтожить его на месте.

Сейчас в его охране было более тридцати бойцов подразделения Цесюэ, и хоть среди них было немало высокоуровневых Эвольверов, все равно он не был уверен, что они смогут биться на равных с отборными бойцами Юэ Чжуна.

Эвольвер из Цесюэ спросил у него:

Ваше Величество, что нам делать?

Сюань Чжэнь сжал зубы и низким голосом ответил:

Отступать! Если мы сможем добраться до ставки Ху Эжаня, то у нас еще будет шанс однажды поквитаться с Юэ Чжуном.

После принятия решения об отступлении Сюань Чжэнь в окружении бойцов Цесюэ и собранных по дороге нескольких сотен воинов маньчжурской армии устремился в направлении ставки Ху Эжаня.

Во время резни Юэ Чжуну на глаза попались четыре десятка куда-то спешащих людей, выбивающихся из общей обстановки. Бросившись за ними, он увидел, куда они так спешили, и в его глазах засиял холодный свет.

Не может быть! Громы! У них и вправду они есть!.

Он увидел, как эти белые солдаты несутся к выстроенным в виде двух ровных линий боевым вертолетам. В одном ряду было двенадцать Тигров, а в другом двенадцать Громов.

Замечательно! Замечательно! Замечательно! Все это будет моим! с радостными блестящими глазами Юэ Чжун спрыгнул с черночешуйчатой лошади и, применив навык Теневой шаг, подобно призраку, заскользил в след этим белым бойцам.

Пробегая мимо спешащих к боевым машинам солдатам, он положил их всех на землю из автомата. Но восемь солдат уже успели забраться в Громы и теперь проводили начальные процедуры, готовясь поднять машины в воздух. Если им это удастся, то они смогут сбежать из того хаоса, в который превратилась маньчжурская часть лагеря.

Могло бы показаться, что Юэ Чжун телепортировался, настолько внезапно он возник вблизи от этих четырех боевых вертолетов и тут же применил Искусство страха.

Волны страха накрыли четыре вертолета и всех людей, находящихся внутри, беспрестанно атакуя их сознание и повергнув их в их настоящие кошмары наяву.

Испытав на себе полную мощь Искусства страха, у обмочившихся восьми бойцов не выдержало сердце, и они все погибли.

Покончив со всеми сорока бойцами, Юэ Чжун приказал подчиненным:

Быстро, занять все вертолеты!

Солдаты, обладающие необходимыми навыками, быстро заняли места в кабинах, и вскоре все двадцать четыре вертолета отправились в назначенное место. Покончив с маньчжурскими войсками, Юэ Чжун направил своих бойцов в направлении монгольской части лагеря.

В это время монгольские войска уже поднялись по тревоге и заняли оборонительные позиции. Монгольский генерал, подобно лютому зверю, уставился на приближающихся бойцов Юэ Чжуна таким взглядом, словно был готов их рвать зубами.

Юэ Чжун только бросил один взгляд на приготовившуюся к обороне монгольскую часть лагеря и приказал:

Отступаем.

Монголы были уже наготове. Если бы он приказал начать атаку, то даже под прикрытием темноты атаковать позиции, занятые шестидесятитысячной армией было не самым лучшим выбором. Очень уж большую цену пришлось бы заплатить за такое развлечение.

А Юэ Чжун не хотел тратить понапрасну жизни людей.

По его приказу древесные чудища и отборные человеческие бойцы быстро отступили, оставив за собой только пламя, пожирающее строения лагеря.

Сюань Чжэнь прибыл к Ху Эжаню и громко воскликнул:

Великий хан! Прошу вас, помогите осуществиться моему возмездию!

Ху Эжань смотрел, не отводя наполненного замешательством взора на огонь, бушующий там, где совсем недавно располагалась маньчжурская часть лагеря. Он даже и предположить не мог, что ночная атака Юэ Чжуна могла бы привести к полному разгрому маньчжурских войск. Среди воинов десяти тысяч Маньчжурской Империи было много сильных Эвольверов, к примеру, Байли Джун, известный по всей степи как герой полей сражений. И вся эта сила была уничтожена одним ударом Юэ Чжуном.

Он начал бояться Юэ Чжуна.

Внезапно с сильно переменившимся выражением лица Ху Эжань спросил:

Что там с вашими вертолетами?

Не знаю, но предполагаю, что, скорей всего, они теперь в руках Юэ Чжуна, ответил с искаженным от ярости лицом Сюань Чжэнь.

Услышав такой ответ, выражение лица Ху Эжаня снова переменилось, и на этот раз, не в силах сдержаться, он забранился:

Дурак! Ну разве мог кто-то, кроме свиноголового дурака, позволить, чтобы вертолеты попали в руки Юэ Чжуна!

С уже имевшимися у него в распоряжении восьми Громами Юэ Чжун и так обладал внушающей страх мощью, теперь же к ним добавились еще двенадцать Громов и двенадцать Тигров. Ху Эжаню теперь было даже страшно представить, какой ужасающей мощи атаку теперь мог провести Юэ Чжун.

Кровь отлила от лица Сюань Чжэня, когда он услышал оскорбления от Ху Эжаня, но теперь сила была не на его стороне, и потому он молча сносил поношения великого хана.

Если Ху Эжань захочет его сейчас убить, то жизнь Сюань Чжуна тут же и закончится.

Эму Сидай, подойдя к Ху Эжаню, обратился к тому с вопросом:

Великий хан, ваши приказания?

Взоры всех находящихся рядом монголов обратились на Ху Эжаня. Всем им было понятно, что сейчас на волоске повисла судьба Монгольской Империи.

Сейчас Юэ Чжун владел тридцатью двумя боевыми вертолетами, и монгольские войска ничего не могли им противопоставить. Даже если они выложатся на полную и собьют несколько машин, остальные вертолеты сожгут их артиллерию и танка и рассеют войска, при этом знатно их проредив.

Ху Эжань уставился в направлении Наюня, как будто бы видя в отдалении силуэт Юэ Чжуна, высившийся над Ци Мусянем.

Хоть и было у него в подчинении шестьдесят тысяч войск, но ему было понятно, что победить Юэ Чжуна будет нелегко.

Ху Эжань не страдал нехваткой решительности и твердости характера. Как только он понял, что ему сейчас не победить Юэ Чжуна, он тотчас же отдал приказ:

Немедленно отступаем всеми силами! Доци Мугэ, ты во главе трех тысяч всадников пойдешь в арьергарде, твоя задача любой ценой не допустить резни наших войск при отступлении!