Семья Танг всегда была верна Императорской семье. Мой дед всегда был предан его величеству, и моя семья обязательно последует за ним, – Танг Юань нахмурился. Он был очень расстроен. – Мой дед сражался вместе с Императором в те дни. Император может решить предпринять активные действия против семьи Цзюнь. И, мой дедушка он это сделает – Танг Юань стиснул зубы. – Он будет стоять на стороне Императора!
Я понимаю! – Цзюнь Мосе похлопал Танг Юаня по плечу, чтобы утешить. – Я не причиню ему вреда.
Спасибо! – у Танг Юаня словно камень с души свалился.
О? Ты научился благодарить меня? Теперь ты чувствуешь себя лучше, котлета? – Цзюнь Мосе наклонил голову и посмотрел на него.
Хе-хе мы – братья! Я не хотел говорить то, что сказал минуту назад. Но мы же братья! И я всегда буду стоять на твоей стороне, но – выражение лица Танг Юаня было очень серьёзным.
Толстяк, ты также знаешь, что я хочу, чтобы моя семья и братья чувствовали себя в безопасности и были счастливы, не так ли? И семья моего брата явно включена в этот список! Но ты поблагодарил меня за это, будто я тебе чужой! – Цзюнь Мосе тихо усмехнулся.
Ты мой брат. Мы братья на всю жизнь – Танг Юаня смущённо схватился за голову и заговорил нервным тоном. – Третий молодой господин этот вопрос должен быть решён. Но это не должно стать известно никому в семье! И Сунь Сяо Мэй тоже не должна узнать об этом иначе я не смогу никому показаться на глаза!
Что не должно быть известно никому? О чём ты говоришь? Об этом?? Чёрт! – Цзюнь Мосе удивился. Затем он начал ходить по комнате. – Почему ты раньше не сказал?! Видишь ли я говорил об этом всего минуту назад. Я не был осторожен и сказал перед ней Я думал, это не имеет значения Я думал, что раз уж вы – муж и жена Прости меня за это! Прости меня! Я такой тупой!
Танг Юань сначала подумал, что он шутит. Но потом он заметил, что Цзюнь Мосе правда выглядел расстроенным. На самом деле не было похоже, что Цзюнь Мосе шутит. Сердце толстяка рухнуло куда-то в необъятный живот. Его пухлое лицо постепенно стало мрачным. Он рухнул в кресло и начал понемногу сползать на пол. Затем он слабо спросил с последней надеждой:
Ты… серьёзно?
Конечно это правда! Я могу солгать тебе, но посмотри в мои глаза! – лицо Цзюнь Мосе выражало искреннее сожаление.
Со звуком БАБАХ Танг Юань окончательно скатился с кресла и рухнул на пол. Его глаза выглядели потерянными, будто он плакал без слёз:
Кончено Всё кончено
Цзюнь Мосе сказал в печали:
Ещё слишком рано это говорить. Ещё должно быть какое-то время. Она собиралась поехать в семью Танг, когда я в последний раз её видел
Что? – более двухсот пятидесяти килограммов мяса Танг Юаня подскочили, как ужаленный медведь. Выражение его лица было таким, будто он узнал о кончине матери. Он поднял глаза и закричал. – Мать моя мама! Мне конец! Сяо Мэй – после этого он выскочил с такой скоростью, будто у него в животе хранился движок от феррари из прошлого мира Мосе. Слабый топот вдали – и он исчез без следа…
Цзюнь Мосе усмехнулся. Он жестом показал горничной, чтобы та забрала чайник. Затем он скрестил ноги и вытянул руки. Затем он снова фыркнул и начал напевать старую народную песню:
Нас оставалось тооооолько трое из восемнаааадцати ребят…
Затем он нахмурился и сказал:
У этой песни явно серьёзная проблема с текстом! Какого фига в бой вообще отправили восемнадцать человек? Да и потерять пятнадцать человек…
Затем он вдруг услышал, как Танг Юань кричал вдалеке:
Ничего не случилось! Клянусь Небесами! Ничего страшного! Иди и спроси третьего молодого господина, если не веришь мне! Я только хотел посмотреть на тебя Ничего страшного! Никогда не позволяй мне войти в комнату для новобрачных, если узнаешь, что я солгал тебе! Ты должна верить моим словам!
Затем он услышал чрезвычайно яростный и раздражённый голос:
Так почему ты не скажешь мне, если это ничего? Что, помрёшь, если скажешь? Что ещё хуже может случиться с тобой? Ты не хочешь говорить мне? Ссылаешься на… О! Цзюнь Мосе! Позови его… Нет! Притащи сюда его задницу! НЕТ! Я сама пойду и найду его! Я спрошу его и разберусь сама, тряпка!
БАБАХ!
Стены затряслись…
После этого последовал звук шагов. Эти звуки были смешаны с ужасными криками мольбы Танг Юаня:
Дорогая моя дорогая пожалуйста, прости меня
Почему ты просишь прощения, если не сделал ничего плохого?
А И Ох! Третий молодой господин! Ты убил меня сегодня! Ты меня убил! Ох мать моя женщина! – жирный Танг яростно орал в потолок.
Цзюнь Мосе усмехнулся:
«У тебя испортилось настроение, сопляк? Я позволю твоей жене починить его… Уж она приведёт тебя в порядок!»
Он поднял голову и крикнул:
Что ты сделал? Это из-за того, что ты вчера с горничной сходил выпить? Из-за чего такая суета? Не отвлекай меня по пустякам!
Сун Сяо Мэй остолбенела, когда услышала это. Она схватила Танг Юаня за ухо:
Жирная свинья! Так ты сопровождал третьего молодого господина в дом Дугу, засранец жирный? Ты бухал с горничными?! Ты великолепен! Ты реально сам себя превзошёл
Танг Юань бы заплакал, да слёз не было. Как он мог объяснить? Всё это было явной ложью. Но говорить правду было бы ещё хуже Поэтому он мог только кричать своим хриплым голосом:
Дорогая моя ты посмотри на мой живот! Как я могу напиться? Да и какая девушка будет сопровождать меня? Даже под угрозой расстрела со мной ни одна не пойдёт!
Цзюнь Мосе хихикнул, говоря:
