Наступило время для полуденной еды, когда Танг Юань проснулся. Толстяк широко открыл глаза и подполз к краю кровати, чтобы встать. Уже оттуда он взревел:
Чёрт бы вас побрал, мать вашу! Я вашу бабушку в кино водил! У вас, ребятки, есть мужество, чтобы схлестнуться с дедушкой Тангом! Вы погодите и увидите, что сделает дедушка Танг!
Он громко орал и проклинал, но это не помешало ему схватиться за голову и застонать в перерывах между матами.
Его похмелье было очень болезненным. Казалось, что даже сам череп его невыносимо болит.
Жирдяй! – ароматный алкогольный запах превосходного вина попал в его ноздри. Затем он услышал голос Цзюнь Мосе. – Проснулся? Выпей эту чашу вина. Это протрезвит тебя.
Танг Юань поднял слезящиеся глаза:
Третий молодой господин пожалуйста, подождите… Я сейчас…
Вставай и умойся. А вот после этого поговорим. Я должен сказать тебе кое-что, – Цзюнь Мосе посмотрел на него. – Ты действительно повзрослел!
Танг Юань ухмыльнулся. Осторожно попытался приподняться, но головную боль как ветром сдуло. Он попросил горничную принести воды, чтобы умыться. Тем не менее Танг Юань отказался от достаточно прохладной воды, тёплой воды и даже горячей воды. Вместо этого он окунул свой большой череп в ледяную воду. И поднял голову из воды только когда горничная уже всерьёз начала беспокоиться за его жизнь. Довольный, жирдяй помотал головой, как мокрая собака, обрызгав всё вокруг. Затем он взял полотенце и осторожно вытер голову. После этого он помахал рукой, чтобы горничная, наконец, ушла.
Танг Юань посмотрел на Цзюнь Мосе и ухмыльнулся:
Я был очень пьян прошлой ночью, третий молодой господин
Это ещё мягко сказано! Ты выпил чуть более чем до хрена! – Цзюнь Мосе кивнул. – Как голова, всё ещё болит?
Не болит, но я не могу вспомнить, что случилось прошлой ночью. Какая-то проблема точно была, я помню И очень важная Чёрт, почему я не могу вспомнить? – Танг Юань наклонил голову. У него на лице было досадное выражение.
Должно быть, это не было большой проблемой, если ты даже не помнишь об этом, – вздохнул Цзюнь Мосе и молча кивнул. Он не волновался бы, если бы Танг Юань попытался докопаться до сути дела после пробуждения. Однако всё случилось даже проще – он сам ничего не вспомнил…
Но Цзюнь Мосе понял, что он говорил:
«Этот парень показывает, что мы не можем говорить о этом здесь. Ну, если он, конечно, помнит об этом. Он не желает упоминать об этом, по крайней мере, не в этот раз…»
В конце концов, молодой господин Цзюнь знал, что жирный Танг не будет считать своё счастливое спасение из дерьма обычным делом! Однако было бы очень неудобно, если бы они говорили об этом прямо сейчас. Ведь в этот раз это место и их нынешняя компания были неуместны для обсуждения этого вопроса.
Толстяк не пытался сохранить только свою собственную репутацию, он также пытался спасти честь Цзюнь Мосе. В конце концов, это произошло в доме семьи Дугу. А Цзюнь Мосе почти наверняка станет зятем этой семьи в недалёком будущем. Этот инцидент не был напрямую связан с действиями семьи Дугу, но Танг Юань всё-таки решил перестраховаться ради своего брата. Было бы неуместно начинать орать, что вчера в этой семье его пытались утопить в говне
Лицо Танг Юаня выглядело весёлым, когда он ухмыльнулся и сказал:
Уже довольно поздно. Поэтому я должен быстро вернуться к работе. В конце концов, мне нужно сообщить этим «жирным овцам», чтобы они пришли с серебряными и золотыми монетами на аукцион. Ха-ха! На этот раз мы получим большую прибыль, третий молодой господин!
Ха! Было бы лучше, если бы ты не набивал свои карманы под столом! – Цзюнь Мосе сурово взглянул на него.
Танг Юань закричал, почувствовав себя обиженным:
Но третий молодой господин я такой добрый и честный человек! Я действительно хороший парень!
Вдвоём выходя из комнаты, они продолжали смеяться и подшучивать друг над другом.
Танг Юань и Цзюнь Мосе казались очень расслабленными, когда они прощались с семьей Дугу. Они даже не упомянули о том, что напились прошлой ночью. Это было скорее противоположно тому, что ожидал напряжённый Дугу Цзёнхэн…
Они видели труп перед воротами. Он был накрыт белой тканью. Глаза Танг Юаня сузились, когда он увидел это, но больше он ничем не выдал своего волнения. Он только повернулся, чтобы посмотреть на Цзюнь Мосе, после чего молча продолжил путь.
Цзюнь Мосе же посмотрел на Танг Юаня с удивлением. Он вдруг почувствовал, что его друг очень вырос:
«Он повзрослел за последние несколько месяцев. Этот «мой брат» наконец-то способен и вправду стать моим братом!»
На протяжении всего путешествия они не обмолвились и словом.
Тем не менее Танг Юань позвал Цзюнь Мосе, когда двое молодых людей вошли в Аристократический Зал. На обычно улыбающемся лице Танг Юаня не было и следа улыбки. Вместо этого там было выражение крайней серьёзности:
Третий молодой господин смерть этого человека… твоих рук дело?
Да. Это был я! – Цзюнь Мосе даже не повернул головы. Он не хотел видеть выражение лица Танг Юаня. – Этот мальчишка мёртв. А я полностью поддерживаю тебя, что бы ты ни хотел сделать.
Да, он мёртв. Но этот вопрос ещё не закончен, – Танг Юань заскрежетал зубами. – Кем он был?
Он был из семьи Хуан города Золотого Востока, – ответил Цзюнь Мосе унылым голосом. Ему вдруг пришло на ум:
«Семье Хуан конец».
Личность Танг Юаня не позволила бы ему остановиться, пока он не осуществил бы свою месть, которую он посчитал бы удовлетворительной, так как он знал, где находится дом его врага. Он просто не остановится, пока не будет доволен результатом!
Влияние и чистая стоимость Танг Юаня могли гарантировать, что его власть и деньги просто сметут незначительную семью Хуан. На самом деле толстяк мог даже встряхнуть любую могущественную семью в городе Тянсян. Ведь деньги могли поработить демонов. Таким образом, многие сложные вопросы становятся лёгкими, если накопить ужасающую сумму денег. А она у него была…
Инцидент прошлой ночью был крайне унизительным для Танг Юаня.
Он был молодым господином из семьи Танг. Он был будущим преемником Главы семьи Танг. Он был вторым хозяином Аристократического Зала и недавно провозглашенным Богом богатства города Тянсян. Тем не менее его столкнули в уборную!
Никто из этих четырёх поодиночке – от простого молодого господина до самого Бога богатства – не смог бы вынести такого унижения даже если он был пьян просто в хлам! Он не мог принять это ни при каких обстоятельствах!