Выражение Императрицы оставалось ледяным. Но говорила она, казалось, от всего сердца:

Ты уже сказал, что я человек, которого ты любишь больше всего. Ты нацелился на семью Йе из-за меня! Итак, я была целью, раз уж ты об этом сказал. Но вот всё это дело с семьей Цзюнь – из-за твоего гнилого сердца, особенно тот факт, что ты никак не можешь оставить их в покое после всего этого!

Да, я всего лишь женщина, и я ничего не могу сделать. Я долго думала, и я действительно ничего не могу сделать. И я даже знаю, что у меня не будет шанса покинуть дворец с тех пор, как ты сказал мне всё это сегодня. Разве это не так? – Императрица спокойно подняла голову. И она оставалась такой же спокойной.

Однако Император не сумел встретить её взгляд своим.

Ты бы не сказал мне так много сегодня в противном случае и затем – да, я пошла бы в дом Цзюнь прямо как ты подозревал Но позволь мне предупредить тебя, – Императрица подняла голову, и острый свет мелькнул в глубине её глаз. Воздух вокруг словно стал немного холоднее, когда она сказала. – Йе Гухан!

Тело императора задрожало. Он, наконец, понял, почему Императрица отвечала ему в этот день это было потому, что Йе Гухан был защищён в доме Цзюнь в это время.

Я надеюсь, что ты не навредишь ему! Он калека. У него ничего не осталось. У него уже ничего нет, он выживает только на остатках силы Суань, – тон Императрицы был пустым, когда она смотрела на этот великолепный дворец с пустым выражением, она казалась безжизненной.

Но ты все еще у него есть! У него есть твое сердце! – Император издал раздирающий разум и лёгкие рёв.

Моё сердце умерло восемнадцать лет назад, – ответила Императрица. – И мне глубоко наплевать, умрёт ли моё тело. Если оно умрёт – оно заберёт и твоё сердце…

Император попятился.

Посланник-евнух вдруг произнёс:

Ваше величество, послание прибыло из Южного Небесного Города.

Заходи, – Император долго молчал. По его лицу было видно, что он старается подавить свое поражение и разочарование. Затем он заговорил, как малыш, который только учится говорить. – Дай его.

Он протянул руку и развязал нить, которая стягивала свиток. Затем он медленно открыл его и посмотрел. Пока он читал, его зрачки уменьшились, и его глаза внезапно стали похожи на острые глаза ястреба. На самом деле, казалось, что открытое письмо было его величайшим врагом.

Его руки задрожали, и лист бумаги упал на землю.

Тем не менее руки Императора оставались так, как будто они всё ещё держали бумагу. Его глаза также стали тусклыми и неподвижными. Казалось, что он был поражён молнией. Затем он вдруг почувствовал головокружение. На самом деле он чуть не упал…

Затем он медленно посмотрел вниз и поднял письмо. Затем он повторно прочитал его в надежде, что текст изменится.

Он покачнулся, а его лицо стало мертвенно-бледным. Письмо снова упало на пол, как мёртвый лист под осенним ветром только он не поднял его на этот раз.

Содержание этого листа бумаги было таким же, как и в письмах, полученных любой другой семьей. Однако это письмо было намного более подробным.

Было несколько строчек, которые привлекали внимание Императора больше, чем другие