Цинь Ле готовился начать.
Собравшись, он успокоил свое сердце. Его эмоции постепенно стабилизировались, и с помощью сознания души он вошел в духовное море.
Три Натальных дворца напоминали райские сокровища, возвышающиеся над морем облаков.
Натальный дворец, созданный из грома и молнии, напоминал электрический шар. В нем дугами изгибались молнии, и гудел гром. Натальные дворцы, сделанные из холода, были похожи на хрустальные шары, испускающие мерцающий свет. Нить сознания разделилась на три тонкие нити, которые потянулись к Натальным дворцам.
Его душа попала одновременно в три разных мира. Один был полон неистовствующих молний и грома. Молнии вспыхивали, переплетаясь, а гром рокотал в волнах.
Две другие нити протянулись к кристаллическим сферам. Он словно вступил в мир инея и холода.
«Сила холода, свиток связан с Натальным дворцом. Понять силу холода, понять, как управлять ей…»— он не забывал, зачем отправился вглубь Натальных дворцов. Он пытался манипулировать энергией холода и использовать создание души, чтобы создать духовную линию. Он хотел изобразить здесь то, что было на свитке.
Как ни странно, он без особого труда мог манипулировать этими Натальными дворцами!
Прежде он не мог вытянуть энергию холода из Натальных дворцов и объединить ее с духовной энергией. Из-за того, что он не мог контролировать энергию холода, он казался людям холодным и отчужденным. Если бы он понял силу холода, то смог бы это изменить. Нити светящегося льда, образованные энергией холода и духовной энергией, медленно продвигались сквозь ледяной мир…
Он воссоздавал картину из свитка. Его сознание продвигалось через Натальный дворец, и он постепенно понимал, на что они способны. Он ощущал, как потоки холодной энергии протекают по его мускулам, венам, конечностям и даже выходят наружу через поры.
Его со всех сторон окутал густой туман — белый, холодный.
Энергия, которая никогда не рассеивалась, медленно текла, словно она была живой, и окружала голову Цинь Ле, сидящего на вершине ледника, в самом центре холодного подземелья.
Казалось, Цинь Ле окружили белые облака. Энергия холода вокруг него была чрезвычайно густой. Время текло мимо.
Неизвестно, сколько понадобилось времени, чтобы пораженный Цинь Ле пришел в себя. Его глаза вдруг открылись. Плотная холодная энергия в одночасье исчезла. Картина, которую он изобразил в Натальных дворцах, воссияла и превратилась в чистую энергию холода.
— Сила холода должна действовать в унисон с умом… — пробормотал он, и его глаза вдруг стали бесчувственными. — Наконец-то я знаю, как понять силу холода. Если буду продолжать, то в ближайшем будущем познаю ледяную мощь Натальных дворцов.
Погрузившись в свиток, скорректировав разум, чтобы достичь нужного бесчувствия, он обнаружил, что стал чрезвычайно чувствительным к силе холода. Может быть, теперь он получит ответ.
Чтобы направить энергию холода, нужны были ум и душа, нужны были ум и тело!
Глаза его становились все ярче.
Спустя долгое время он встал. Вынув Глаз Холода, он активировал его.
Внешняя секта, Оружейная Секта.
— Три Ядовитых Скорпиона. Ты должен снять с них шкуру — я хочу сделать из нее броню. Одна шкура принесет тридцать очков взноса. У тебя есть девять дней, чтобы завершить миссию. Помни, что не должно быть ни одного недостатка. Иначе ты ничего не получишь.
— Понял.
Девять дней спустя.
— Триста Солнечных Камней. Извлеки из них энергию огня. Оценю-ка я это в триста очков взноса. Даю тебе пятнадцать дней.
— Ох.
Через пятнадцать дней.
— Шесть рогов Драконорога. Ты должен сделать из них копья. У тебя десять дней. Я дам тебе сто пятьдесят очков взноса.
— Понял.
— Двенадцать костей Нефритового Дракона, ты должен…
— Понял.
Следующие три месяца Цинь Ле и Тянь Цыси разговаривали только подобным образом. Каждый раз, когда она отдавала приказ, Кань Янь и остальные приносили духовные материалы, над которыми Цинь Ле должен был работать.
Цинь Ле холодно выслушивал задачу, а затем обрабатывал материалы, укладываясь в назначенный срок. Кань Янь и его помощники уносили их обратно Тянь Цыси.
Ни Кань Янь, ни кто-то еще не осмеливались что-то провернуть втайне от него.
После завершения миссии у него было три дня отдыха. На это время он уходил под Одиночный Хребет, активируя Глаз Холода.Теперь он больше знал про силу холода, теперь он знал, как сосредоточить ум и тело, чтобы управлять силой холода.
В те дни, когда бушевали гром и молния, он находил отдаленное место, где не бывали люди, и продолжал изучать искусство Небесного Грома…
Что касается пути бойца, то здесь его прогресс был стремительным. Он плавно прорывался к средней стадии Натального Измерения.
Продолжая работать с духовными материалами, он понимал их глубже и глубже.
Миссии, которые ему поручала Тянь Цыси, были, конечно же, тяжелыми. Он должен был приложить много усилий, чтобы у Тянь Цыси не было возможности придраться.
Каждый раз Тянь Цыси поручала ему миссию, которая была сложнее предыдущей…
Они пытались переиграть друг друга.
В пещере, Пламенный Вулкан.
Огненно-алая змея засияла на длинном клинке. Она быстро извивалась, закаляя сталь.
Тянь Цыси была одета в тонкое красное платье, а лоб ее покрылся потом. Ее глаза горели, сердце колотилось, а руки двигались, создавая нечто таинственное.
Огненно-красная змея превратилась в толстую нить, опутавшую лезвие, а затем исчезла в нем.
На лезвии медленно появлялся красивый змееобразный орнамент. Казалось, что необычный меч только для того и создан, чтобы завоевывать мир.
Линия огня вдруг исчезла в ладони Тянь Цыси. Ее красивое лицо покраснело еще сильнее. С удовлетворением кивая, она смотрела на меч и улыбалась.
— Это ведь было совсем недавно, Цыси? — Лянь Жоу стояла у входа в пещеру и только теперь, увидев, что работа закончена, вошла. — Ты приручила Цинь Бина?
— Нет, — Тянь Цыси утерла пот со лба, — это не мужчина, а кусок льда. Он всегда такой, и меня это раздражает. Я хочу убить его!
— Но ты… поставила его на место, кажется, — дразнила ее Лянь Жоу.
— Он хорошо работает, — Тянь Цыси подошла к выходу. Освещенная красными лучами заката, она смотрела на каменные башни, стоящие у основания вулкана, а особенно пристально — на башню Цинь Ле. Взгляд ее был странным. — Никогда не видела кого-то настолько сосредоточенного. Даже братья из внутренней секты… в некоторых сферах слабее, чем он.
— Что ты имеешь в виду? — Лянь Жоу стояла рядом с ней и смотрела на башню И Юаня. — Он действительно хорошо работает?
— Посмотри на этот рог Драконорога… — Тянь Цыси передала Лянь Жоу длинный рог.
Лянь Жоу провела пальцами по гладкой поверхности рога, ощущая элегантный изгиб, а затем коснулась острого кончика рога.
— Прекрасно. Даже если бы его шлифовала я, даже у меня не получилось бы так красиво.
Тянь Цыси кивнула:
— Шесть рогов. За десять дней. Мне даже не нужно обрабатывать эти рога второй раз, их можно сразу делать основным материалом для Копья-Душелома. Это избавило меня от трудов.
— Шесть рогов за десять дней — и все такого качества? — пораженно спросила Лянь Жоу.
— Да, все как один, — Тянь Цыси смотрела на каменную башню, и во взгляде ее было восхищение.
— Ты действительно отхватила сокровище. Цинь Бин — большое подспорье для тебя, — Лянь Жоу заскрежетала зубами, — И Юань — идиот. Мне всегда нужно за ним переделывать.
— И Юань похож на Пань Фэня, он равнодушен к ковке. Он здесь исключительно ради места старейшины, — задумчиво сказала Тянь Цыси, — Цинь Бин другой. Он действительно пришел сюда, чтобы научиться ковать. Мне все больше кажется, что… что он пришел не ко мне. Возможно, мы его не поняли.
— Ты колеблешься, Цыси? — воскликнула Лянь Жоу. — Если у тебя возникают такие мысли, то ты действительно в ловушке! Признаю, этот парень отменный работник, но это всего лишь его тактика! Сначала он сделал то, что тебе не нравится, чтобы ты выбрала его. Теперь он демонстрирует работоспособность, чтобы ты изменила свое мнение и стала относиться к нему иначе.
Чем больше Лянь Жоу думала об этом, тем сильнее она в это верила. Она вдруг стала серьезной:
— Этот Цинь Бин действительно сильный. Даже твои предыдущие женихи не дотягивают до его уровня! Цыси, ты должна быть осторожна. Не поддавайся чарам, иначе он поймает тебя в сети!
— Это действительно так? — вздрогнула Тянь Цыси. Слова Лянь Жоу были разумными, но она все равно не могла понять, что ближе к истине: ее иррациональные ощущения или рассуждения Лянь Жоу.
