Казалось, что в башне идет снег. Скамьи, стол, каменный пол — все было покрыто льдом, а стены пропитал ужасающий холод.

Снаружи ярко светило солнце, плескалось озеро, а воздух пронизывала теплота. В башне же царил январь, и это так удивило Тянь Цыси, что она даже расплакалась.

Цинь Ле был в промерзшей мастерской, а в его глазах не промелькнуло ни единой эмоции. Казалось, он даже не заметил того, что пришла Тянь Цыси.

Цинь Ле ломал кости и растирал их в пыль. Он даже головы не поднял, словно Тянь Цыси была призраком…

Она всегда была окружена любовью и заботой, с самого детства, а в Оружейной Секте она была мечтой каждого юноши, и везде, куда бы она ни пошла, ее окружало внимание. Ее сладострастная фигура всегда приковывала бесчисленные взгляды, и никогда прежде ее так не игнорировали. Цинь Ле не смотрел на нее так, как это должен делать любой юноша. Прохладный и равнодушный взгляд Цинь Ле заставлял ее чувствовать себя крайне неловко. Это даже унижало ее. Наклонившись, она посмотрела в деревянную бочку, заполненную костной пылью, и ее глаза загорелись.

Пыль, сделанная Цинь Ле, цветом напоминала пепельно-желтую бумагу. В получившемся порошке нельзя было найти ни одной гранулы.

Смирившись с холодом, Тянь Цыси погрузила нефритово-белый палец в деревянную бочку и немного перемешала порошок.

Ее глаза становились ярче и ярче, и она подумала:

«Это именно то, что мне нужно!»

В последнее время ей нужна была костная пыль высокого качества, чтобы укрепить несколько доспехов.

Несмотря на то что она была талантливейшим учеником Оружейной Секты, она по-прежнему должна была ковать артефакты. Во-первых, чтобы не утратить навык, во-вторых, чтобы увеличить доход Оружейной Секты.

Артефакты, шедшие на продажу, изготавливались учениками и старейшинами Оружейной Секты. Заработанные духовные камни шли на покупку редких духовных материалов, чтобы ученики и старейшины внутренней секты могли повышать свои навыки.

Поручив Цинь Ле измельчить кости, Тянь Цыси не ожидала чего-то выдающегося. Эти кости пришли к ней из Земли Инь. Кости оттуда содержали фосфорный яд. Они могли легко нанести вред тому, кто их обрабатывал, и даже лишить его разума.

Сначала она не планировала использовать костную пыль, измельченную Цинь Ле. Она знала, что это не так-то просто — смолоть столько костей за пять дней.

Так что она уже договорилась с Тонем Цзихуа, чтобы несколько учеников внешней секты помогли ей измельчить кости.

Пока она не пришла сюда, костная пыль, сделанная этими учениками, удовлетворяла ее.

Сюда она приехала в основном для того, чтобы унизить Цинь Ле. Она хотела, чтобы он поплатился сполна.

Однако теперь, увидев костную пыль, которую он сделал, она тут же передумала и решила использовать именно ее!

Она была в разы лучше, чем у остальных. Он превзошел ее ожидания, а эта костная пыль идеально подходила для брони, с которой она сейчас работала.

— Если есть такой качественный материал, то зачем мне что-то посредственное? — тихо пробормотала она. Тщательно осмотрев коробки, она обнаружила, что осталось лишь девять костей. Все остальное превратилось в пыль. Проверив костную пыль в других бочках, она поняла, что вся пыль высокого качества.

«Полагаю, он серьезный юноша, и его отношение к ковке… вполне приемлемо. Гораздо лучше тех, кто работает спустя рукава», — подумала Тянь Цыси.

В этот момент Цинь Ле вышел из состояния Спокойствия. Его взгляд изменился, и холод в мастерской тут же ослаб.

— Сестра Тянь, — равнодушно сказал Цинь Ле.

Тянь Цыси вздрогнула, удивившись тому, что Цинь Ле обратился к ней. Хмыкнув, она сказала:

— Смолол ты их неплохо, но у тебя осталось еще девять костей. Я говорила, что ты должен справиться со всеми костями за пять дней!

— Пять дней еще не вышли. У меня остался еще час, — Цинь Ле насмешливо посмотрел на нее, — вы, кажется, немного ошиблись?

Сердце Тянь Цыси переполнилось гневом. Она вспомнила их первую встречу.

— Что с твоим настроением?

— Вот мое настроение, — разбинтовав руки, он показал кровавые раны на руках, — к молотильне прилагались специальные перчатки, чтобы фосфорный яд не повреждал руки.

Он холодно посмотрел на Тянь Цыси:

— Где мои перчатки?

Увидев кровавые раны на руках, Тянь Цыси пробормотала:

— Я… я не знаю. Я всего лишь дала задание. Не я распределяю инструменты.

Нахмурившись, Цинь Ле опустил голову. Через время он вдруг замахал руками, словно отгонял мух:

— Пожалуйста, уходите и не тратьте мое время. У меня еще час, и я хотел бы все закончить.

— Хорошо, Цинь Бинь! Я запомню тебя! — Тянь Цыси топнула ногой и отступила, покраснев и скрипя зубами.

Словно огненный шар, она прибежала к Лянь Жоу и сердито села:

— Я так зла из-за этого ублюдка!

— Из-за Цинь Биня? — Лянь Жоу вписывала диаграмму в деревянную табличку. — Ты пошла проверять, не так ли? И как? Он размолол кости как можно хуже или просто переломал их?

Отношения Лянь Жоу было таким же. Она ожидала, что Цинь Ле не будет относиться к работе серьезно и станет выполнять все как можно хуже.

— Нет. Его костная пыль оказалась даже лучше той, что я получила от дяди Тоня, — сердито говорила Тянь Цыси, — даже у меня так не получилось бы. Он очень прилежный, в нем нет никаких недостатков.

— Тогда почему ты сердишься? — удивилась Лянь Жоу. Она выпрямилась, ее переполняло любопытство.— Его отношение. То, как он на меня смотрит! Как он разговаривает со мной! — Тянь Цыси говорила растерянно и раздраженно. Ее красивое лицо было переполнено гневом:

— Словно я для него не женщина. Нет, не так. Даже не человек! Он никогда не смотрит мне в глаза. Он относится ко мне, как к призраку, я даже хуже, чем скамья или стол! Этот ублюдок обвинил меня в том, что я намеренно унесла его перчатки. Черт возьми, да при чем здесь я? С чего он взял, что это я?

— Цыси. Обычно тебя сложно рассердить, но в этот раз ты быстро взбесилась. Впрочем, как и в последнее время, — Лянь Жоу пристально посмотрела на нее.

— С тех пор, как этот ублюдок поджег мою одежду, меня терзает гнев. Терпеть его не могу, — Тянь Цыси стиснула зубы, а глаза ее горели огнем, — так не может продолжаться. Я хочу контролировать его, хочу, чтобы он был послушным, хочу, чтобы он испытывал страх, когда говорил со мной!

Лянь Жоу странно посмотрела на нее:

— Цыси, до чего же ты тупая!

— Что? — смутилась Тянь Цыси.

— Это его способ! Способ привлечь внимание, как сделал этот сумасшедший И Юань, который перед всеми напросился ко мне в помощники. Цинь Бинь действует так же, чтобы ты обратила на него внимание. Видишь, ты попалась на эту удочку! Игры, в которые играют люди! — со знающим видом сказала Лянь Жоу. — Ты еще не совсем расстроилась? Когда расстроишься — станешь жертвой. Ты сама идешь к нему в ловушку!

Казалось, Тянь Цыси что-то поняла.

— То есть, ты говоришь, что он… такой же, как и все юноши, которые пришли сюда ради меня? Просто он привлекает мое внимание необычным способом?

— Непременно!— уверенно ответила Лянь Жоу.

Тянь Цыси смутилась, а потом начала хихикать. Настроение у нее заметно улучшилось.

— Так вот в чем дело. Интересно! Давно не видела такого проницательного человека. Ха-ха, с ним мне будет весело! — и она снова стиснула зубы.

— Кроме того, будь осторожна с Лян Шаояном, он здесь тоже ради тебя. Не попадись на эту удочку, — еще раз напомнила Лянь Жоу.

— Я с самого начала знала, — кивнула Тянь Цыси, — я только подошла к нему, а он уже отвлекся. Интересно, что за туз у него в рукаве!

— Брат Шиши тоже… думает о тебе, — мягко сказала Лянь Жоу.

— Пань Фэнь? — Тянь Цыси нахмурилась и покачала головой. — Нет, вряд ли. Он любит только свою сестру. Большую часть времени он тренируется и стремится стать старейшиной внешней секты. Думаю, тебе показалось.

— Надеюсь на это, — Лянь Жоу решила не вдаваться в объяснения.

……

— Брат, ты должен быть активнее. Если ты не раскроешь свои чувства, то она о них никогда не узнает, — Пань Шиши смотрела на сверкающую поверхность озера, что располагалось у подножия вулкана, — она нравится многим. Она даже не запоминает, как их зовут. Если ты будешь молчать, они никогда не посмотрит на тебя.

Пань Фэнь сидел рядом, спокойный, словно камень. Он ответил:

— Шиши, не беспокойся обо мне. Просто сосредоточься на ковке.

— Как я могу не беспокоиться? — Пань Шиши сморщила нос. — Давай поговорим об этих новичках. Лян Шаоян и Цинь Бин тоже пришли сюда ради сестры Тянь. Лян Шаоян — младший сын лорда Темной Башни. Он богат, красив, как ты. Он сильный конкурент.

— Есть и номер двести тридцать, Цинь Бин. Я до сих пор ничего не узнал о его происхождении, но его методы, безусловно, удивительны… Даже если это было подло и бессовестно, однако цели он добился, и сестра Тянь сделала его своим помощником. У него все больше и больше шансов завоевать ее доверие.

— Часто говорят, что время рождает любовь. Его преимущество бросается в глаза. По крайней мере он лучше Лян Шаояна. Тот, кто придумал такой бессовестный план, должно быть, очень коварный человек. Он пришел сюда с готовым планом. Если он будет возле сестры Тянь, то твоя позиция станет действительно шаткой!

— Я же сказал: не беспокойся обо мне! — прикрикнул Пань Фэнь.

— Что ж, ладно, мне все равно, — Пань Шиши сердито отвернулась и ушла.

— Номер двести тридцать, Цинь Бин… — шептал хмурый Пань Фэнь, глядя на озерную гладь.

…

Мрачный Лян Шаоян сидел в такой же башне, как у Цинь Ле и И Юаня.

Вместе с ним был ученик внутренней секты Инь Хао. Несколько дней назад он сделал Лян Шаояна своим помощником, и теперь в его поведении не было ни капли высокомерия. Даже лесть появилась.

— Шаоян, как дела у лорда Башни?

— Спасибо за заботу, брат. Мой отец в порядке, — опомнился Лян Шаоян, — я хотел бы, чтоб вы побольше узнали про Цинь Бина.

— Не волнуйся, Шаоян. Это выполнимо, — кивнул Инь Хао, — Тянь Цыси поняла тайны двух колонн, и мастер секты, Мо Хай, высоко ее ценит. Она воистину гений, и если кто-то сменит Мо Хая, то именно она.

Он посмотрел на Лян Шаояна:

— Если ты, Шаоян, сможешь покорить ее сердце, то Оружейная Секта станет служить Темной Башне. Все ремесленники Секты будут работать на Башню, и ее сила достигнет новых высот!

— Я понимаю, конечно, — гордо кивнул Лян Шаоян, — я пришел в Оружейную Секту именно ради Тянь Цыси!

— Но теперь кое-кто встал у тебя на пути, — сказал Инь Хао.

— Цинь Бин? Очень скоро я смету это препятствие! — холодно фыркнул Лян Шаоян.