Спящий старик медленно открыл глаза, а на его лице появилась тень изможденности и сильной усталости. Когда он проснулся, его сознание передернуло. Он не мог не спровоцировать падение тайн мира, чтобы стать Святым Правителем, но это падение было сразу же подавлено мягкими звуками цитры.
— Я благодарю хозяйку острова за спасение моей жизни. Я не могу отплатить хозяйке такими же великими делами, — старик медленно посмотрел на Небесную Волшебницу.
Его голос был очень слаб.
— Ничего. Ты человек, достойный сожаления, — равнодушно сказала Небесная Волшебница, а потом повернулась к Цзянь Чену. — Используй время с умом, чтобы спросить то, что ты хотел узнать. Успокаивающая душу мелодия может временно его подавить, но это не может длиться вечно.
Мягкий звук успокаивающей душу мелодии услышал Цзянь Чен и почувствовал себя очень умиротворенно. Он немного посомневался, а потом вынул из своего Пространственного Кольца нефритовой кулон и показал его старику. Он сказал:
— Ты узнаешь, что это такое?
Когда старик увидел кулон в руке Цзянь Чена, он сильно изменился в лице. Он закричал:
— Это- эт- это-нет, это невозможно. Почему он здесь?
Цзянь Чен немного разволновался, но волнение было подавлено музыкой цитры. Он неотрывно смотрел на старика, после чего сказал:
— Наверное, ты узнаешь этот нефритовый кулон?
Кулон был отличительным знаком клана Чангуань. Существовало большое количество разнообразных кулонов, и у всех людей, от прямых потомков до нанятых торговцев и стражи, был такой. Кулон Цзянь Чена был отличительным знаком прямого потомка.
В душе у старика боролись противоречивые чувства, а в глазах появился лучик воспоминаний. Он узнал, откуда этот кулон, с первого взгляда, особенно коричневый постаревший узор. Он никогда бы его не забыл, так как он был создан им самим многие годы назад.
— Можно спросить, откуда ты достал этот кулон? — спросил старки.
Он стал очень задумчивым, его лицо выдавало то противоречие эмоций, которые в нем боролись.
Прямо сейчас Цзянь Чен фактически подтвердил свои подозрения. Он сказал:
— Мой отец отдал мне его.
В глазах старика мгновенно вспыхнула молния. Он живо посмотрел на Цзянь Чена, а потом сказал:
— Ты из Королевства Гесун, что на Континенте Тянь Юань?
Голос старика немного задрожал, выдавая редкое удивление. В данный момент даже успокаивающая душу мелодия больше не могла подавить его эмоции.
— Правильно. Я из Королевства Гесун. Я потомок клана Чангуань из Королевства Гесун, — продолжил Цзянь Чен взволнованно.
Старик взял нефритовый кулон из рук Цзянь Чена, чтобы рассмотреть его поближе. Он пробормотал себе под нос:
— Город Знаний! Клан Чангуань! — эмоции старика говорили о том, что он вспомнил, и две мутные слезы медленно скатились по его лицу.
— Ты… наверное, ты давно пропавший основатель!? Ты предок клана чангуань? — Цзянь Чен очень сильно разволновался.
— Предок Чангуань! — пробормотал старик, улыбаясь самому себе. — Предок клана Чангуань, так другие люди обращались ко мне из вежливости после того, как я основал клан Чангуань. Мое настящее имя — Чангуань Цзу Юнь Кун.
После этих слов Цзянь Чен, наконец, полностью убедился в том, кем был этот старик. Он сразу же упал на колени и сказал:
— Потомок клана Чангуань, Чангуань Сян Тянь приветствует предка.
В глазах и Сяо Цянь, и Сяо Юэ светилось удивление, когда они увидели всё это, продолжая играть на цитре. Святой Правитель Цзянь Чен на самом деле был потомком Чангуань Цзу Юнь Куна. Это ошеломило их.
Слабая улыбка появилась на плачущем лице Чангуань Цзу Юнь Куна, и н сказал:
— Никогда не думал, что смогу найти потомка моего клана за свою оставшуюся жизнь. Даже если я умоу сейчас, я не буду ни о чем сожалеть. Дитя, узоры на кулоне подсказывают мне, что ты, должно быть, из семнадцатого поколения клана. Тебе стоит называть меня дедушкой. У меня все еще нет права называться предком.
— Да, дедушка, — ответил Цзянь Чен.
Он были и приятно взбудоражен и встревожен. Он был приятно взбудоражен тем, что он, наконец, нашел давно пропавшего предка, но он был встревожен положением предка, которое не выглядело таким уж прекрасным. Кто-то действительно наложил на его печать, которая не давала ему стать Святым Правителем.
— А как поживает клан спустя столько времени? — спросил Чангуань Цзу Юнь Кун.
— Дедушка, не беспокойся. С кланом сейчас все в полном порядке, и он уже стал самым великим кланом в королевстве, — сказал Цзянь Чен.
— Стал великим кланом? — на болезненном лице Чангуань Цзу Юнь Кун появилась улыбка облегчения.
Он продолжил:
— Так много лет прошло, а Чан Уцзи еще жив?
— С дядей Чаном всё в порядке. Он уже стал Небесным Святым Мастером Шестого Уровня. Он в шаге от того, чтобы стать Святым Правителем, — сказал Цзянь Чен.
— Никогда бы не подумал, что Чан Уцзи будет еще жив, — Чангуань Цзу Юнь Кун загрустил. — Чан Уцзи был жалким чужеземцем, когда я его спас. У него обыкновенный талант, поэтому стать Небесным Святым Мастером Шестого Цикла будет для него пределом. Ему будет очень сложно стать Святым Правителем. Его возраст приближается к тысяче лет. Если он не станет Святым Правителем, у него осталось не так много времени.
Как только Цзянь Чен услышал, что скоро дядя Чан скончается, он не мог не представить старую, но такую добрую улыбку дяди Чана. Он сразу же огорчился и сказал:
— Дедушка, не беспокойся. Дядя Чан определенно станет Святым Правителем.
— Надеюсь. Хотя Чан Уцзи приближается к концу своей жизни, у него все еще есть несколько десятилетий. Если он использует Десяти Тысячелетний Небесный Ресурс, он сможет пролить себе жизнь еще на немного.
Чангуань Цзу Юнь Кун выудил из своего Пространственного Кольца нефритовую коробочку и сказал:
— Внук, это то, что моя мать отдала мне, когда я впервые покинул клан. Внутри Десяти Тысячелетний Небесный Ресурс. Если ты заберешь его и отдашь Чан Уцзи, он сможет прожить еще два столетия.
Цзянь Чен не принял нефритовую коробочку. Он с тревогой спросил:
— Дедушка, ты можешь рассказать мне, что происходит с твоим телом? Кто-то наложил печать на твое сознание, что не дает тебе достичь Святого Правителя? Ты, дедушка, действительно потомок клана Чангуань из десяти кланов защитников?
Казалось, Цзянь Чен задел Чангуань Цзу Юнь Куна за живое. Его глаза потускнели, а глубокая скорбь появилась на его лице. Только спустя какое-то время он заговорил:
— Внук, ты тоже действительно знаешь о десяти кланах защитников. Святая цитра, должно быть, тебе уже рассказала о них.
Чангуань Цзу Юнь Кун тяжело и протяжно вздохнул. В его глазах появился цвет воспоминаний, и он пробормотал:
— Правильно. Твой дедушка — действительно член клана защитников Чангуань, потомок лини Цзу. Однако это было уже очень давно. У меня не осталось никаких связей с кланом Чангуань, потому что я уже изгнан из моего фамильного дома.
— Дедушка, почему клан Чангуань так с тобой обошелся? — злость поднималась в сердце Цзянь Чена.
Чангуань Цзу Юнь Кун вздохнул:
— Всё потому, что я вторгся на запретные земли клана. Сначала я не следовал правилам клана и вторгся туда, потревожив Вооружение Правителей, хранившееся там. Контроль над ним был утерян, и оно взорвалось аурой разрушения, почти разрушив то пространство, где жил мой клан. Я совершил серьезное преступление, и именно из-за этого я был изгнан из своего клана, выслан из моего фамильного дома, и мое имя было стерто из записей потомков линии Цзу. Великие старцы затем наложили печать на мое сознание, что никогда не позволит мне стать Святым Правителем.
— Если бы печати не существовало, я бы стал Святым Правителем столетия назад. Зачем мне когда-нибудь понадобится падать так медленно?
— Никогда бы не подумал, что у клана Чангуань из Города Знаний есть эти дополнительные и сложные связи с кланом защитников Чангуань. Я бы считался потомком? — в душе Цзянь Чена боролись противоречивые эмоции.
Если подумать о нем самом, разве не был он вынужден покинуть Континент Тянь Юань, чтобы искать убежища у Морской Расы, из-за десяти кланов защитников? Как только он подумал о том, что люди, которые преследовали его и хотели сотворить с ним плохое, были его родственниками, Цзянь Чен испытал несколько приступов странного недомогания.
«Дедушка был тем, кого изгнали из клана защитников. Мой клан Чангуань из Города Знаний не имеет ничего общего с кланом защитников», — бормотал Цзянь Чен про себя.
Подумав об этом, он выпустил из точки, находящейся между бровей, золотой свет, и золотая башня размером с ладонь появилась в руке Цзянь Чена.
— Дедушка, мне кажется, у меня есть идея, как взломать печать в твоем сознании. Не сопротивляйся, я кое-куда тебя заберу, — после этих слов белый луч света выстрелил из башни, обволакивая Чангуань Цзу Юнь Куна, и исчез.
Его уже засосало в пространство реликвии башней священной реликвии.
Вскоре после этого белый свет также окутал и Цзянь Чена и затянул его в пространство реликвии. Всё, что осталось, это изящная башня, парящая в воздухе.
Небесная Волшебница и две ее ученицы, всё еще играя на цитрах, все в шоке уставились на башню. Сильное любопытство зажглось в их глазах.
— Мастер, что это? Оно может засасывать внутрь живых людей. Наверное, там внутри так называемый мир? — с любопытством спросила Сяо Цянь.
Она прекратила играть на цитре.
Волны зыби пробежали в чудесных глазах Небесной Волшебницы. Она тоже определенно не знала о происхождении этой башни.
Священная реликвия Общества Сияющих Святых Мастеров всегда находилась под пластом защиты Сияющей Святой Силы. Не говоря уже о Небесной Волшебнице, даже председатель общества увидел, как она выглядит только тогда, когда вылетела в руки Цзянь Чена.
В данный момент мужчина средних лет, дух реликвии, грозно смотрел на точку между бровями Чангуань Цзу Юнь Куна. Только после некоторых сомнений он заговорил:
— Мастер, печать в его сознании не просто мощная, она наложена очень глубоко. Ее должен снимать верховный Святой Король. Хотя я могу силой сломать печать, его сознание превратится в поле боя. Это определенно навредит его и уничтожит его душу.
