Практически божественная музыка осталась. Музыка была мягкой, словно законы мира изменились, но в звучании. Казалось, звук использовал какой-то особый метод, чтобы контролировать законы, насильно изменяя их и устанавливая свои законы, делая этот регион своей собственной территорией.
И Цзянь Чен, и Нубис выглядели очень грозными. Они посмотрели вверх на лазурное небо, полное необъяснимого ужаса. Как Святые Правители они, конечно, могли почувствовать изменения в регионе. Законы мира были изменены цитрой. Это был талант, который они не могли понять.
Загадочный человек, который играл на цитре, уже достиг устрашающего уровня понимания цитры.
Падающие тайны мира были с силой загнаны в ловушку измененными законами. Они остановились на какое-то время, а потом начали медленно подниматься вверх на небо, и были с силой отправлены из региона. Тайны мира исчезли в лазурном небе.
В мгновение ока эти тайны, то, с чем три Святых Правителя усердно пытались справиться, были аннулированы загадочным скрывавшимся человеком с помощью песни.
Медленно и тихо издалека пришла женщина в фиолетовом одеянии. Она была высокой, ее гладкие черные волосы ниспадали и были такими блестящими, что в них можно было глядеться словно в зеркало. Ее лицо скрывала зеленая вуаль, обнажая только ее ясные глаза феникса. Ее глаза были яркими и чарующими. Ее пальцы, изящные, словно нефрит, грациозно ласкали цитру. Ее тонкая талия, которую можно было легко обхватить одной рукой, было очень мягкой, и когда женщина шла, она нежно изгибалась, словно прекрасная змея.
Женщина источала божественную ауру. Она излучала божественное торжество, будто фея из другого мира, или даже словно богиня, которая спустилась в царство смертных с девяти небес. Она разительно отличалась от обычных девушек. Хотя ее внешность была скрыта от глаз, не сложно было представить, насколько прекрасна она была. Казалось, она была рождена миром, с любовью испорчена небесами и идеальна во всех отношениях.
— Дьяволица, дьяволица, это, должно быть, дьяволица, ужасная дьяволица, — Нубис побледнел.
Он не мог не сделать шаг назад и встать за Цзянь Чена. Женщина вселяла в него страх до глубины души. Такое случалось редко, даже когда он стоял перед Святым Королем.
Он себя так чувствовал не потому, что сила женщина была ужасающей, а потому, что женщина подобного рода и умения, которые она использовала, были заклятыми врагами всех магических зверей. Ее владение цитрой уже достигло удивительно страшного уровня. В то время как магические звери хоть и были намного сильнее людей в сражении, их души были слабым местом.
— Приветствую мастера! — учтиво поприветствовали леди в фиолетовом две женщины с цитрами в руках.
Она была не только хозяйкой Острова Трех Святых, она еще приходилась мастером этим двум женщинам.
Цзянь Чен тоже заметил женщину в фиолетовом одеянии. Он резко сощурился и хриплым голосом спросил:
— Святая цитры, Небесная Волшебница!
Леди была Небесной Волшебницей, которую Цзянь Чен встретил в Городе Наемников.
Небесная Волшебница стояла в воздухе, держа в руках цитру, а разноцветный свет переливался в ее пленяющих глазах. Она перевела свой взор на Цзянь Чена вдалеке. Мгновенно в ее глазах, где царило равнодушие, вспыхнул свет. Она мягко сказала:
— Я думаю, я встречала тебя раньше. Ты Цзянь Чен, бывший Король Наемников?
Голос Небесной Волшебницы был очень нежным, словно самая приятная мелодия в мире, и обладал колдовскими чарами. Она могла влиять на настроения людей одним своим голосом.
— Дьяволица, дьяволица, это настоящая дьяволица. Ты можешь околдовывать людей, просто разговаривая с ними, — выкрикнул Нубис, прятавшийся за Цзянь Чена, а страх, читающийся в его глазах, еще больше усилился.
Всего лишь после нескольких слов кровь в его жилах ускорила свой бег, и он чувствовал, что теряет контроль над своими эмоциями.
На настроение Цзянь Чена тоже немного повлиял голос Небесной Волшебницы. Однако учитывая его силу воли, он не мог повлиять на него очень сильно. Он посмотрел на женщину странным взглядом и сложил руки, словно в молитве:
— Я Цзянь Чен. Никогда бы не подумал, что старейшина запомнит меня. Для меня это большая честь.
Небесной Волшебницей какое-то время не моргая смотрела на Цзянь Чена своими прекрасными глазами, а потом тихонько вздохнула. Она сказала:
— Никогда бы не подумала, что ты всего за несколько лет станешь Святым Правителем.
— Мне относительно везло, и я просто достиг Святого Правителя чуть раньше. Не стоит об этом говорить. По сравнению со старейшиной я светлячок, пытающийся затмить луну, — Цзянь Чен сложил руки в молитве.
Небесная Волшебница больше не обращала внимания на Цзянь Чена. Она посмотрела на своих учениц и нежно сказала:
— Сяо Цянь, Сяо Юэ, вам стоит пойти посмотреть, как он там.
— Да, мастер! — вежливо ответили две женщина, а потом вместе улетели к пещере и исчезли в ней.
Цзянь Чен провожал глазами двух учениц, пока они двигались, смотрел, как они исчезают в темной пещере вдалеке. Он не мог не испытывать любопытство, поэтому он спросил:
— Старейшина, кто же этот человек, что живет в пещере? Почему вы должны не давать ему стать Святым Правителем?
Небесная Волшебница взглянула на пещеру вдалеке и только после длительной паузы она, наконец, медленно заговорила:
— Это потомок, которого изгнали из одного из десяти кланов защитников. Очень мощная печать была наложена на его сознание, запечатывая его талант и не давая ему стать Святым Правителем. Если тайны мира опустятся, они потревожат печать в его сознании и превратят его в поле боя. На него сильно повлияет рябь, которая пойдет он нее, и, в конце концов, его душа будет уничтожена. Она растворится навсегда, даже Сияющий Святой Мастер 7 Класса не сможет его оживить.
— Потомок, изгнанный из десяти кланов защитников? — мягко повторил Цзянь Чен, в его голосе звучало сильное удивление.
Вскоре после этого в его глазах блеснул холодный свет. Он не мог забыть, что он сейчас покинул Континент Тянь Юань как раз потому, что его преследовали десять кланов.
— Старейшина, ты много знаешь о кланах защитников? Можешь рассказать мне? — спросил Цзянь Чен.
Небесная Волшебница прямо посмотрела на Цзянь Чена и сказала:
— Учитывая силу, которой ты сейчас обладаешь, ты должен знать это. Десять кланов защитников — самая мощная организация на континенте, если не принимать во внимание Город Наемников. Они существуют уже на протяжении очень продолжительного периода времени Они существовали еще до того, как в древности появился Мо Тяньюнь. Из десяти кланов четыре секты, три школы, два клана и один павильон. Четыре секты — это секта По Тянь, секта Шен Сяо, секта Янцзи и секта Июань.
— Секта Янцзи! Никогда бы не подумал, что они относятся к десяти кланам! — хриплым голосом пробормотал Цзянь Чен.
Он не мог не думать о маленькой секте, которую он уничтожил в прошлом в Королевстве Цянъань.
Небесная Волшебница продолжила:
— Три школы — это Школа Небесного Аромата, Школа Деспотичного Клинка и Школа Цзюэ Цин, а оставшиеся два клана и павильон — клан Чангуань и клан Мо Юань и Павильон Чистого Сердца соответственно.
— Клан Чангуань! — как только Цзянь Чен это услышал, он испугался.
Он не мог не подумать о клане Чангуань из Города Знаний. Однако он посмеялся над собой. Клан Чангуань, в котором он родился, был всего лишь маленьким кланом в Городе Знаний. Самый сильным был дядя Чан, Небесный Святой Мастер. Если сравнить этот клан с кланом защитников Чангуань, то разница будет просто огромна.
«Похоже, это просто совпадение. Если клан Чангуань из Города Знаний был действительно частью десяти кланов защитников, почему их до такого степени подавила секта Хуа Юн?» — подумал Цзянь Чен.
Однако показалось, что потом он подумал о чем-то еще, и в его глазах мелькнула искра: «Подожди, потомок, изгнанный из кланов защитников».
Цзянь Чен несколько раз изменился в лице, прежде чем спросил:
— Старейшина, как зовут человека, которого изгнали из кланов защитников?
— Это Чангуань Цзу Юнь Кун, — мягко ответила Небесная Волшебница.
— Чангуань Цзу Юнь Кун. Наверное, это член клана Чангуань? Получилось так, что предок моего клана исчез очень давно. Это совпадение? — тихо пробормотал Цзянь Чен и снова быстро несколько раз изменился в лице.
Он сложил руки в молитве, обратился к Небесной Волшебнице и спросил:
— Старейшина, можно ли мне встретиться с этим человеком?
— Он уже уснул. Не поднимай шумиху и не буди его, или он пострадает от серьезных ран, — мягко произнесла Небесная Волшебница, вкладывая в свои слова колдовские чары.
С ее разрешения Цзянь Чен ни секунды не мешкал. Он вошел в пещеру с неясными очертаниями.
Пещера была наполнена блестящими жемчужинами размером с кулак, которые мягким светом освещали всю пещеру. Когда Цзянь Чен прошел сто метров вглуб пещеру, пространство перед ним неожиданно открылось. Он подошел к этой пещере радиусом несколько десятков метров. В данный момент станы были покрыты трещинами, а несколько выпавших камешков были разбросаны по полу, покрытый выемками. Там царил беспорядок.
В центре пещеры стояли Сяо Цянь и Сяо Юэ. Тем временем за ними крепко спал растрепанный старик в рванной одежде, похожий на нищего.
Цзянь Чен осторожно прошел и неотрывно смотрел на старика на полу. Лицо старика было очень старым и изможденным. Сейчас он мирно спал.
— Осторожно, не разбуди его, — приятный голос прозвучал в голове Цзянь Ченаж Это была одна из женщин с цитрами.
Цзянь Чен разглядывал внешность старика, а в его глазах постоянно вспыхивал свет. Немного помедлив, он сказал:
— Я хочу кое о чем его спросить.
— Нет. Как только он проснется, он притянет к себе тайны мира, и печать на его сознании сдвинется. Ему будет очень больно, — другая женщина мгновенно отклонила просьбу Цзянь Чена.
— Какие отношения связывают тебя и Чангуань Цзу Юнь Куна? — вдруг раздался чарующий голос.
Вошла Небесная Волшебница, держа в руках Цитру Демонического Крика. Ее голос был очень ровным, без единого намека на эмоцию.
Цзянь Чен немного помолчал и сказал:
— Старейшина, мое настоящее имя не Цзянь Чен, а Чангуань Сян Тянь. Я родился в клане Чангуань, в маленьком королевстве. Я хочу, чтобы старейшина смогла разбудить его и позволила мне спросить о том, кто он.
Немного поразмыслив, Небесная Волшебница приказала:
— Сяо Цянь, Сяо Юэ, сыграйте успокаивающую душу мелодию.
— Да, мастер! — две женщины не замешкались ни на секунду, скрестили ноги в воздухе и положили цитры на колени. Когда их пальцы легко двигались, мгновенно раздался чудесный звук цитры.
Он был мягок и наполнен безмятежностью. Казалось, он мог усмирить эмоции человека, чтобы человек мог успокоиться. Когда музыка коснулась уха Цзянь Чена, его небольшая взбудораженность и одержимость быстро исчезли, и их заменило спокойствие.
Небесная Волшебница коснулась струны своей цитры своим изящным пальцем. Немного задрожав, струна издала ноту, которая сразу же начала будить спящего старика.
