В мгновение ока несколько десятков человек появились в небе над особняком Чангуань. Большинство из них было одето в белые мантии, и они ехали верхом на белых облаках сгустившейся Сияющей Святой Силы. Это были Сияющие Святые Мастера, а остальные были воинами разных возрастов и в разных одеяниях.
Группа людей быстро вышла из Пространственных Врат и с воздуха окружила все поместье. Один из стариков небрежно махнул рукой, и весь особняк окутал барьер. Он даже дотянулся до земли, отрезая возможные пути побега через тайные наземные проходы.
Из Города Бога Святой Империи, наконец, прибыли люди из Общества Сияющих Святых Мастеров.
Неожиданная перемена ситуации привлекло внимание всех, кто был в особняке. Стража, которая расслабилась после того, как брат с сестрой удалились, снова забила тревогу. Они посмотрели грозно на небо, и большинство мгновенно побледнело, особенно когда они увидели барьер вокруг всего особняка. Всё потому, что они знали, что это было дело рук Святых Правителей.
Дядя Чан тоже понял, что случилось в небе, и на время отложил свои печали в сторону. Задумавшись, он взлетел в небо, контролируя энергию мира. Вскоре он взглядом пробежался по многочисленной группе людей, и когда он увидел их одетых в белые мантии с фиолетовой окантовкой Сияющих Святых Мастеров 7 Класса верхом на облаках, он мгновенно очень сильно помрачнел.
— Старейшина, вы, наверное, из Общества Сияющих Святых Мастеров из Города Бога? — дядя Чан сложил руки в молитве, приветствуя людей.
Он был чрезмерно вежлив; маленький клан Чангуань, который был ниже, не мог себе позволить оскорбить людей, стоящих перед ним.
— Правильно, мы из общества. Это мой мастер, президент Общества Сияющих Святых Мастеров. Почему бы вам не поспешить приклонить колени перед президентом общества? — вскрикнул мужчина средних лет, стоящий рядом с президентом, когда указал на дядю Чана.
Это был второй ученик президента, Юнь Тянь.
— Чан Уцзи приветствует достопочтенного президента, — дядя Чан быстро сложил руки в молитве, обратился к президенту и очень-очень вежливо сказал.
Президент Общества Сияющих Святых Мастеров, на самом деле, обладал той силой, которую стоило уважать. Однако он не приклонил колени, в отличии от нескольких человек, как например, его мастер, который исчез несколько столетий назад, и пожилая мадам, он считал, что никто не вправе заставлять его встать на колени, даже если это президент общества.
Юнь Тянь мгновенно разозлился, когда увидел, что дядя Чан не встал на колени. Он враждовал с Цзянь Ченом еще до того, как Цзянь Чен забрал священную реликвию. Так как это сильно ударило по его возможности достичь 7 Класса, ненависть к Цзянь Чену глубоко въелась Юнь Тяню в душу. Он не хотел так просто отпускать кого-либо, кто связан с Цзянь Ченом.
— Какая наглость! Ты, простой слуга, не хочешь даже встать на колени перед президентом общества? Ты смерти ищешь! — закричал Юнь Тянь на дядю Чана.
— Юнь Тянь, не надо грубить! — президент протянул руку, чтобы остановить Юнь Тяня.
Несмотря на то, что Цзянь Чен забрал реликвию общества, он также знал, что реликвия сама последовала за Цзянь Ченом, и Цзянь Чен не хотел забирать ее. В итоге президент не хотел ухудшать отношения с Цзянь Ченом из-за клана Чангуань. В конце концов, еще оставалось достаточно пространства для маневров, чтобы можно было решить всё прямо сейчас.
Президент сложил руки в молитве и слегка повернулся к дяде Чану, он сказал:
— Я хотел бы знать, где может быть Цзянь Чен?
— Достопочтенный президент, четвертый юный мастер уже ушел. Даже старый слуга не имеет представления, куда он отправился, — спокойно сказал дядя Чан без капли ярости.
— Мастер, так как Ян Ю Тянь сейчас не здесь, мы можем пригласить всех людей этого клана Чангуань в наше общество. Как только Ян Ю Тянь вернется, мы сможем заманить его в наше общество, чтобы он их забрал, — сказал Юн Тянь практически на ухо президенту.
Президент не ответил Юн Тяню и вместо этого продолжил:
— Вы, наверное, знаете, когда Цзянь Чен вернется? — пока его не вынудят, президент не хотел так просто задевать семью Цзянь Чена.
Если бын он разозлил Цзянь Чена, тот мог бы спрятать реликвию или подарить ее другой могущественной организации. Это стало бы для общества невосполнимой утратой.
— Старый слуга также понятия не имеет, когда вернется четвертый молодой мастер, — сказал дядя Чан.
— Президент, мы же должны также сделать то, что предложил Юнь Тянь и забрать этих людей. Пока у нас будет контроль над этими людьми, я думаю, что Цзянь Чен послушно передаст реликвию, — послышалось сзади предложение старца общества.
— Президент, я поддерживаю идею. У нас нет ни малейшего преставления, когда Ян Ю Тянь вернется, и мы не можем всегда оставлять так много людей здесь. И в этой группе людей должнв быть родственники Ян Ю Тяня. Как только у нас будет власть над этими людьми, он очень быстро объявится, — поддержал другой старец.
Немного поразмыслив, президент, в конце концов, согласился на их предложение. Он сказал:
— Сейчас мы можем сделать только одно. Все из клана Чангуань, пожалуйста, приходите в мое общество и проведите там несколько дней. Как только Цзянь Чен вернет реликвию общества, я лично отпущу вас всех.
Услышав это, дядя Чан помрачнел. Он сказал:
— Если четвертый молодой мастер вернется только через столетие, это означает, что общество тоже продержит нас пленниками сто лет?
— Правильно! — хладнокровно ответил президент.
Он не мог ждать сто лет. Он действительно не представлял, во что превратится общество через столетие.
Злость проступила на лице дяди Чана. Он холодно сказал:
— Возможно, ваше общество и могущественное, но у вас нет права подавлять людей из моего клана Чангуань.
После этих слов люди из общества изменились в лице. То, что сказал дядя Чан, означало полное игнорирование общества. Это разожгло в них злость, в людях, которые комфортно жили благодаря обществу.
— Вам жить надоело! — мгновенно в ярости заревел мужчина средних лет, одетый в облегающий костюм.
Ладонью он выпустил волну невидимой Силы Мира, которая понеслась в сторону дяди Чана, а пространство вокруг него в этот самый момент застыло. Он был полностью обездвижен.
Невидимая Сила Мира беспощадно врезалась в дяди Чана. Он застонал и сразу же побледнел, а изо рта у него пошла кровь. Одновременно пространство вокруг дяди Чана вернулось к своему прежнему состоянию. Он больше не парил в воздухе, а упал с неба.
Внизу несколько Земных Святых Мастеров испугано закричали, некоторые из них бросились ловить палающего дядю Чана. Абсолютно каждого из них сейчас переполняла тревога. Они знали, что на этот раз клан Чангуань столкнулся с большой проблемой. Они открыто оскорбили Общество Сияющих Святых Мастеров. В плане силы это были тяжеловесы Святой Империи, намного более сильные, чем Королевство Цинхуан из восьми великих королевств.
Человек, который нанес удар, холодно взглянул на дядю Чана. Он сказал:
— Даже крошечный клан рискует, когда ведет себя так самонадеянно перед Сияющим Святым Мастером. Вы действительно не знаете, как жить. На этот раз я вас отпущу. Но если это повторится, я казню вас на месте. Я не буду сдерживаться.
Разница между Небесными Святыми Мастерами и Святыми Правителями была слишком большой. Все, кто был ниже Святого Правителя, были муравьями. Даже несмотря на то, что дядя Чан достиг наивысшей точки развития Небесного Святого Мастера, он оставался хрупким, как никогда прежде, когда еще не достиг Святого Мастера.
Никто не мог остановить то, что сделал мужчина средних лет, даже если это был президент или великий старец. Хотя они хотели ссориться с Цзянь Ченом, у них были свои принципы. То, что до этого сказал дядя Чан, уже нарушало границы общества.
Президент посмотрел на седовласого старика. Он спросил:
— Я потревожу старца Цзя, чтобы он вернул всех в штаб-квартиру.
Старик слегка кивнул, а затем сразу рассек пространство. Он воздвиг Пространственные Врата, ведущие в штаб-квартиру общества, в намерении забрать всех людей из клана в штаб-квартиру общества.
*Бах!*
Вдруг, издав приглушенный звук, огромный барьер вокруг особняка разбился. Четыре фигуры появились за барьером неизвестно когда.
Среди них было двое мужчин и две женщины; это была пара и брат с сестрой из клана защитников Чангуань.
Все люди из общество мгновенно переключили внимание на четверых, которые появились неожиданные. Мужчина средних лет сразу же закричал:
— Кто вы? Назовитесь!
Чангуань Цзу Еюнь и Чангуань Цзу Юнь Сяо окинули взглядом людей из общества, а затем быстро потерял к ним интерес. Чангуань Цзу Юнь Сяо мягко пробормотал:
— Почему сюда прибыло Общество Сияющих Святых Мастеров? Юнь Фей, Юнь Сяо, это то место, о котором вы говорили?
— Дедушка Юнь Сяо, бабушка Е, всё правильно. Это то место, — ответил Чангуань Цзу Юнь Фей, когда окинул взглядом людей, находившихся внизу.
Наконец, он обнаружил Чана Уцзи, лежащего на земле, и сразу указал на него. Он сказал:
— Это он, дедушка Юнь Сяо, бабушка Е. Это тот, кто назвался Чаном Уцзи.
Чангуань Цзу Юнь Сяо и Чангуань Цзу Еюнь прищурили и обратили внимание на Чана Уцзи. Вскоре после этого оба слегка задрожали, а потом через мгновение неожиданно появились рядом с Чан Уцзи. В их глазах мерцал свет, пока они смотрели на Чана Уцзи с необычайным волнением.
На тот момент Чан Уцзи был уже стариком, которому было уже за семьдесят. Внешне он очень сильно изменился, поэтому пара некоторое время не могла узнать его.
— Ты… ты Чан Уцзи? — неуверенно спросила Чангуань Цзу Еюнь.
Ее голос был полон надежды Сейчас она была чрезвычайно напряжена, и ее волновал вопрос, тот ли это Чан Уцзи, которого она ищет.
Давние члены клана Чангуань, собравшиеся вокруг Чан Уцзи, переглядывались, когда время от времени смотрели на пару средних лет. Они могли догадаться, кто это был, но никто из них не осмелился заговорить. Это определенно были Святые Правителями, способные сломать барьер, созданный Святыми Правителями.
Посмотрев на женщину средних лет, Чан Уцзи сразу же пошевелился. Мутные слезы мгновенно побежали по его лицу, словно вода из горячего источника. Он пытался остановить их и сказал дрожащим голосом:
— Пожилая, пожилая мадам… старый-старый мастер… это-это-это слуга Чан, Чан Уцзи… Чан Уцзи приветствует пожилую-пожилую мадам и старого мастера, кхы, кхы, кхы, кхы… — дядя Чан был сражен ударом Святого Правителя.
И хотя человек сдержался, он был тяжело ранен, до такой степени, что ему было очень трудно говорить, и он заикался. К концу он не мог сдержать кашель, и изо рта у него снова пошла кровь, окрашивая его одежду в красный цвет.