Мо Фань даже сам толком не осознавал, какие слова он говорил в сонном состоянии, что сумел заработать оплеуху.

Он не посмел возражать этой пощечине, так как было не особо больно. Зато он засмущался.

 – Вы хотите сказать, что мы должны найти место, где растет полынь? Если да, то ударьте меня еще. Хотя нет, пусть Цзян Шао Сюй снова своей грудью… Эмм… Пусть вновь послышится ее запах, – произнес Мо Фань торопливо, обращаясь к небесам.

В результате, розовый аромат Цзян Шао Сюй вновь усилился, давая понять, что там, в реальном мире, действительно слышат его слова.

Теперь была путеводная нить общения, которая намного все упрощала. Город Сисюн находился на морском острове, на котором точно можно было найти полынь.

Через некоторое время, спустившись с горы, эти двое нашли травяной сад.

Сад этот выглядел очень просто: он был огражден низким забором, а внутри был белый навес, который защищал некоторые растения от излишней морской влаги.

 – Кажется мы нашли нужное место, – сказал Мо Фань Ай Цзян Ту после того, как они вошли внутрь.

Похоже, что призрачная девушка очень хорошо ориентировалась в здешних местах потому, что даже территория к югу от этого места просматривалась очень отчетливо.

После того, как эти двое вошли внутрь, они увидели старика, который охранял это место. Старик был очень удивлен появлением нежданных гостей.

Мо Фань на английском спросил его, нет ли поблизости девушки по имени Гун Тянь.

Старик мог говорить только по-японски, однако имя Гун Тянь он все-таки расслышал. Кое-как он объяснил парням, что она находится у морского утеса.

Пройдя в южном направлении сада, маги наткнулись на пустырь, вслед за которым располагался большой морской камень, что больше походил на небольшой утес.

Мо Фань и Ай Цзян Ту подошли и увидели девушку, которая была одета очень просто. Волосы ее были собраны в высокий конский хвост, кожа была белоснежной, а ножки миниатюрными!

 – Это она? – спросил Ай Цзян Ту.

Мо Фань кивнул головой, направляясь в сторону девушки.

Мо Фань увидел, что у нее в руках был маленький нож, а сама она стояла спиной к магам.

Судя по ее движениям, она выбивала на утесе какие-то иероглифы. Делала она это очень четко и усердно.

Мо Фань подошел и остановился подле Гун Тянь.

Гун Тянь не знала, что именно в этот момент нож в ее руках сломается, и свежая кровь брызнет на камень, окрасив в красный цвет те иероглифы, что она так тщательно гравировала.

Мо Фань не умел читать по-японски, однако некоторые японские иероглифы идентичны китайским, поэтому он смог узнать имя того молодого монаха!

Девушка стояла, замерев. У нее текла кровь, она плакала, а на лице выражалось мучение!

 – Ну, почему? Почему вы все не верите мне? У нас правда ничего не было… – сказала Гун Тянь, всхлипывая от слез.

Гун Тянь резко встала и побежала.

Ее глаза были закрыты. Она побежала дальше по утесу и прыгнула вниз.

Мо Фань стоял поблизости. Он видел, как развевается ее юбка в прыжке, видел ее полное печали лицо, видел кровь, что капала вниз…

Ай Цзян Ту онемел от увиденного. У него создалось впечатление, словно он наблюдает за процессом самоубийства девушки, чья скорбь и печаль не знали границ.

 – Это… это на протяжении скольких лет она совершает самоубийство? – Ай Цзян Ту вдруг вспомнил о том, что все процессы в этом пространстве повторяются.

 – Мда… и таким образом она превратилась в призрак? – произнес Мо Фань.

Эти двое продолжали стоять там же. Совсем скоро тело Гун Тянь было обнаружено, зевак становилось все больше, и через некоторое время подъехала полиция.

 – И что же нам сейчас делать? – спросил Ай Цзян Ту.

 – Я сам не знаю. По всей видимости, это не тот призрак, которого мы ищем – это просто его воспоминание, – произнес Мо Фань.

 – Запах сандала… – внезапно сказал Ай Цзян Ту.

Мо Фань резко принюхался и действительно учуял сандал.

 – Они хотят, чтобы мы отправились в храм? – догадался Мо Фань.

 – Похоже, что да!

Двое магов тут же поспешили отправиться в храм.

Люди теперь не сновали у храма: весть о смерти девушки дошла и сюда.

Дверь храма закрылась, и монахи вместе со старшим служителем, который когда-то разрешил Мо Фаню и остальным остановиться в храме, собрались для обсуждения произошедшего.

Было понятно, что все они знали Гун Тянь. После того, как новости о ней достигли храма, монахи просто изменились в лице. Они переглядывались друг с другом, и Мо Фань видел в их глазах растерянность!

 – Она оставила предсмертную записку. Даже если они и совершила самоубийство, у нас есть определенные обязательства. Полиция спрашивала нас, следует ли нам замять это дело, – сказал старый монах Синь Юй.

 – Замять… конечно, мы должны замять это дело. Если об этом станет известно, то люди перестанут приходить в наш храм! – произнес один из монахов.

 – Верно, мы же храм для совершения браков, и репутация очень важна для нас. Ее смерть обязательно повлечет для нас последствия.

 – Как вы можете говорить такое? То, что было между ним и Гун Тянь… То, что она мертва, означает лишь то, что между ней и Нара Юанькуном ничего не было, но мы ответственны за это!

 – Юанькун, мы и сами не ожидали, что она сделает это, крепись, – сказал Синь Юй.

Нара Юанькун сидел на молитвенном коврике. Его голова была опущена, и было непонятно, слышит ли он слова окружающих.

Однако по померкшему выражению его лица было понятно, что внутри себя он сдерживает гнев!

 – Тайное свидание монаха Ци Хайя и какой-то девушки было замечено. Сказали, что это был я и Гун Тянь… вы… вы умеете различать??? Сейчас еще лучше: Гун Тянь ради меня покончила с собой! – Нара Юанькун встал с места, злобно произнося слова.

В какой-то момент тот самый монах по имени Ци Хай сказал: «В тот вечер тебя не было в храме. Когда люди спросили Гун Тянь, где она была, она ответила, что просидела всю ночь на маленьком острове за утесом. Однако за утесом нет никакого маленького острова. Очевидно, что она стала врать, чтобы скрыть то, что происходило между вами двумя. Смешная девчонка… ведь она действительно повела нас к утесу, показывая, где же этот остров. Она врала все больше и больше! Ты ходил в тот вечер с ней на свидание, а теперь обвиняешь меня!».