Гу Сицзю запела следующий куплет.
«Любовь может создать самую прекрасную картину в мире,
Я ждал тысячу лет, и мне просто хотелось услышать одну фразу,
Ты можешь сказать, что любишь меня?
Пожалуйста, не упоминай о том, что мы пропустили лучшее время в нашей жизни,
Мелодия и ритм хороших времен дремлют в деревне у ручья,
Как я завидую голубкам, которые счастливо живут вместе.…»
Флейта Лонга Сийе играла нежно, а резкий голос Гу Сицзю звучал так же хорошо, как и раньше, хотя и немного хрипло из-за ее травмы. Она закончила прекрасно, и глаза Лонга Сийе сверкали, когда он держал ее маленькую ручку: «Сицзю, ты та, кого я искал. Это не ложь, мы не пропустим самое лучшее время в нашей жизни.…»
Гу Сицзю улыбнулась, и, наконец, взяла инициативу на себя, чтобы опереться на его плечо и сказала: «Глупо. Даже если у нас не будет свадебной церемонии, мы будем довольны, пока сможем быть вместе. Зачем заботиться о традициях?»
Она закрыла глаза, и тихий голос прокрался в ее уши: «Малышка Сицзю, ты влюбилась в меня…» Ее сердце было как будто чем-то пронзено!
Она очень хорошо притворялась, но ее сердце замерло. Конечно, это было всего лишь несколько ударов, поскольку она знала, что Ди Фуйи, когда говорил это, не был серьезен. Ну и что с того, даже если и был? Она не хотела быть его любовницей. Хотя у нее было много вариантов, ей нужен был только один. Более того, она нашла своего единственного и неповторимого, остальное для нее уже не имело значения.
***
В этот самый момент Ди Фуйи сидел на клене неподалеку. Он смотрел на обнимающуюся парочку и одновременно слушал пение девушки.
Ее голос был довольно приличным. Однако, в глазах Ди Фуйи, в нем все еще был небольшой изъян, поскольку мастер был перфекционистом. Он вспомнил, как она пела для него. Он нашел так много ошибок в ее исполнении, а также многому ее научил. Однако на этот раз она была ранена, поэтому ее голос был не так хорош, как раньше, и у нее не было достаточно энергии, чтобы изменить высоту тона или точно произнести текст. Он мог бы указать ей еще больше ошибок, но на этот раз она пела не для него, а для Лонга Сийе!
Ей всегда нравился Лонг Сийе, даже в прошлой жизни. Она никогда не смогла бы забыть прошлое, даже когда попала сюда. А теперь ее мечта сбылась, верно? Ди Фуйи извлек из воздуха кувшин с алкоголем и теперь держал в левой руке стакан, а в правой — кувшин. Он продолжал вливать себе в глотку стакан за стаканом.
Его мантия и черные волосы танцевали в воздухе, когда дул ветер. Теперь его волосы закрывали глаза. Он поднял руку и отбросил их в сторону.
Он знал, что должен спуститься и разлучить их, и даже наказать Лонга Сийе за то, что тот не сдержал своего обещания. Но на этот раз ему не хотелось спускаться вниз. Он не хотел, чтобы она снова возненавидела его. Все, что он делал в последнее время, только раздражало ее еще больше.
Он раздражал многих людей в своей жизни, и понятия не имел, сколько из них были безумно обижены и хотели отомстить. Он не обращал на это внимание. Ну и что с того, что все его ненавидят? Он не мог изменить свой характер. До тех пор, пока у него были добрые намерения и благородные цели, он использовал бы любой метод для выполнения своей миссии, даже если бы его все считали дьяволом.
Пока он думает, что что-то правильно, он будет делать это без колебаний. Ди Фуйи никогда не делал ничего, чтобы кому-то угодить. Но сейчас, хотя мастер и знал, что должен делать в этот момент, он колебался.
Через некоторое время парочка, наконец, ушла, держась за руки. Это была прекрасная картина, но она раздражала Ди Фуйи, когда они медленно исчезали из его поля зрения. Ди Фуйи не встал и не последовал за ними, а залпом выпил еще один бокал вина. Он поперхнулся и сильно закашлялся.
Когда ему удалось остановить кашель, он понял, что во рту у него немного крови. Он вытер рот и посмотрел на кровь на белом носовом платке. Он нахмурился и хотел расплавить платок. Однако он внезапно почувствовал, что все сосуды и сухожилия в его теле вот-вот лопнут, если он попытается запустить свою силу.
