— Глава клана Ван… Вы… — не только все присутствующие были шокированы, даже Чжан Сюань был слегка сбит с толку нынешней ситуацией.

Даже если он учил Ван Ин, то главе клана не было необходимостью специально приезжать к нему.

— Вы вылечили ноги моей дочери и донесли ей невероятно глубокие знания. Поэтому я пришел к вам лично, чтобы отблагодарить вас! — глава клана Ван кивнул головой.

Проблема с ногами Ван Ин была тягостью в его сердце. Мало того, что этот учитель смог вылечить его дочь, так еще и так быстро развил ее способности. Его возможности были уже сопоставимы с учителем-мастером!

Перед учителем-мастером даже его личность, как главы клана Ван, ничего не значила!

— Она моя ученица, поэтому естественно, что я должен учить ее и помогать ей. В этом моя ответственность, поэтому вам не нужно благодарить меня! — Чжан Сюань кивнул головой.

Ответственность педагога состояла в том, чтобы распространять знания, передавать навыки и разъяснять сомнения!

В его предыдущей жизни, хоть он и являлся библиотекарем в средней школе, но он все еще был членом преподавательского состава. Таким образом, он проявлял высокое уважение и любовь к этой профессии.

Поскольку Ван Ин была его учеником, у него не было причин чувствовать самодовольство в решении ее проблем, чтобы позволить ей совершенствоваться.

Заметив спокойствие, с которым он говорил, толпа снова сошла с ума. Это был глава клана Ван! Это было похоже на нищего, встречающего миллиардера! Как он мог оставаться таким спокойным?

«В этом моя ответственность. Хорошо, хорошо!» Увидев эту сцену, старейшина Мо погладил бороду и одобрительно кивнул. По мере того, как изменялся мир и его ценности, многие преподаватели уже забыли о своей главной цели ради наживы. Для учителя Чжан Сюаня было респектабельным оставаться верным своему делу.

«С таким мышлением, наряду с высоким уровнем доверия Лу Яна, благодарностью и уважением Ван Хуна, может ли старейшина Шан Чэнь ошибаться?» Старейшина Мо начал сомневаться.

Прежде чем он пришел, он услышал много критических замечаний о Чжан Сюане из уст Шан Чэня, заставив его подумать, что он действительно бесполезный мусор, способный только обманывать и причинять вред другим. Однако, судя по всему, сейчас это не похоже на правду. Однако он предпочел оставить свои опасения и продолжал следить за ситуацией.

— Глава клана Ван, пожалуйста, проходите! — как и ожидалось от старейшины, неуклюжее выражение Шан Чэня быстро восстановилось, когда он пригласил группу из клана Ван на свои места.

— Глава Ван Хун! — старейшина Мо обнял его за руку.

— О, старейшина Мо Сян из Гильдии Учителей. Что вы делаете здесь сегодня? — только заметив старейшину Мо сейчас, Ван Хун быстро встал.

Гильдия Учителей была гильдией номер один, выше, чем Гильдия аптекарей, Гильдия мастеров и других. Даже если культивирование старейшин в гильдии не было сопоставимо с его собственными, они все же не были людьми, которых простой клан Ван мог позволить себе обидеть.

— Есть небольшой вопрос, требующий моего внимания! — небрежно ответил старейшина Мо. Затем с озадаченным взглядом он посмотрел на нее: — Даже если мисс Ван Ин признала Чжан Сюаня своим учителем, вам не нужно лично приезжать к нему!

Кто этот человек перед ним? Глава клана одного из четырех великих кланов, невероятный эксперт, который властвует с огромной силой!

Даже если его дочь признала Чжан Сюаня своим учителем, а Чжан Сюань вылечил ее, ситуация по-прежнему не должна требовать личного визита с его стороны.

— Похоже, старейшина Мо по-прежнему мудр, как всегда! Действительно, мне нужно решить один вопрос со старейшиной Шан Чэнем, — глава клана Ван Хун с улыбкой кивнул головой.

— Ой, со мной? Глава клана Ван слишком вежлив. Не стесняйтесь говорить, что вам нужно! Пока это в моих силах, я постараюсь сделать все возможное! — услышав, что тот хотел спросить его о чем-то, уверенность старейшины Шан Чэня восстановилась. Он радостно поглядел на Чжан Сюаня, поглаживая бороду, показывая свое превосходство.

«Даже несмотря на то, что вы смогли вылечить дочь главы клана Ван, он пришел сюда ради меня. По сравнению со мной, вы здесь никто! У главы есть, что спросить у меня!»

— Дело вот в чем. За эти несколько дней мой сын был под вашей опекой. Прошу прощения за то, что лично не пришел раньше, чтобы выразить вам свою благодарность, — жестом руки Ван Хун подозвал старца, который вышел вперед и вынес подарок в руках, а затем сказал: — Это знак моей признательности за то, что уделили моему сыну за эти несколько дней!

— Глава Ван, не нужно быть таким вежливым. Преподавание и воспитание молодого поколения — обязанность учителя, я не смею принять ваш подарок! — старейшина Шан Чэнь быстро отверг это.

Учитывая, что старейшина Мо из Гильдии Учителей был здесь, даже если он и хотел принять подарки, ему понадобится мужество, чтобы сделать это!

— Праведный характер старейшины Шан достоин восхищения! — после отказа, глава клана Ван Хун махнул рукой. Затем он немного помедлил, прежде чем продолжить: — На самом деле есть кое-что, о чем я хотел бы поговорить сегодня с вами. Недавно у моего сына возникли некоторые проблемы в его культивировании. Он понял, что уроки старейшин не совместимы с ним. Так что, можете ли вы убрать его из-под своей опеки?

— Убрать из моей опеки? — услышав эти слова, старейшина Шан Чэнь пошатнулся и чуть не упал.

«Отказаться от него? Почему вы вдруг захотели уйти из моей опеки?»

Студент, уходящий из-под опеки учителя, был эквивалентен ударам его по лицу, поскольку это означало, что способность учителя передавать знания была никчемной. Сначала, он думал, что глава клана Ван Хун был здесь, чтобы дать ему какое-то задание, поэтому он чувствовал себя радостным.

В конце концов, причиной его визита оказался этот вопрос. Черт возьми, если бы новости об этом распространились, он мог бы даже потерять свою должность руководителя Бюро просвещения!

Он мог умереть от стыда!

— Разумеется! Я надеюсь, что старейшина сможет выполнить мою просьбу! – сказал Ван Хун.

Старейшина Шан Чэнь почувствовал огненное ощущение на своем лице, как будто кто-то ударил его. После долгого колебания, он выдавил улыбку и сказал: — Глава Клана Ван, не беспокойтесь об этом. Поскольку ваш сын уже принял решение, то я исполню его просьбу!

— Моя благодарность, старейшина Шан, — глава клана Ван Хун с удовлетворением кивнул головой.

— Нет необходимости в таких словах. Отношения между учителем и учеником должны быть взаимными. Если он не может приспособиться к моим учениям, для него совершенно нормально хотеть уйти из моей опеки. Только, может быть, я знаю, какого учителя Ван Тао хочет признать? – хоть его сердце и обливалось кровью, но старейшина Шан Чэнь смог выдавить из себя эти слова.

Ван Тао был очень известным студентом. Он был тем, кто сдавал все экзамены на высший балл!

Он хотел рвать волосы у себя на голове от такой просьбы.

В то же время он был озадачен. Поскольку глава клана Ван Хун был непреклонен, чтобы убрать его сына из опеки, кого бы он дал ему признать?

Он был старейшиной, а также руководителем Бюро по образованию. Возможно, он не самый лучший учитель во всей академии, но он считался знаменитым учителем. Было много людей, которые пытались получить его опеку!

Он действительно не мог думать ни о ком, кто мог бы заставить главу клана Ван специально совершить путешествие сюда, чтобы помочь его сыну уйти из-под его опеки и найти другого учителя.

— У меня уже есть кандидат для него! — глава клана Ван Хун встал и подошел к Чжан Сюаню и вежливо спросил: — Учитель Чжан, могли бы вы принять моего сына Ван Тао под свою опеку?

«Что?»

«Это…»

«Это же не может быть правдой… Отказаться от опеки старейшины Шан Чэня, чтобы уйти к Чжан Сюаню?»

Увидев такое и услышав такие слова, все вокруг замолчали, так как были вне себя.

Особенно старейшина Шан Чэнь, он чуть не поперхнулся своей слюной от услышанного.

«Глава клана Ван Хун, вы, должно быть, шутите! Уйти из моих уроков просто для того, чтобы попасть под опеку товарища, который набрал ноль в своем квалификационном экзамене для учителей?»

Шан Бинь и Цао Сюн были ошеломлены.

Преподаватель-мусор, к которому они относились с презрением, фактически заставил главу клана лично выступить самому, чтобы убедить старейшину отпустить сына из-под опеки, чтобы тот мог попасть под его крыло.

«Великие небеса и огромная земля, можете ли вы быть более неразумными?»

Однако, прежде чем все смогли оправиться от безумия, они услышали слабый голос молодого человека, эхом повторяющегося в комнате:

— Мои извинения, но я отказываюсь!

От такого все чуть не упали на пол.