В высокой башне «Просвещение будет судом.»

— Старейшина Мо, на этот раз все будет зависеть от вас! – сказал старейшина Шан Чэнь и посмотрел на пожилого человека, который сидел рядом с ним.

Это был старейшина из Гильдии Учителей, Мо Сян!

— Старейшина Шан не нужно быть таким формальным. В конце концов, мы с вами старые друзья!

Старейшине Мо Сяну было за пятьдесят, и на его лице виднелась редкая седая борода.

— Не беспокойтесь, если этот учитель действительно принуждает и заставляет других становиться его учениками, я обязательно сообщу об этом гильдии, чтобы лишить его лицензии на обучение!

— Это небрежность с моей стороны! — старейшина Шан Чэнь покачал головой. С плачущим взглядом он пожаловался: — Когда этот учитель набрал ноль в квалификационном экзамене учителя, я дал ему ультиматум: если у него не будет учеников, его немедленно уволят. Возможно, из-за давления, он прибег к таким средствам. Это все моя вина! – глубоко вздохнул Шан Чэнь.

— Старейшина Шан, вы не должны винить себя. Из чистой доброты вы дали ему еще один шанс. Тем не менее, этот парень не знает благодарности, и вместо этого он решил совершить такие презренные поступки. Он просто бесстыдный и подлый! – успокоил его старейшина Мо, а затем его лицо помрачнело, и он добавил: — Как учитель, вместо того, чтобы размышлять о том, как лучше учить других, он тратит свое время на такие хитроумные трюки. Я хотел бы увидеть того, кто дал ему смелость прибегнуть к таким средствам!

Старейшина Мо Сян был хорошо известен своей ненавистью к злодеям и подлецам. Услышав о том, что учитель принуждает учеников, он разгневался.

— Если бы Цао Сюн не подал заявку об этом инциденте, то я скорее всего даже и не узнал бы об этом, — покачал головой старейшина Шан Чэнь. Его созерцающие глаза были направлены к пустому небу, как будто он совершил самую большую ошибку в мире.

Если бы Чжан Сюань был здесь, он бы удивился. Способность этого человека в Чжуанби (1) превосходила его.

— Несмотря на то, что Просвещение пробудит в сердцах гармонию и дух товарищества между учителями, оно разоблачит всю подлость. Не обвиняйте себя! – увидев выражение Шан Чэня, Мо Сян был впечатлен им.

Часто в академии появляется студент, которому одновременно предлагают несколько учителей. В такой момент каждый попытается решить проблему в частном порядке. Отсюда, не только было общение между коллегами, не получившими ранения, но и порядок в этом учреждении. Только тогда, когда проблема действительно не может быть решена в частном порядке, они обратятся к такому методу для ее решения.

«Просвещение будет судом», как и продиктовано названием, было испытанием на сердце студента. Позволяя ему сделать выбор, основанный на его истинной воле. Однако это означало, что отношения между конкурирующими учителями стали бы полностью враждебными, что ранило бы гармоничный дух между учителями.

Это было причиной, почему в течение столетия с момента создания академии Хонгтиан, имелось около десяти заявлений. Они не ожидали, что они смогут столкнуться с таким инцидентом.

После симулирующего созерцания старейшина Шан Чэнь тайком засмеялся, увидев, что ему удалось разбудить гнев у Мо Сяна. Он махнул рукой и передал приказ: — Позвольте им войти!

Сразу после того, как его слова прозвучали, тяжелые двери медленно открылись и Чжан Сюань, Цао Сюн, Шан Бинь, Шэнь Би Жу и Лю Ян вошли.

— Учитель Цао Сюн, это вы подали заявку на «Просвещение будет судом»? — когда все вошли, старейшина Шан Чэнь задал вопрос.

— Я прошу старейшин решить мое горе! — Цао Сюн громко закричал: — Этот Чжан Сюань принудил моего ученика Лю Яна, который уже признал меня своим учителем и тем самым нарушил правила честной конкуренции среди учителей. Таким образом, я подал заявку в «Просвещение будет судом», чтобы справедливость восторжествовала. В то же время я надеюсь, что академия сможет наказать этого бесстыдного человека!

— Принести правосудие?

Лю Ян не обращал внимания на происходящее, так как ему просто приказали последовать за группой. Но услышав такие слова он наконец понял, что Цао Сюн пытался использовать его, чтобы иметь дело с его благодетелем. И он поспешно посмотрел на Чжан Сюаня: — Учитель…

Не успев закончить свои слова, он увидел вспышку, вспыхивавшую на учителе Чжане, который был спокойным и грозным минуту назад в классе. С возмущением он сказал:

— Как учитель, вы говорите глупости. Лю Ян хочет быть моим учеником, и я никогда не принуждал его!

В его голосе слышались неуверенность и паника, как будто его ложь была раскрыта.

— А? — Лю Ян моргнул глазами, и никак не мог поверить в происходящее.

После двух уроков он уже был полностью впечатлен Чжан Сюанем, даже если допустить, что он всемогущ. Он чувствовал, что, став его учеником, он спровоцировал тем самым такие действия. Как ситуация могла стать такой?

Глаза Чжан Сюаня были полны страха, и его тело слегка дрожало, будто его поймали с поличным с кем-то в постели. Лю Ян не смог разобраться в ситуации. Что заставляло Чжан Сюаня вести себя так?

— Учитель… — Лю Ян оглянулся, но прежде чем он смог высказать свои сомнения, он увидел, что учитель Чжан обратился к нему: — Лю Ян, тебе лучше объяснить это самому. Я принуждал тебя или нет?

Когда он это сказал, то тайком заморгал глазами.

— Нет, нет! — Лю Ян торопливо покачал головой.

Каким бы глупым он ни был, было ясно, что учитель ЧЖан пытался перетащить одного из них на свою сторону!

Оба они знали, что происходит, но в глазах других казалось, что Чжан Сюань угрожает Лю Яну сказать что-то против его воли. В противном случае, почему Лю Ян отвечает так нерешительно?

Как и ожидалось, увидев это зрелище, лицо старейшины Мо слегка побагровело.

— Вы должно быть Чжан Сюань! Я дам вам еще один шанс. Если вы откажетесь от Лю Яна и отдадите его Цао Сюну, то все пройдет хорошо и вам не нужно будет проходить через «Просвещение будет судом»!

— Отказаться от него? — Чжан Сюань почесал в затылке, — Лю Ян признал меня своим учителем по своей воле. Это было бы несправедливо по отношению к нему, если бы я его оттолкнул.

— Нечестно? Собственная воля? — губы старейшины Мо дернулись.

«Неужели вы не стесняетесь произносить эти слова? Вы просто учитель, который получил ноль в квалификационном экзамене для учителей. Он станет счастливее, если вы откажетесь от него! Откуда появилась ваша уверенность в себе?»

Так же, как он собирался продолжить говорить, он услышал крики Цао Сюна и Шан Биня:

— Старейшина Мо, вы этого не сделаете!

— Почему?

«Просвещение будет судом» очень хлопотное занятие. В тот момент, когда это началось, кто-то должен был быть наказан, в противном случае, если все будут следовать этому процессу, академия не сможет поддерживать расходы!

Поначалу старейшина Мо хотел, чтобы этот инцидент был урегулирован мирным путем. Услышав слова этих двоих, он обернулся и посмотрел на них.

— Старейшина Мо, учитель Цао уже подал заявку на «Просвещение будет судом», и академия уже согласилась с ним. Если бы это внезапно остановилось в этот момент, разве это не означает, что правила академии принимаются легкомысленно? — Шан Бинь поспешно сказал.

Им было нелегко создать такую ситуацию, чтобы вытолкнуть Чжан Сюаня из школы. Если бы они мирно договорились, то разве это не означало, что все их усилия были бы напрасны?

Если это так, разве не было бы напрасным унижение, которому он подвергся вчера?

— В самом деле, старейшина Мо, я тоже думаю на смену студента. Я надеюсь, что он может следовать своему сердцу и выбрать учителя, которого он предпочитает больше всего, а не быть принужденным к выбору! — поспешно сказал Цао Сюн. Его слова были праведными и эмоциональными. Если бы не малиновый отпечаток ладони от вчерашнего удара Шан Биня, он наверняка сможет впечатлить многих.

— Ладно! — услышав слова двоих, старейшина Мо кивнул головой, больше не задерживая процесс и продолжил: — Так как вы все выбрали «Просвещение будет судом», то естественно, я должен сначала четко изложить правила. По окончании теста, Лю Ян признает одного учителя – тот и будет победителем. Конечно, тот, кто проиграет, будет наказан. Итак, давайте сначала разъясним наказание!

В этот момент старейшина Шан Чэнь тихо обследовал окрестности, прежде чем сказать: — На этот раз учитель Цао Сюн выбрал самое суровое наказание, то есть по окончании судебного разбирательства проигравшая сторона будет исключена из академии! Чжан Сюань, есть ли у вас возражения?

Услышав, что это жесточайшее наказание, Чжан Сюань недоверчиво посмотрел на него. С искренним лицом, он ответил: — Между мной и учителем Цао нет глубокого недовольства, чтобы его исключили. Разве это не заходит слишком далеко?

— Э?

Услышав эти слова, старейшина Шан и другие застыли. Они повернулись и уставились на Чжан Сюаня, как будто они смотрели на идиота. «Что-то не так с главой этого человека. Ты тот, кого собираются изгнать, понятно?»

— Хм, независимо от вашего мнения, вам придется согласиться на проведение «Просвещение будет судом» на такой основе! Уже поздно возвращаться! — подумав, что Чжан Сюань попусту болтает, чтобы отклонить процесс, Цао Сюн холодно ухмыльнулся.

— Я действительно делаю это для вашего блага. Я все еще думаю, что изгнание сразу слишком сурово. Как насчет этого! — Чжан Сюань замялся на секунду, прежде чем сказать: Хотя, почему бы и нет. Тогда мы просто лишим проигрышную сторону учебной лицензии, а затем добавьте сто избиений богами!

— Забрать лицензию? Избиение богами?

Находившиеся здесь одновременно моргнули и посмотрели друг на друга. Каждый из них чувствовал, что сходит с ума.

Казалось, что проигравшей стороне удалось сохранить свое положение, чтобы он не смог стать безработным. Однако, на самом деле, это было гораздо жестче, чем прямое изгнание.

«Вы уверены, что не ошиблись?»

1 – Чжуанби – актерское действие (постановка)