«Ну, как хотите! Сейчас я пойду и соберу вещи!» — Гу Сицзю повернулась и пошла на задний двор.
Это было место, которое он просил построить своих людей, поэтому он имел полное право и разрушить его тоже. Поскольку он был богом, то мог делать все, что пожелает.
Действительно, если что-то можно построить очень быстро, это можно так же быстро и разрушить. Она привыкла думать, что этот дом может быть ее убежищем, но оказалось, что это было только временно.…
«Хотите, я вам помогу?»— посланник Цзяншань попытался предложить свою помощь.
«Нет, у меня не так уж много вещей», — Гу Сицзю развернулась и ушла.
Посланник Цзяншань посмотрел ей в спину и испытал сложное чувство. Он думал, что эта маленькая девочка будет очень разочарована, когда он передаст ей это сообщение. Он никак не ожидал, что она будет так спокойна во время разговора.
Перейти от экономии к роскоши очень легко, но после роскоши приспособиться к экономии трудно. Когда человек привык к тому, что его балуют, он воспринимает это как должное.
Когда все привилегии уничтожаются, разочарование должно быть велико, и это похоже на падение с небес обратно на землю. Однако эта маленькая девочка была другой. Она даже не спросила почему…
…
Господь стоял в бамбуковом лесу. В левой руке он держал бамбук, а в правой — нож для гравировки. Он делал бамбуковую флейту, и она была почти готова.
Посланник Цзяншань, наконец, вернулся. Он встал позади Лорда и доложил: «Милорд, я передал ваше послание мисс Гу. Она переехала в долину Фэншан, и дом был разрушен».
«Что она сказала?»— небрежно спросил Лорд.
Посланник Цзяншань достал звукозаписывающее устройство: «Я стал очень забывчив в последнее время, поэтому я записал наш разговор. Господь, пожалуйста, прослушайте его».
Затем он включил звукозаписывающее устройство и воспроизвел свой разговор с Гу Сицзю.…
Лорд все еще резал бамбук, и посланник не был уверен, слушает ли он.
Через мгновение звукозапись прекратилась. Лорд поднял глаза и уставился на посланника Цзяншаня: «Это все?»
«Да, это все».
«Что она взяла с собой, когда уходила?»
«Свои личные вещи. Она не забрала каких-либо других вещей».
«А как насчет чая, который я просил тебя ей дать?»
«Когда я подал ей чай, она сказала: «спасибо, но чай слишком дорогой, и это любимый чай Господа». Она не осмелилась принять его. О да, она зашила шторы от кровати и попросила меня передать их вам».
Посланник Цзяншань достал из сумки аккуратно сложенные занавески и протянул их Господу.
Когда Господь расправил ткань, открылось то место, где она когда-то была разорвана.
Гу Сицзю была талантлива в шитье. Порванное место было не просто аккуратно зашито особым способом. Девушка подумала, что это не очень хорошо смотрится, поэтому также вышила на нем журавля. Журавль был серо-черного цвета и летел с раскрытыми крыльями.
На занавесках кровати был изображен пейзаж, так что журавль, вышитый Гу Сицзю, вполне соответствовал оригинальной картине. Поскольку шея журавля приходилась как раз на разорванное место, шов не был заметен, и занавесь не выглядела так, как будто она была зашита.
«Милорд, девушка очень искусна; посмотрите на шитье… хотя ее навыки не так хороши, она очень старалась.…»
«Сколько времени ей понадобилось, чтобы вышить это?»
«Около часа…»
«Сколько времени тебе понадобилось, чтобы снести дом?»
«Около часа…»
«Ты пробыл там около часа, то есть когда она шила это, ты сносил дом?»
