Преклонить колени здесь было очень большим испытанием для провинившихся, и все они страдали до такой степени, что предпочли бы умереть. Меньше чем через 15 минут колени чиновников распухнут. Но им нужно было показать Господу свою искренность. Следовательно, они не могли защитить себя своей духовной силой, хотя и могли.
Ученики зала Тяньцзю боялись стоять здесь на коленях.
Однако в данный момент руководители школы на них стояли. Никто из них не осмеливался встать или использовать свою духовную силу без разрешения Господа. Таким образом, большинство из них тайно плакали глубоко в своих сердцах.
Они надеялись, что два человека, которых Господь отослал раньше, быстро вернутся. К сожалению, оба его посланца были людьми, ориентированными на детали. Тот, кого послали осматривать трупы, изучал клеточную комбинацию тел, а тот, кто отвечал за судебную экспертизу, проверял каждое растение.
В конце концов, они ушли на два часа и до сих пор не вернулись.
Все главы зала Тяньцзю скоро потеряют колени!
Когда зал был построен впервые, они беспокоились, что камни были не достаточно острыми, но теперь все они не могли дождаться конца судилища, чтобы расплющить их!
Гу Сицзю медленно восстанавливала свою энергию, в то время как остальные страдали. Она подозревала, что Господь накормил ее тысячелетним Лин Чжи (травяным грибком) или неким супер-старым женьшенем, так как раньше чувствовала, что вот-вот умрет, но теперь была так энергична! Даже желудок у нее больше не болел.
Она все еще беспокоилась о своей мидии и других величественных существах. Когда она уже собиралась спросить Гу Канмо, снаружи раздался высокий голос: «Зачем вы меня сюда привели? Почему эта лошадь здесь? Это похоже на горшок! Вы собираетесь тушить меня? Вы знаете, я выгляжу молодо, но я ядовитая!»
Гу Сицзю была безмолвна, в то время как нерв Гу Канмо на его лбу пульсировал! Когда Гу Канмо проектировал зал, он гордился этим! Уникальная структура удаляла духовную силу тех, кто был ниже восьмого уровня. Внешний дизайн действительно был похож на горшок, но ни у кого не хватало смелости сказать это.
Гу Сицзю почувствовала некоторое облегчение; все было бы хорошо, если бы мидия так не вопила. Мгновение спустя мидию вынесли двое учеников из штрафного отделения. Мидия стала больше, и один человек не мог бы сдвинуть ее с места. Следовательно, они оба должны были нести ее.
Мидия попыталась плотно закрыть свою раковину, так как боялась, что ее будут тушить. Она даже использовала свою способность увеличить плотность, что заставило обоих учеников, суетившихся вокруг нее продолжать потеть. Это было особенно очевидно, когда они вошли в зал, поскольку люди потеряли свою духовную силу. С ограниченной внутренней силой они обнаружили, что мидия была тяжелой, как гора, и почти уронили ее на пол.
«Мидия!» — закричала Гу Сицзю.
«Ой! — Мидия вдруг открыла свою раковину, и оттуда вышел маленький ребенок. Он сразу же широко открыл глаза и закричал, увидев Гу Сицзю. — Хозяйка!»
Мидия изо всех сил пыталась убежать от двух учеников и покатилась к Гу Сицзю. В данный момент никто не осмеливался преградить ее путь. Маленький ребенок вышел из своей раковины, обнял за ногу Гу Сицзю и закричал: «Хозяйка, они сказали, что я убила двух придурков! А я о них и не знала! Иначе я не стала бы хранить их трупы. А-а-а… я бы их съела! Я не ела все это время…»
Гу Сицзю похлопала ее по панцирю и сказала: «Не волнуйся, я знаю, что это была не ты. Ты была со мной в ту ночь».
«Они даже заставили меня признать, что ты являешься вдохновительницей, и они даже обвинили нас в том, что мы находимся в одной группе змей и крыс (китайская идиома, похожая на «имеющие одинаковую ДНК»). Но мы на самом деле из групп людей и мидий…»
