Не будет преувеличением утверждать, что среди практиков, не достигших Божественной[10] ступени внутренней силы, в скорости восстановления духовной силы и исцеления ран Юнь Чэ не было равных. Когда он проснулся, практически полностью восстановив свои ментальные и духовные силы, небо лишь начинало темнеть. Очнувшись, Юнь Чэ понял, что лежит на маленькой кровати, в тихой, простой, но элегантно обставленной комнате. Он выглянул в окно. С первого взгляда было понятно, что он находился уже не на небольшом дворике Юнь Цин Хуна, а в одном из гостевых домов, которые располагались неподалеку от главного здания.
Юнь Чэ напряг слух, благодаря чему сумел расслышать, что за стеной тихо переговаривались Юнь Цин Хун и Му Юй Жоу. Чтобы не тревожить его покой они говорили шепотом. Юнь Чэ соскочил с кровати и на мгновение задумался. Потом он достал свой Нефрит Звукопередачи и отправил сообщение Первому Под Небом:
«Брат Под Небом, у меня есть вопрос, требующий твоей помощи».
Через несколько мгновений Нефрит Звукопередачи вспыхнул голубым светом, после чего из духовной формации, содержащейся в Нефрите, донесся добродушный голос Первого Под Небом: «Брат Юнь, тебе нужно лишь сказать, чего ты хочешь, и я сразу же это сделаю».
Юнь Чэ не стал ходить вокруг да около и прямо высказал свою просьбу: «Через два месяца Семья Юнь будет проводить внутрисемейное состязание, дабы подготовиться к Торжественной Церемонии Коронации Императрицы Демонов, которая пройдет через три месяца, и я надеюсь, что Брат Под Небом сможет найти время и поприсутствовать на этом состязании… Я очень сожалею, но пока не могу раскрыть причину своей просьбы, тем не менее, я при первой же возможности объясню все Брату Под Небом».
Ответ Первого Под Небом не заставил себя долго ждать: «Тебе нет нужды мне ничего объяснять, ведь по сравнению со спасением жизни моей младшей сестры эта маленькая услуга даже не стоит упоминания. Я буду присутствовать. Я определенно сдержу свое слово».
Первый Под Небом был чрезвычайно прямым и честным человеком, так что все прошло куда более гладко, чем ожидал Юнь Чэ. В конце концов, он спас жизнь Седьмой Под Небом. И, так как Первый Под Небом был очень гордым человеком, он хотел любой ценой вернуть долг. В довершение ко всему, Первый Под Небом уже пообещал исполнить любую просьбу Юнь Чэ, так что, хоть даже Юнь Чэ и не стал ничего объяснять, он и не подумал отклонить его просьбу.
Дверь распахнулась и в комнату вошел Юнь Сяо, услышавший голоса Юнь Чэ и Первого Под Небом. Увидев Юнь Чэ, он радостно воскликнул: «Брат Юнь, ты не спишь!»
«Угу!» Юнь Чэ кивнул: «Хорошо, что ты пришел, Юнь Сяо. Теперь мы, наконец, можем начать церемонию».
«Э? Церемонию?»
Юнь Чэ схватил Юнь Сяо и заставил его опуститься на колени. После этого он воздел руку к небу и торжественно произнес: «Я, Юнь Чэ, и Юнь Сяо с этого дня будем названными братьями. Я буду старшим, Юнь Сяо младшим. С этого дня мы будем поровну делить все наши радости и горести. Семья Юнь Сяо станет моей семьей, а моя семья станет семьей Юнь Сяо. Пусть Небеса будут свидетелями моих слов, и да буду я проклят, если нарушу данный перед Небесами обет!»
Юнь Сяо, ошеломленный, продолжал неподвижно стоять на коленях, все никак не приходя в чувства. Завершив принесение обета, Юнь Чэ похлопал его по плечу: «Хорошо, теперь твоя очередь».
Юнь Сяо повернул голову, по лицу было видно, что его терзали сомнения. Он, закусив губу, нерешительно пробормотал: «Брат Юнь, я… я…»
«В чем дело? Ты не хочешь стать моим братом?» Со смехом спросил Юнь Чэ.
«Нет, конечно же, я хочу этого». Юнь Сяо покачал головой, после чего посмотрел Юнь Чэ прямо в глаза и прямо сказал: «Талант Брата Юня достигает небес, а медицинские навыки поражают воображение. Кроме того, ты столь многое сделал для меня и моих родителей, а я… Хотя меня и зовут Молодым Патриархом Семьи Юнь, сегодня тебе довелось увидеть мой истинный статус. Я знаю тебя всего один день, Брат Юнь, но даже за столь короткий срок я осознал, что недостоин даже просто лицезреть ослепительное сияние твоего таланта. Перед Братом Юнем я подобен светлячку, парящему под луной, я не могу понять, почему… Почему ты, Брат Юнь, желаешь признать меня братом? И даже более того, ты сам проявил инициативу и…»
Юнь Сяо имел очень доброе сердце и всегда вел себя скромно, терпя многочисленные унижения и оскорбления, но он определенно не был глупцом. Юнь Чэ не винил его за весьма, надо сказать, обоснованные подозрения в своих мотивах. Он взглянул на Юнь Сяо и искренне сказал: «Юнь Сяо, твои сомнения понятны. А уж недоверие твоих родителей, безусловно, многократно превосходит твое. И в самом деле, в этом мире не существует такого понятия, как безвозмездная доброта, за все приходится чем-то платить, ничто не дается просто так. Разумеется, это верно и в случае со мной. Но, Юнь Сяо, пожалуйста, поверь мне. У меня нет никакого злого умысла ни по отношению к тебе, ни по отношению к твоей семье, я не желаю зла никому из вас. Я не причиню вам вреда, ни сейчас, ни когда-либо еще. Я искренне желаю стать тебе братом не только на словах, но и на деле, и я столь же сильно хочу стать частью твоей семьи… На данный момент я не могу поведать тебе причину, но клянусь… В течение следующего полугода я расскажу тебе все. И пусть я подохну, как собака, если не исполню данную мною клятву!»
«Ах!» Юнь Сяо вздрогнул от ужаса, услышав, как Юнь Чэ призывает на свою голову проклятие. Если прежде он еще сомневался, то сейчас решительные, полные веры слова Юнь Чэ и его искренние глаза полностью стерли все его тревоги и подозрения, в результате чего Юнь Сяо просто не мог не поверить Юнь Чэ. Он кивнул и поднял свою голову: протянув руку к небу, он повторил обет, данный Юнь Че: » Я, Юнь Сяо, и Юнь Чэ с этого дня будем названными братьями. Я буду младшим, Юнь Чэ старшим. С этого дня мы будем поровну делить все наши радости и горести. Семья Юнь Чэ станет моей семьей, а моя семья станет семьей Юнь Чэ. Пусть Небеса будут свидетелями моих слов, и да буду я проклят, если нарушу данный перед Небесами обет!»
Волнение Юнь Сяо было куда больше, нежели у Юнь Чэ. Хоть Юнь Чэ и не раскрыл ему причину столь настойчивого желания стать ему братом, его настрой и искренность рассеяли сомнения Юнь Сяо. К тому же, Юнь Сяо своими глазами видел, с какой заботой и самоотдачей Юнь Чэ помогал его родителям, пробуждая их внутренние каналы, в результате чего он настолько перенапрягся, что упал в обморок, исчерпав свои ментальные и духовные силы…
Хоть и не ведая причины, Юнь Сяо был абсолютно убежден, что Юнь Чэ не желает зла его семье… Возможно даже, что он был неким божественным существом, посланным самими Небесами ради спасения его семьи.
«Младший Брат Юнь Сяо приветствует Старшего Брата». Юнь Сяо опустился на колени и уважительно поклонился Юнь Чэ.
Юнь Чэ с улыбкой кивнул, а затем помог Юнь Сяо встать. Затем они оба одновременно засмеялись. Юнь Чэ сказал: «Отныне мы братья, и наша связь ничем не уступит кровной. С этого момента мы, независимо от обстоятельств, можем положиться друг на друга, и никто не имеет права сомневаться в наших узах».
«Хорошо! Хе-хе… У меня теперь есть старший брат, и он просто невероятен. Я как будто во сне». Лицо Юнь Сяо покраснело от перевозбуждения. Он все никак не мог унять волнение: «Хотя я все же недостаточно хорош для того, чтобы зваться твоим братом. Я и представить себе не могу, сколько еще раз Старшему Брату придется меня выручать».
«Ха-ха, мы теперь братья, так что не неси подобной чепухи». Юнь Чэ расхохотался, глядя на безуспешно пытающегося подавить волнение Юнь Сяо. Но в его душе царила вовсе не такая уж всеобъемлющая радость…
Юнь Сяо, ты считаешь, что ты чем-то обязан мне. Но я-то прекрасно знаю, что мои родители остались в живых, в то время как твои родители, а после них и твоя бабушка умерли из-за меня. Твой дед испытал немыслимое горе, потеряв своего сына и жену, но тем не менее все равно принял меня и заботился обо мне как о родном внуке. Твоя маленькая тетя всегда поддерживала меня и помогала мне. Тебе же пришлось на протяжении двадцати двух лет выносить унижения и равнодушие окружающих. И все это из-за меня…
Если уж говорить о долге, то мой долг перед тобой куда как выше. За все, что сделала для меня моя семья… я никогда не смогу отплатить… Единственное, что я могу сделать, это убедиться, что никто больше не станет издеваться над тобой, и помочь тебе, Дедушке Сяо и Маленькой Тете воссоединиться вновь, а также найти истинного виновника смерти моего приемного отца… Это все, что я могу сделать…
«Ну что ж, внутренние каналы твоих родителей пробуждены, так что мы можем начать процесс удаления холодного яда из их тел» Сказал Юнь Чэ, направившись к двери.
«Что? Прямо сейчас?» Юнь Сяо сразу забеспокоился: «Но, Старший Брат, ты совсем недавно от истощения сил потерял сознание, и лишь только что проснулся. Что, если от подобных нагрузок ты пострадаешь? Почему бы тебе сегодня не отдохнуть и не заняться этим завтра? Тебе не нужно так спешить».
«Скажи, правда ли я выгляжу таким уж усталым?» Юнт Чэ с наслаждением потянулся, после чего сурово заявил: «Я уже говорил это, но твои родители теперь и мои родители тоже. И, видя нестабильное состояние твоей матери, я не могу просто сидеть и ничего не делать, хоть ты и говоришь подождать. Пошли».
«Ну, хорошо».
Распахнув дверь, они бок о бок вышли из комнаты. Они сразу же увидели Юнь Цин Хуна и Му Юй Жоу, сидящих рядом и с улыбками смотрящих на них. Юнь Сяо слегка смутился и, неловко рассмеявшись, спросил: «Папа, мама, вы слышали, о чем мы говорили со Старшим Братом?»
Единственным, что разделяло две комнаты, была хлипкая стена, которую и стеной-то считать было сложно. Кроме того, они не старались приглушить свои голоса, так что даже обычный человек, не практикующих духовные искусства, смог бы услышать их разговор.
«Хо-хо, мы не упустили ни единого слова». Рассмеявшись, сказал Юнь Цин Хун: «Сяо’эр, поздравляю с получением такого замечательного старшего брата. Даже мне кажется, что у Юнь Чэ нет никаких недобрых намерений по отношению к нашей семье. А раз так, то и причина, по которой он так хотел стать тебе братом, не столь важна».
Му Юй Жоу, чьи глаза блестели от слез, тихо сказала: «Муж, так как они уже стали названными братьями, то, получается, что этот ребенок стал нашим приемным сыном?»
Юнь Цин Хун от души рассмеялся: «Было бы просто замечательно, если бы у нас появился столь потрясающий и исключительный сын. Но, мне кажется, что сперва нам стоит спросить, что об этом думает сам Юнь Чэ».
Юнь Чэ глубоко вдохнул. Он сделал шаг вперед и преклонил колени: «Этот ребенок Юнь Чэ приветствует своих приемного отца и приемную мать».
Му Юй Жоу и Юнь Цин Хун переглянулись, на их лицах играли улыбки искренней радости. Юнь Цин Хун слегка развел руками, глубоко вздохнул и, волнуясь, сказал: «Хорошо… хорошо… Я, Юнь Цин Хун, проклинал небеса последние несколько десятилетий. Но сегодняшний день можно считать некой компенсацией за все беды нашей семьи, сегодня у нас появился еще один сын».
«Встань, сынок, пол холодный». Му Юй Жоу встала и осторожно помогла Юнь Чэ подняться. Встретившись с ее нежным взглядом, тепло и забота в котором могли растопить любое сердце, Юнь Чэ почти потерял контроль над собой и хриплым голосом спросил: «Могу ли я… обращаться к вам не как к приемному отцу и приемной матери, а звать вас отцом и матерью, как и Юнь Сяо?»
Юнь Чэ пожалел о своем внезапном порыве, как только слова сорвались с его губ… Они были знакомы лишь один день, но он уже стал побратимом Юнь Сяо и признал их в качестве приемных родителей. Эти действия и сами по себе уже слишком поспешны. А уж только что произнесенные им слова и вовсе выходят за всякие рамки. Юнь Чэ поспешил объясниться: «Я с детства не видел своих настоящих родителей. Приемные же родители, которые взяли меня к себе, когда я был совсем маленьким, вскоре после этого покинули этот мир. Я был слишком мал и даже не запомнил их лица. Меня воспитывал дедушка, который заботился обо мне, как о родном. Так что мне, до этого момента, некого было называть матерью или отцом, так что…»
Слова Юнь Чэ иглой пронзили доброе сердце Му Юй жоу. Ее глаза мгновенно заволокли слезы, и она поспешно ответила: «Бедный ребенок… Че’эр, раз ты согласен, то с этого дня мы будем твоими матерью и отцом. Мы будем любить тебя и заботиться о тебе, как о собственном сыне. Ты всегда можешь положиться на нас».
Юнь Цин Хун слегка кивнул головой, соглашаясь со словами жены
Сердце Юнь Чэ дрогнуло, и он вновь опустился на колени. Он поднял голову, взглянул на них и тихо прошептал дрожащим голосом: «Отец… Мама…»
Хоть Юнь Чэ изо всех сил старался контролировать свой голос, при этих двух, казалось бы, простых словах он сорвался.
Сегодня он впервые за две свои жизни произносил эти такие знакомые большинству людей слова… И произносил он их, стоя прямо перед своими биологическими родителями.
Я наконец-то нашел своих родителей… Юнь Чэ закрыл глаза, в его сердце царили невероятная радость и счастье . В этот момент он почувствовал, что его жизнь была прожита не зря, а из его сердца будто бы пропала какая-то сосущая пустота. Именно в этот момент Юнь Чэ по-настоящему осознал, чего ему так не хватало все это время…
