– Старший, раз вы согласны, я прямо сейчас подпишу документ о том, что моя Школа Лазурного Дракона заключает с вами союз. С этих пор, моя Школа Лазурного Дракона будет делить с вашей Школой Пустоты славу и позор, победы и поражения, – сказав это, Чу Фэн достал лист бумаги.

Это была бумага для договора о союзе. На ней были детально расписаны детали союза между Школой Лазурного Дракона и Школой Пустоты. Увидев этот договор, глава Школы Пустоты, невероятно взволнованный, поспешно написал два больших слова «Школа Пустоты», даже не взглянув на бумаги. После чего он поставил свою печать.

В это мгновение, каждый из Школы Пустоты был несравнимо взволнован, потому что все они понимали, что с сегодняшнего дня их Школа Пустоты сильно поднимется. Благодаря приглядывающей за ними Школе Лазурного Дракона, в будущем не только в маленькой Лазурной Провинции, но даже на всём континенте Девяти Провинций никто не посмеет злить Школу Пустоты.

Но пока некоторые были рады, другие были расстроены. Пока люди из Школы Пустоты радовались, несколько сотен тысяч учеников и старейшин, бывших частью Школы Пустоты, но присоединившихся к Школе Лотоса, были бесконечно огорчены. На их лицах было сожаление.

В это самое мгновение, они прямо позеленели от сожаления, даже желая умереть. Они жалели, что были такими трусами, и испугавшись, предали Школу Пустоты, позарившись на обещания Старца Лотоса.

От того, что они не были тверды, они потеряли свой шанс подняться на небо. Из-за единственной ошибки они упустили невероятно огромную возможность.

В мире существует всё, кроме лекарства от сожаления. Они должны были заплатить за своё решение.

– Ты же глава Школы Лотоса? – подписав договор о союзе, Чу Фэн развернулся и с лёгкой улыбкой посмотрел на Старца Лотоса.

– Я действительно глава Школы Лотоса, Чжао Ляньхуа, – поспешно ответил Старец Лотоса. Он очень боялся. Невероятно боялся Чу Фэна.

– Ты поднимись, прежде чем отвечать, – голос Чу Фэна был очень мягким.

Услышав эти слова, старик Лотоса тайно обрадовался и с облегчением выдохнул, потому что понял, что Чу Фэн, вроде бы, не собирается усложнять ему жизнь. Поэтому он быстро поднялся и быстро затараторил:

– Благодарю вас, Господин Чу Фэн, благодарю вас, Господин Чу Фэн!

– А у тебя кишка не тонка! Ты смеешь захватывать землю Школы Пустоты и даже принуждать старейшин и учеников Школы Пустоты перейти на твою сторону! – внезапно лицо Чу Фэна окаменело. Он указал на Старца Лотоса и с яростью осудил его, а затем, указав ладонью на несколько сотен тысяч людей, предавших Школу Пустоты, сказал:

– Ты подобен этим самовлюблённым глупцам, забывшим, что такое забота и доброта, и потому предавшим свою собственную школу, чтобы защитить самих себя, верно говорю?

– Отлично! Сегодня ты уведёшь их всех отсюда и заберёшь в свою Школу Лотоса. С этих пор, они – часть твоей Школы Лотоса, а их жизни прочно связаны с твоей Школой Лотоса.

– Но запомни вот что. С сегодняшнего дня, людям из твоей Школы Лотоса лучше оставаться на своей крошечной земле. Если они осмелятся хоть на полшага выйти за её пределы, я без лишних слов убью их.

– Господин, будьте милосердны, прошу, будьте милосердны! Я был слеп, мне следует умереть, и я не должен был быть таким алчным!

– Но Господин Чу Фэн, я прошу вас оставить моей Школе Лотоса дорогу жизни. В конце концов, я не знал, что Школа Пустоты знакома с вами. Если бы я знал, то я бы никогда не осмелился противостоять Школе Пустоты! – в это мгновение, Старец Лотоса с шумом упал на колени. Он бесконечно низко кланялся, моля о милосердии и прося прощения у Чу Фэна.

– Я уже оставил вам дорогу жизни, не убив вас сегодня. Катитесь отсюда! И даже не думай нести при мне чушь. Если не уберешься отсюда, я убью тебя прямо сейчас!

Голос Чу Фэна был подобен раскатам грома. В то же время, вокруг него возникла неясная безграничная аура, испускавшая жуткую жажду убийства.

– Как пожелаете, я ухожу, я ухожу прямо сейчас! – старик Лотоса запаниковал. Он поспешно поднялся, и возглавив группу Школы Лотоса, готовился поскорее уйти, всё потому, что он понял, что если уйдет прямо сейчас, то у него ещё останется надежда выжить, если же нет, то он, без сомнений, умрёт.

– Стой, – но стоило ему сделать несколько шагов, как Чу Фэн вновь оглушительно закричал. Чу Фэн указал на них и сказал:

– Кто разрешил вам идти? Я сказал вам катиться, так что катитесь. Катись с горы!

– Чу Фэн, не зарывайся! Ты всего лишь жалкое отродье, и смеешь так говорить с нами? – в это время, управляющий старейшина из Школы Лотоса указал на Чу Фэна и яростно выругался.

*Бум*

Но, как только он договорил, то превратился в кровавое пятно. Всё произошло слишком быстро. Никто не понял, кто напал, но люди из Школы Лотоса пришли в ужас.

– Господин, пощадите нас! Мы покатимся прямо сейчас, мы покатимся! – наконец, больше никто не смел сомневаться. Во главе со Старцем Лотоса, люди из Школы Лотоса начали катиться вниз по лестнице, что вела в гору.

– На что вы уставились? Почему вы не катитесь? – после того, как старик Лотоса скатывался всё ниже и ниже, Чу Фэн ткнул пальцем в несколько сотен тысяч людей, все ещё стоящих на коленях в Школе Пустоты.

– Глава школы, будьте милосердны. Глава школы, будьте милосердны!

– Глава школы, мы поняли свои ошибки! Дайте нам шанс!

– Господин Глава Школы, вы видели, как я рос! Вы мне как отец. А детям свойственно совершать ошибки, поэтому умоляю вас, пожалуйста, дайте мне шанс начать всё сначала!

Люди смотрели друг на друга, но никто не сдвинулся с места. Они начали умолять главу Школы Пустоты, пытаясь заслужить прощение.

В будущем, когда новость о том, что Школа Лотоса оскорбила Школу Лазурного Дракона, станет известна, даже если сама Школа Лазурного Дракона ничего не предпримет, многие силы, желающие установить дружественные отношения со Школой Лазурного Дракона, добровольно вызовутся уничтожить Школу Лотоса.

Если сегодня они последуют за Старцем Лотоса в Школу Лотоса, то их будет ждать лишь дорога смерти.

– Это… – слыша горестные крики нескольких сотен тысяч старейшин и учеников, глава Школы Пустоты почувствовал себя в затруднительном положении. У него было слишком мягкое сердце. Действительно мягкое. В конце концов, эти старейшины и ученики следовали за ним уже много лет.

Поэтому, он развернулся, и посмотрев на Чу Фэна, уже собрался просить за этих людей.

*Бум бум бум бум бум*

Но, не дождавшись, пока он заговорит, Чу Фэн взмахнул своим большим рукавом, сделав несколько ударов. Среди моря людей послышались взрывы, образовавшие неистовые пульсации энергии.

Те, кого достали пульсации, мгновенно превратились в кровавые пятна. И даже те, кого не достали пульсации, всё равно пострадали. Если они и не умерли, то были сильно ранены. За одно мгновение, несколько десятков тысяч людей пали, погибнув от рук Чу Фэна.

В это мгновение, люди из Школы Пустоты были шокированы, они испугались, потому что наконец увидели силу Чу Фэна. Силу, о которой говорили, что она способна убить даже экспертов сферы Небес.

– Господин, будьте милосердны! Господин, будьте милосердны! Мы скатимся вниз, мы покатимся!

Когда грохот прекратился, ни один человек больше не посмел умолять. С лицами, преисполненными ужаса, они помчались к началу лестницы и покатились вниз с горы. Они скатывались, направляясь вниз.

Так что на Горном Хребте открывалась интересная сцена. Несколько сотен тысяч человек катились вниз с горы, невыразимо несчастные.

И лишь после того, как последний ученик покинул площадь и скатился по горной дороге, Чу Фэн похлопал главу Школы Пустоты по плечу и сказал:

– Старший, они предали вас сегодня, поэтому могут предать вас и в будущем. Если вы сочувствуете таким людям в этом мире, где сильный ест слабых, как вы можете сохранить своё положение?

Услышав слова Чу Фэна, глава Школы Пустоты задрожал. Во взгляде, которым он смотрел на Чу Фэна, было не только чистое уважение, но и восхищение от всего сердца.

На самом деле, он понимал логику Чу Фэна, но человеческое сердце неотделимо от человеческого тела. Количество людей, способных ясно отделять добро и зло, и решительно убивать, было очень небольшим. По крайней мере, глава Школы Пустоты не мог делать этого.

Но Чу Фэн, этот юноша, которому было всего семнадцать лет, мог. Как глава Школы Пустоты мог не уважать его?!