Эта снежная сцена помогла сократить расстояние между Юнь Чэ и Фэн Сюэ’ер. Она сильно развеселилась, потому что ей очень нравился снег; больше всего на свете она желала увидеть его.
«Братик Юнь, этот снег, который ты создал, это ведь духовное искусство с атрибутом воды?» — Фэн Сюэ’ер прижала ладони к щекам, глядя на этот чистый, девственный мир снега немигающим взглядом. Все эмоции были легко читаемы на ее лице. Когда она спрашивала, на ее лице отобразилось удивление и желание изучить такое же духовное искусство.
«Хм, это называется Божественное Искусство Абсолютного Льда. Если быть точным, это искусство с атрибутом льда», — честно ответил Юнь Чэ, потому что он знал, что Фэн Сюэ’ер точно никогда не слышала этого названия прежде.
Но на всякий случай он добавил: «Сюэ’ер, ты когда-нибудь слышала об этом искусстве?»
«Нет», — Фэн Сюэ’ер слегка покачала головой и спросила: «откуда ты знаешь искусства с атрибутом льда? Ведь наша родословная Божественного Феникса будет конфликтовать с таким искусством? Я никогда не слышала о человеке в нашей секте, кто практиковал бы искусства с атрибутом воды. Мой отец сказал, что такого человека нет во всей Столице Божественного Феникса».
Вода и огонь подавляют друг друга, и не могут быть изучены одновременно. Даже если у кого-то получится их изучить, во время использования одного, второй будет подавляться и наоборот, такие искусства могут взаимоуничтожиться или выйти из-под контроля. Это один из фундаментальных законов духовных искусств. Таким образом, изучение искусств с противоположными атрибутами — это лишь пустая трата энергии, так лишь увеличивается риск выхода энергии из-под контроля. К тому же, в Столице Божественного Феникса было много огня, поэтому здесь было легче изучать духовные искусства с огненным атрибутом. Кроме приезжих, здесь не было никого, кто практиковал искусства с атрибутом воды. Но даже приезжим будет некомфортно находится в Столице Божественного Феникса из-за огненной специализации этой области.
Поэтому у Фэн Сюэ’ер и появился такой вопрос.
Юнь Чэ спокойно ответил: «Сюэ’ер, ты ведь знаешь, что ученики Секты Божественного Феникса есть не только в Столице? Многие ученики с детства отправляются в другие регионы, где, скрывая свою принадлежность к Секте Божественного Феникса, вступают в мощные секты для получения информации».
Фэн Сюэ’ер слегка приоткрыла свой очаровательный ротик, а затем сказала: «Конечно, я знаю. Отец говорил мне об этом раньше… Братик Юнь, ты что, был одним из таких учеников?»
Фэн Сюэ’ер, конечно же, поверила словам Юнь Чэ, ведь построение информационных сетей — одна из важнейших вещей. Такие сети есть у Обители Небесного Меча, Секты Сяо и даже у Императорской семьи Голубого Ветра, не говоря уже о такой мощной и крупной организации, как Секта Божественного Феникса.
«Да, я был послан в Империю Голубого Ветра и вернулся только в этом году», — кивнул Юнь Чэ. Он говорил это так спокойно и уверенно, что было невозможно даже для очень проницательного человека почувствовать его ложь. Но тем не менее, как только Юнь Чэ произнес эти слова, его сердце сжалось.
За свои две жизни, Юнь Чэ, чтобы достичь определенных целей или выжить, очень часто обманывал, и его сердце никогда не выдает его при обмане. Но в этот раз он обманывает девушку, которая была наивна и чиста, как только что выпавший снег, к тому же, она спасла его жизнь… Эта ложь была не ради нанесения ей вреда, а лишь ради сокрытия некоторых вещей, но все же, чувство вины было очень сильным.
«Империя Голубого Ветра…», — Фэн Сюэ’ер слышала об этой империи и знала, что это была слабейшая и самая маленькая империя всего континента.
Она очаровательно моргнула и продолжила задавать вопросы: «Братик Юнь, а где ты изучил Божественное Искусство Абсолютного Льда? Там ведь много снега?»
«Угу», — Юнь Чэ кивнул: «это место называется Заснеженными Землями Бескрайних Льдов. Там на протяжении пятисот километров лишь белый снег».
«Пятьсот километров… чистого снега?» — Фэн Сюэ’ер открыла рот от удивления. Она не могла себе представить, насколько это прекрасно.
«Целые пятьсот километров, все покрыты снегом, причем снег там лежит очень толстым слоем. Даже если выкопать яму глубиной в метр, там все еще будет много снега внизу», — сказал Юнь Чэ с улыбкой. Он считал, что Заснеженные Земли Бескрайних Льдов будут раем для Фэн Сюэ’ер.
Потом он искренне добавил: «Из-за того, что там очень холодно, снег там никогда не тает… Сейчас вокруг нас камни и горы, деревья и цветы, а там и, горы, и холмы — все покрыто снегом. Здесь небо голубое, в там оно белоснежное, будто и небеса там заснеженные. Это белоснежный мир без движений и звуков. Единственное, что там можно услышать — это стук своего сердца».
«Вау…» — Фэн Сюэ’ер невольно приложила руки к губам, ее взгляд затуманился: «неужели такое место и правда существует… Заснеженные Земли Бескрайних Льдов… снежный регион…»
«Кроме того, там есть не только снег. Также там растут цветы и травы, и даже деревья — все они сверкают льдом, еще там есть снежные кораллы — целые скульптуры из снега и льда. Все это не может существовать в другом месте. За пределами этой области, все эти цветы просто тают. О, еще кое-что…» — Юнь Чэ показал на Снежного Феникса: «Маленький Чань тоже родился и вырос в Заснеженных Землях Бескрайних Льдов, поэтому у него такие белоснежные перья. Во всем континенте Бездонного Неба, Снежные Фениксы водятся только там. Ради того, чтобы пойти со мной, Маленький Чань очень много работал».
Снежный Феникс издал тихий крик.
Фэн Сюэ’ер витала в облаках. Она почувствовала, что попала в иллюзорный мир, который не мог ей даже присниться. Красота этого места превзошла все ее самые смелые мечты… Она просто не могла вообразить, насколько это место красиво… Бесконечные снега, белоснежные горы, чистое белое небо, полупрозрачные ледяные цветы и деревья, а также стаи белых птиц, парящих высоко в небе…
«Заснеженные Земли Бескрайнего Льда… Заснеженные Земли Бескрайнего Льда…» — повторяла Фэн Сюэ’ер, словно в бреду, будто ее сердце и разум уже попали в это место.
«Сюэ’ер, ты хочешь туда попасть?» — Юнь Чэ задал этот вопрос, хотя прекрасно знал ответ на него.
«Конечно!» — Фэн Сюэ’ер энергично кивнула, ее белые щеки покрылись румянцем: «на свете есть настолько прекрасное место. Я действительно хочу туда попасть, если бы мне удалось там побывать или даже пожить… Вау, это было бы божественно~»
«Но…» — свет в глазах Фэн Сюэ’ер несколько потускнел: «отец сказал мне, что пока мне не исполниться двадцать лет, я не смогу покинуть Столицу Божественного Феникса. Но мой отец всегда занят делами Империи, так что даже после достижения двадцати лет, у него вряд ли будет время, чтобы съездить туда…»
«Тогда я возьму тебя с собой», — Юнь Чэ ляпнул, не подумав.
«Ах…» — Фэн Сюэ’ер удивленно воскликнула, из-за чего Юнь Чэ почувствовал себя немного странно: «ты серьезно? Ты правда готов взять меня с собой?»
Она верила его словам без малейших колебаний, она ему очень доверяла; из-за снега, который он сделал, а также из-за описания ее рая. Она чувствовала к нему что-то вроде благоговения. В сердце Юнь Чэ появились некоторые сомнения, но также там было очень тепло.
Он кивнул: «Конечно же я готов. Если ты захочешь отправиться со своим братиком Юнем, то, когда тебе разрешат покинуть Столицу Божественного Феникса, я обязательно возьму тебя с собой. Я сам пришел оттуда и отлично знаю, как туда вернуться. При желании, мы сможем добраться до туда в течение пятнадцати дней».
«Ура!» — девушка радостно вскрикнула. Все ее печали тут же исчезли, словно развеявшись по ветру.
Посмотрев на Юнь Чэ, она счастливо улыбнулась, словно прекраснейшая из кукол: «Братик Юнь, спасибо, ты так добр… Я очень рада, что встретила тебя».
«Я тоже очень рад встрече, я счастлив, что увидел твой прекрасный танец среди снежинок; я самый удачливый человек на земле, раз смог увидеться с такой красавицей, как ты, Сюэ’ер», — искренне сказал Юнь Чэ. Тем не менее, он не знал, сможет ли когда-нибудь исполнить свое обещание… Если к тому времени она захочет пойти с ним, то Юнь Чэ сделает все возможное, чтобы взять ее с собой… Возможно, так он компенсирует чувство вины в своем сердце или же он просто хотел стоять с ней плечом к плечу, радуясь вместе с ней.
«Хе-хе, это хорошо. Когда мне исполниться двадцать, Братик Юнь отведет меня в Заснеженные Земли Бескрайнего Льда, чтобы увидеть порхающие снежинки… Я уверена, что ты сдержишь свое слово несмотря ни на что», — Фэн Сюэ’ер счастливо улыбнулась.
«Конечно!» — Юнь Чэ кивнул и протянул ей мизинец: «давай поклянемся на мизинцах».
«Ах», — Фэн Сюэ’ер посмотрела на мизинец Юнь Чэ и на свой палец, на ее лице было сложное выражение: «клятва на мизинцах… А что это значит?»
Юнь Чэ слегка пошевелил мизинцем и пояснил: «Мы клянемся на мизинцах, и после этого клятву нельзя нарушать, то есть слова, которые мы скажем, должны, определенно, стать правдой. Независимо от того, сколько пройдет времени, эту клятву нельзя нарушить».
«Понятно…» — Фэн Сюэ’ер робко вытянула мизинец, которые был прекрасен, словно нефрит и сказала тихим голосом: «до тех пор, пока братик Юнь меня не забудет, я сдержу свое слово, но… но…»
Она никогда не касалась ни одного мужчины, даже пальцем. Потому что ее отец считал, что каждый дюйм ее кожи был ценнейшим сокровищем Секты Божественного Феникса, и от прикосновений оно обязательно потускнеет. Даже ее отец ни разу не касался ее кожи. Если говорить честно, при выборе между всей Сектой Божественного Феникса и Фэн Сюэ’ер, он выбрал бы свою любимую принцессу.
И эта причина крылась не только в его фанатичной любви к ней; была еще одна причина, о которой знали лишь немногие из Секты Божественного Феникса, даже среди людей из четырех Великих Священных Обителей, было очень мало знающих об этой причине. Именно поэтому Фэн Хэн Кун так сильно заботился о Фэн Сюэ’ер.
Если бы он узнал, что кто-то сидит сейчас около нее и даже разговаривает с ней по душам… При этом пытаясь дотронуться до ее мизинца, не говоря уже о том, что этим человеком был ‘ублюдок’, от которого он давно хотел избавиться, то даже будь это его сын, Фэн Хэн Кун, не задумываясь стер бы его в пыль от гнева.
«О, я кажется понял», — сказал Юнь Чэ, будто только что догадался: «твой отец не позволяет никому к тебе прикасаться, и ты боишься, что он тебя отругает?»
«Ага…» — Фэн Сюэ’ер слегка кивнула: «я не могу ослушаться своего отца, но… Я больше боюсь, что мой отец рассердиться на тебя. В прошлом году мой двенадцатый брат случайно коснулся моей руки. Отец узнал об этом и в ярости сломал ему руку и чуть его не покалечил… Я молила его о пощаде, но он не прекратил злиться, хоть обычно он меня и слушается. Он по-прежнему злится на моего брата, несмотря на то, что прошло уже полгода… Это была моя вина, что двенадцатому брату нанесли увечья. Поэтому я не хочу, чтобы братик Юнь тоже пострадал».
