Монах Дажи́ искусно имитировал звуки битвы при помощи одного заклинания. Любой, оказавшийся в поле досягаемости заклинания, тут же начинал думать, что храбрый монах и в самом деле бьется с голодным призраком!
На протяжении нескольких дней Монах Дажи ́ объедался, сидя на заднем дворе у старейшины. А тем временем Ли Ци Ё почти закончил складывать Блестящий Разрыв. В конце концов, ему удалось получить полную версию этой секретной техники. Оглядевшись вокруг, он пробормотал: — Да, сила подавления Истинного Сокровища Бессмертного Императора и впрямь впечатляет!
Теперь ему не было нужды и дальше оставаться в пространственном кармане, поэтому он поспешил выбраться наружу при помощи своего пространственного диска, очутившись прямо на заднем дворе дома старейшины.
К тому времени, когда он выбрался, на небе сияли звезды, двор был тих, маленькая деревня спала. От легкого дуновения ветерка с гор те, кто еще прогуливался по улицам, вздохнули поглубже, наслаждаясь его свежестью.
А тем временем Монах Дажи́ продолжал набивать свое бездонное брюхо, Ли Ци Ё казалось, что этот человек никогда не сможет насыть свою утробу. Казалось, будто он сам был воплощением того голодного духа, с которым сражался.
— Ты пришел сюда, чтобы пожрать или для того, чтобы изгнать привидение? – вкрадчивым голосом медленно произнес Ли Ци Ё из-за спины Монаха Дажи́.
Была середина ночи. Если кто-то неожиданно возникал за спиной, то мог испугать другого до смерти. Однако с Монахом Дажи́ такие шуточки не проходили, он вовсе не испугался. Держа двумя руками жирную свиную ногу, он жадно запихивал ее в свою ненасытную пасть. Увидев Ли Ци Ё, он весело и задорно улыбнулся: — Дружище, присаживайся и отведай чего-нибудь. Старик Лин отлично готовит!
— Так значит, ты самый обыкновенный вор, — ухмыльнулся Ли Ци Ё, присаживаясь рядом с монахом и не сводя с него глаз. – Ты ведь явился сюда за тем, чтобы избавить обитателей этого дома от беспокоившего их призрака, однако ты вовсе не боишься того, что изголодавшееся приведение может вселиться в тебя самого в процессе экзорцизма, так?
В ответ губы монаха расплылись в довольной ухмылке: — Пожалуй, такими словами ты смог бы напугать кого-нибудь другого, но не здесь, в Священном Нижнем Мире. Здесь можно встретить больше призраков и приведений, чем в самой преисподней. Даже если бы здесь и поселился призрак, то он бы никого не испугал.
Ли Ци Ё улыбнулся в ответ. Предложив гостю еду и питье, монах не стал дожидаться, пока тот сподобится принять его щедрое предложение, и тут же вновь принялся за еду. Ли Ци Ё молча наблюдал за тем, как в его бездонном рту исчез сначала жаренный цыпленок, а затем большущая рыбина.
Манеры Монаха Дажи́ оставляли желать лучшего. В этом отношении Ли Ци Ё был куда как более искусен, он изящно отпотчевал несколько блюд, пробуя от каждого по маленькому кусочку.
— Хе-хе, урвал каких-нибудь сокровищ? – ухмыльнувшись жирными губами, по которым на подбородок стекал жир, поинтересовался Монах Дажи́, не прекращая своей трапезы.
— О, так ты явился в деревню за тем же? – взглянул на него Ли Ци Ё.
Монах Дажи громко рассмеялся ему в ответ: — Амитабха, ни для кого не секрет, что в этой деревеньке полно сокровищ. В прошлом многие приходили сюда в поисках тех самых сокровищ, но никому так и не удалось их отыскать. Деревню защищают великие древние чары, поэтому вести себя безалаберно не получится, иначе смерть ждет любого, даже Образца Добродетели!
Фыркнув, Ли Ци Ё не сказал больше ни слова. Как и сказал монах, деревня находилась под защитой чар Бессмертного Императора Фей Яна, поэтому даже Образцов Добродетели ждала неминуемая гибель, вздумай они недооценить ситуацию.
— Поверь моему слову, я исходил этот мир вдоль и поперек. Так я и оказался в Парящей Деревне Памяти. Я заметил, что здесь присутствует великое творение, но, к сожалению, я не смог его разглядеть как следует, — радостно сообщил Монах Дажи́.
В ответ Ли Ци Ё улыбнулся и покачал головой: — Это не имеет значения, даже если бы тебе и удалось разглядеть его. Сюда могут попасть лишь те, кому это предначертано судьбой; те же, кому не дано, никогда не смогут завладеть великим творением этого места. А если попытаться завладеть им силой, то на твою голову падет катастрофа!
— Амитабха, Амитабха, — рот монаха не пустовал даже тогда, когда он произносил молитвы.
С восходом солнца, на задний двор своего дома выскочил деревенский старейшина, потирая заспанные глаза, он очень удивился, увидев еще одного человека.
— Амитабха, милостивый Будда! – скандировал Монах Дажи́, а затем обратился к старейшине: — Вам нечего опасаться, благодетель. Я пригласил друга. Он весьма одаренный молодой человек и общими усилиями нам-таки удалось прошлой ночью прогнать головное приведение прочь. Отныне благодетель может спать спокойно, ни один мерзкий дух больше вас не потревожит!
Глава деревни почувствовал, будто гора свалилась с его плеч. Облегченно вздохнув, он тут же рассыпался в благодарностях: — Господа, должно быть вы бессмертны, раз обладаете столь действенной магией. Подумать только, изгнали голодного духа… Потрясающе, просто невероятно!
Наблюдая за игрой монаха, Ли Ци Ё не нашелся с ответом, однако и выдавать обман он не стал. Монах не сделал ничего дурного, если не считать того, что он обманом выманивал у хозяина дома еду. Хотя с его способностями ему не требовалось бы мошенничать, выпрашивая еду у смертных.
Несмотря на то, что с приведением было покончено, глава деревни и его жена старались задержать Монаха Дажи́ и Ли Ци Ё подольше. Монах согласился пробыть в деревне еще несколько дней. Ли Ци Ё тоже согласился, ему хотелось получше осмотреться вокруг.
Весть о том, что Монах Дажи́ избавил дом деревенского главы от призрака, поселившегося на его заднем дворе, очень быстро разлетелась по деревне. Многие деревенские жители приходили поприветствовать героя. Ли Ци Ё и монах чувствовали себя как в цирке, на них постоянно тыкали пальцами.
Ли Ци Ё не мог выразить свои чувства словами, могущественный практик и вдруг стал выдавать себя за простого мошенника. Но Монаха Дажи́ вся эта ситуация крайне забавляла. Ему нравилось общаться с жителями деревни, они были настолько открыты и естественны, что он радовался, не переставая. Он настолько вжился в свою роль, что стал почти полностью похож на настоящего монаха в глазах ничего не подозревающей толпы.
Ли Ци Ё и Монах Дажи́ остались жить в доме деревенского главы и его супруги, которые оказались очень гостеприимными.
Особенно они радовались присутствию в их доме Ли Ци Ё. иной раз они донимали его всевозможными вопросами: — А где располагается ваш бессмертный грот? Планируете ли вы в скором времени взять себе жену? И т.д.
Ли Ци Ё чувствовал себя очень странно, столкнувшись с таки шквалом вопросов, а державшийся в сторонке Монах Дажи́ весело отвечал: — Раз благодетели столь добры к нам и заваливают моего друга ворохом различных вопросов, то вы наверняка мечтаете сосватать свою дочурку за моего друга, не так ли?
Глава деревни улыбнулся и покачал головой: — Мы не вправе решать за девочку. Но, если уважаемый бессмертный заинтересуется, то мы могли бы познакомить вас поближе.
Монах Дажи́ расхохотался во все горло: — Амитабха, а ведь идея благодетеля совсем не плоха. Ваша дочь прекрасна словно фея, повстречавшись с ней однажды, мой друг определенно потеряет голову.
Ли Ци Ё не знал смеяться ему или плакать в ответ. Покачав головой, он лишь вежливо улыбнулся в ответ, не говоря ни слова. А затем он вышел на улицу подышать воздухом, а возможно и прогуляться.
Сердечно распрощавшись с деревенским главой, Монах Дажи́ поспешил вслед за Ли Ци Ё: — Ты просто не знаешь, сколько людей хотели бы взять ее в жены!
— Если ты и дальше продолжишь совать свой нос куда не следует, неужели ты думаешь, что я его не оторву? – бросил Ли Ци Ё, взглянув на Дажи́ одним глазком.
Монах Дажи тут же заткнулся и принялся читать молитву: — Амитабха, какой греховник! Тогда я отказываюсь с тобой разговаривать!
Парящая Деревня Памяти была средних размеров. Многие великие личности, включая и практиков, приходили и уходили, но ни одному из них не удалось оставить в деревне и следа.
Ничего не подозревающие люди находили это весьма странным, однако более сведущие знали, что деревенька таит в себе много тайн. Да и кто бы мог противостоять действию защитных чар Бессмертного Императора? Деревня казалась всем райским уголком, маленькие мостики над вяло текущими речушками, горы и зелень лесов. Сонная деревня словно бы служила оплотом спокойствия этого мира.
Ли Ци Ё и Монах Дажи́ обошли деревеньку кругом. На самом деле Ли Ци Ё уже не впервые находился здесь, когда-то давно он побывал здесь, будучи Темным Вороном.
После стольких долгих лет и бесчисленных поколений, несмотря на всех людей, что появлялись и исчезали, прекрасный вид деревни сохранился в первозданном виде, а все благодаря защитным чарам императора!
— Поистине замечательное заклятие! – шагая по деревне, изумлялся Монах Дажи́, глядя вокруг. – Интересно, кто сможет нарушить спокойствие этого места?
Ли Ци Ё лишь улыбнулся, не желая продолжать разговор. Конечно же, все знали, что оружие и сокровища, а тем более техники Бессмертных Императоров был вне всяческих похвал. Когда-то ему и самому довелось восстать против небес и разработать коварный и отлаженный план. Вероятно, что и Бессмертный Император покоится теперь где-то в этой самой обычной деревеньке.
Конечно же, это было не точно, достоверность доказать было очень сложно. Веками Бессмертные Императоры воздвигали после себя наследия и оставляли потомков, тех, кто продолжит линию их крови, но никто не слышал о Бессмертном Императоре, похоронившем себя в этом мире!
Поэтому, никто точно не знал, где именно был похоронен Бессмертный Император Фей Ян, возможно его останки покоились именно в этой самой непримечательной на вид деревне. И покуда не найдется тот, кто сломает печать императора, никто не узнает ответа на этот вопрос.
На самом деле путь всех Бессмертных Императоров был загадкой даже после их смерти. Многие верили, что даже Бессмертные Императоры не обладали истинным бессмертием, они не могли вечно жить в этом мире. Однажды каждый из них сталкивался с неизбежным концом.
Несмотря на эту уверенность, места захоронений Бессмертных Императоров оставались для всех загадкой.
Были, конечно, наследия Бессмертных Императоров, которые клялись, будто их прародители захоронены в землях их предков, но и до сих пор не все верили этим россказням.