− Старший, как мне следует обращаться к тебе? − спросила Сун Гэ.
− Не называй меня старшим. Ты можешь называть меня Асурой, − сказал Чу Фэн с улыбкой.
− Асура? − Сун Гэ была поражена, услышав это имя. Затем она сказала: − Это имя действительно особенное.
− Ты также хочешь сказать, что я должен добавить слова «Мировой Спиритист» перед своим именем? − с улыбкой спросил Чу Фэн.
− Кто-то так сказал? − спросила Сун Гэ.
− Конечно, − сказал Чу Фэн.
− Старший, пожалуйста, не обижайся. У меня и в мыслях не было издеваться над именем старшего. Просто имя Асура неизбежно заставляет задуматься о Мировых Спиритистах Асуры, − сказала Сун Гэ.
− Всё в порядке. Однако… может ты перестанешь обращаться ко мне как к старшему? Я уже говорил тебе… я моложе тебя, − сказал Чу Фэн.
− Прошу прощения, старший. Я была… Нет, нет, я имею в виду Асура, − Сун Гэ начала паниковать.
Увидев сложные эмоции, отразившиеся на лице Сун Гэ, Чу Фэн улыбнулся и махнул рукой:
− Поступай, как хочешь. Ты можешь обращаться ко мне так, как тебе больше нравится.
− В таком случае, пусть будет Старший Асура.
− Хотя Старший Асура моложе меня, именно ты спас мне жизнь. Я чувствую, что если я буду обращаться к Старшему Асуре по имени только потому, что ты моложе меня, это будет очень неуважительно.
− Старший Асура, этот Ма Лян был важным человеком. Этот Облачный Рай является самой сильной сектой в нашем регионе. Глава Облачного Рая даже достиг четвёртого ранга Сферы Возвышенного.
− Более того, Облачный Рай всегда управлял тираничными методами. Даже Рай Водного Зеркала не смеет их провоцировать.
− Если информация о том, что ты убил Ма Ляна, станет известна другим, то это определённо создаст для тебя неприятности, − сказала Сун Гэ.
− Ничего страшного. В конце концов, я их нисколько не боюсь, − сказал Чу Фэн с безразличным выражением.
Когда Сун Гэ услышала это, выражение её лица изменилось. Исходя из его слов Чу Фэна, она поняла, что он, казалось, был даже более могущественным, чем она себе представляла.
В конце концов, в глазах Сун Гэ Облачный Рай был могущественной силой, которую нельзя было провоцировать.
− Похоже, что Старшего Асуру не волнует Облачный Рай. Но я всё же думаю, что будет лучше, чтобы Старшего Асуру не беспокоили ненужные неприятности. Таким образом, нам лучше избавиться от этого тела. Старший, что ты об этом думаешь? − сказала Сун Гэ.
В этот момент Чу Фэн понял, что даже при том, что Сун Гэ казалась очень милой девушкой, на самом деле она также была безжалостным человеком.
− На самом деле у меня и раньше была такая мысль. Однако, увидев, как ты была напугана ранее, я решил не продолжать дальше. Теперь, когда я знаю о том, что ты также согласна с тем, что следует избавиться от тела, давай сделаем это.
Пока Чу Фэн говорил, он взмахнул своим рукавом, и пыль немедленно поднялась в воздух.
В то же мгновение страх отразился на лице Сун Гэ.
Она обнаружила, что взлетевшая в воздух пыль не была обычной пылью. Вместо этого в пыль превратилось тело Ма Ляна.
Всего лишь взмахом руки Чу Фэн сумел полностью уничтожить тело Ма Ляна.
Сун Гэ не была напугана из-за того, насколько могущественным был Чу Фэн. Вместо этого она была в ужасе от того, что выражение его лица оставалось совершенно неизменным. Она поняла, что Чу Фэн был человеком, который испытал множество вещей, и был очень решительным человеком, когда дело касалось убийства других.
После этого Чу Фэн и Сун Гэ долго болтали.
Поговорив с Чу Фэном, Сун Гэ больше не была такой сдержанной, как раньше.
Она больше не обращалась к Чу Фэну как к старшему с выражением почтения на лице.
Она начала общаться с Чу Фэном как с другом того же возраста.
Она также стала обращаться к нему по имени − Асура.
Чу Фэн только раскрыл Сун Гэ тот факт, что он не был человеком из Звёздного Поля Всех Небес, и прибыл просто из-за некоторых дел.
Чу Фэн узнал о том, что Сун Гэ была воспитана её матерью, и не знала о том, кем был её отец.
Сун Гэ призналась в том, что очень надеется когда-нибудь встретиться с отцом.
Она не испытывала по отношению к своему отцу никакой ненависти за то, что он бросил её и её мать.
На самом деле Сун Гэ даже сказала, что у неё были некоторые странные ощущения в последнее время, и она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней.
Услышав эти слова, Чу Фэн улыбнулся и сказал:
− Возможно, твоё ощущение тебя не подводит. Вместо этого твой отец тайно наблюдает за тобой.
− Мой отец? Как такое вообще возможно? Если мой отец действительно всё ещё жив и хочет признать меня своей дочерью, почему он не хочет встретиться со мной? − Сун Гэ криво усмехнулась и покачала головой.
Она чувствовала, что её ощущения были не более чем ошибочными представлениями, что отец не мог присматривать за ней.
− Может быть, у твоего отца есть свои скрытые трудности? − предложил Чу Фэн.
− Если бы за мной действительно наблюдал мой отец, это было бы действительно здорово, − сказала Сун Гэ.
− Сун Гэ, если твой отец захочет встретиться с тобой, будешь ли ты винить его? − спросил Чу Фэн.
− Конечно, нет. Меня родили мои родители. Это они привели меня в этот мир. То, что они показали мне, является величайшей благодатью. Как я могу винить своего отца? Может быть, что я должна винить его за то, что он не сопровождает меня, не воспитывает? − сказала Сун Гэ.
− Было бы действительно здорово, если бы все так думали. Сун Гэ, ты уже говорила раньше эти слова своей матери? − спросил Чу Фэн.
− Нет, моя мать не желает говорить о моём отцею.
− Моя мать сильно ненавидит моего отца. Таким образом…
− …Я никогда не говорила с ней о своём отце. Я также не осмелилась бы сказать ей о том, что действительно хочу встретиться с моим отцом, − сказал Сун Гэ.
− Так вот в чём дело.
Услышав эти слова, Чу Фэн пришёл к пониманию ситуации.
Чу Фэн чувствовал, что должна быть какая-то скрытая проблема с тем, почему Старый Чудак Тан оставил Сун Гэ.
Однако Старый Чудак Тан, должно быть, очень хочет признать её как свою дочь. Просто он боялся того, что Сун Гэ не примет его, боялся того, что она будет винить его.
Однако поскольку Сун Гэ сказала, что она не будет винить Старого Чудака Тана, это означало, что Старый Чудак Тан может появиться перед ней и раскрыть свою личность.
Конечно, это было всего лишь личным предположением Чу Фэна. Вполне возможно, что у Старого Чудака Тана были какие-то другие скрытые трудности, из-за которых он не мог признать её как свою дочь.
Тем не менее Чу Фэн чувствовал, что ему нужно было раскрыть эту информацию Старому Чудаку Тану. По крайней мере, он должен был дать ей знать, что его дочь ждет его появления.
В конце концов, Старый Чудак Тан долго не протянет. Если он так и не встретится со своей дочерью, тогда, возможно, у него больше никогда не появится такая возможность.
Что касается того, захочет ли Старый Чудак Тан признать Сун Гэ своей дочерью, то всё будет зависеть от него самого.
Чу Фэн и Сун Гэ ещё немного поболтали. Затем он отвёл её в безопасное место и ушёл.
Перед уходом Чу Фэн велел Сун Гэ никому не говорить о том, что она встречалась с ним.
Сун Гэ, естественно, согласилась на это.
Покинув Сун Гэ, Чу Фэн отправился на поиски Старого Чудака Тана.
Чу Фэн чувствовал, что рассказать ему о своём разговоре с Сун Гэ было бы хорошей вещью. Он чувствовал, что Старый Чудак Тан, скорее всего, больше не станет вновь усложнять ему жизнь.
− Входи.
Сразу же после того, как Чу Фэн появился перед входом в кузницу Старого Чудака Тана, прежде чем он смог что-либо сказать, голос Старого Чудака Тана был услышан из кузницы.
Это удивило Чу Фэна.
Учитывая развитие Старого Чудака Тана для него было вполне естественно знать о том, что прибыл Чу Фэн.
Однако его тон сильно изменился.
Его тон не только не был яростным, но и был чрезвычайно мягким. Казалось, что он уже давно ждал его.
После того, как Чу Фэн вошёл в кузницу, он столкнулся с ещё большими сюрпризами.
Он обнаружил, что Старый Чудак Тан приготовил стол с едой и вином. Он также приготовил две чаши и две пары палочек для еды. Обе чаши были до краев наполнены вином.
− Садись и пей, − Старый Чудак Тан махнул Чу Фэну рукой.
Чу Фэн сел в ответ на это приглашение.
Как бы то ни было, Чу Фэн был уверен в том, что Старый Чудак Тан ждал его.
Хотя он и не знал, почему отношение Старого Чудака Тана так неожиданно изменилось, Чу Фэн знал о том, что ему нужно было кое-что сказать Старому Чудаку Тану.
