— Я собираюсь кое-что объявить сегодня.

В роскошной столовой поместья Моретон Джеффри сидел перед всеми с серьезным выражением лица.

Микки только что украдкой взял вилку, но, услышав это, молча положил ее снова. Он сел прямо и посмотрел на Джеффри с благоговением в глазах.

Между тем, Сирил сидел на своем месте и бездушным взглядом смотрел на тарелку перед ним, как будто ждал приговора.

Женщина, сидящая рядом с ним, тоже была слегка бледной. Она бросила обиженный взгляд на Глорию и крепко сжала руки.

Напротив, на лицах Герты и Герни были злорадные улыбки. Обычно, когда их дед произносил такое обращение, он собирался отругать семью их дяди. Это было обычным явлением в последние несколько лет, и это стало интересным занятием перед едой. Им было интересно, будут ли ругать их дядю или его дочь Глорию. В конце концов, она в прошлый раз поссорилась с дедушкой, и ее выгнали из столовой.

— Дорогой… — Дениз Маркиз сидела рядом с Джеффри с озабоченным выражением лица.

— Шуш, — Джеффри бросил на нее взгляд; в его голосе был бесспорный тон.

Дениз немедленно замолчала и опустила голову, не осмеливаясь снова заговорить.

Ланс нервно сидел на своем месте. Он не знал, что собирался сказать Джеффри, но ничто не могло изменить его мнение или поколебать его решимость, даже если бы его выгнали из поместья Моретон.

Дебра опустила глаза и посмотрела на Глорию с намеком на беспокойство в глазах. Глория не понесла никаких последствий из-за ее ссоры с Джеффри в прошлый раз, так что он, наконец, собирался за это сделать?

Неужели дедушка согласится на мою просьбу? Глория сидела в последнем ряду и смотрела на Джеффри из-под своей черной вуали с нетерпением в своих фиолетовых глазах. Она заламывала руки под столом, также как будто ожидая вынесения приговора.

Тск, тск, что сегодня происходит? Почему у меня такое ощущение, что вот-вот произойдут серьезные изменения? На болезненном бледном лице Авроры был намек на любопытство. Она посмотрела на нервного и обезумевшего Сирила и заинтриговалась еще больше.

В конце концов, взгляд Джеффри упал на Глорию, и он торжественно объявил: «Настоящим я объявляю, что Глория станет кандидатом в наследники семьи Моретон, так что теперь она имеет те же права, что и Сирил».

За его заявлением последовала гробовая тишина. Было так тихо, что было слышно, как падает булавка.

Лица Сирила и его жены побледнели еще больше, и они посмотрели друг на друга, и их губы задрожали.

— Как… Как это возможно?! — Рты Герти и Герни открылись от шока, а глаза наполнились недоверием. Они повернулись, чтобы взглянуть на Глорию, трусливую девочку, которая даже не осмелилась показать свое лицо, и изо всех сил пытались смириться с тем фактом, что теперь она также была кандидатом на роль наследника, как и их отец.

Это означало, что статус Сирила как единственного наследника перестал существовать. Был шанс, что когда-нибудь Глория сможет взять под контроль семью Моретон.

— Да! — Глория от радости сжала кулаки и чуть не вскочила от возбуждения.

Микки и Дебра тоже смотрели на Глорию с недоверием.

— Отец, я возражаю против твоего решения! — В этот момент Ланс поднялся на ноги и серьезно посмотрел на Джеффри, сказав: «Отец, как бы ты ни был недоволен нами, ты должен помнить, что я был тем, кто принял это решение тогда. Это не имеет ничего общего с Глорией, поэтому я надеюсь, что ты не изольешь на нее свой гнев против меня; она еще ребенок».

— Я тоже возражаю, отец. Ты сказал, что я не имею права стать наследником семьи Моретон, поскольку я женщина, так почему ты сделал Глорию одной из кандидатов сейчас? Я твоя дочь! Почему ты обманываешь меня? Что делает ее достойной стать наследницей семьи Моретон? — Аврора тоже поднялась. Она была очень взволнована, глядя на Джеффри. На ее бледные щеки вернулся легкий румянец, и она сжала костлявые руки в кулаки, как будто она была разъяренной, но истощенной львицей.

— Разве ты не знаешь, почему ты недостойна? — Джеффри взглянул на Аврору и не попытался скрыть презрение в глазах.

— Я… — Аврора посмотрела в глаза Джеффри, и она почувствовала себя личинкой, попавшей под палящее солнце. Смелость, которую она каким-то образом получила, полностью испарилась, и она в страхе опустила голову. Она откинулась на свое место, прежде чем бросить обиженный взгляд на Глорию.

— Ты действительно думаешь, что я из тех людей, которые изливают свой гнев на внучку? Делал ли я что-нибудь подобное за последние два десятилетия? — Джеффри повернулся к Лансу с суровым вопросительным выражением лица.

— Нет, — Ланс немного помолчал, а затем покачал головой. Он знал, что его отец был чрезвычайно гордым человеком. Даже после того, как Джеффри лишил его права стать наследником семьи, Джеффри больше ничего с ним не сделал, поэтому не было никакого способа, чтобы он питал неприязнь к его ребенку.

— Но Глория все еще ребенок. Как она сможет взять на себя такую ​​тяжелую ответственность? Как она может быть готова сделать что-то подобное? У девочек должны быть свои мечты и стремления, а не нести такое тяжелое бремя, — Ланс снова покачал головой. Он не понимал, почему Джеффри принял такое решение.

— Большая сестра? — Микки посмотрел на Глорию с намеком на беспокойство в глазах.

— Отец, это был мой собственный выбор, — в этот момент Глория встала, и Ланс повернулся к ней с удивлением на лице, услышав ее заявление. Она посмотрела ему в глаза и серьезно сказала: «Отец, ты сказал мне, что каждый, включая женщин, имеет право свободного выбора. Я хочу стать выдающейся бизнес-леди и наследницей семьи Моретон. Это мой собственный выбор».

Сирил взглянул на Глорию, в глазах его горели шок и ярость. Он думал, что Джеффри принял это решение только в приступе гнева, чтобы оказать на него давление, лишив его статуса единственного наследника. Однако оказалось, что все не так просто. Казалось, Глория заранее задумала заговор.

— Глория, ты должна понять, что если ты хочешь стать кандидатом в наследники такой большой семьи, ты потеряешь большую свободу. Во многих случаях ты даже будешь вынуждена действовать против своей воли. Это слишком несправедливо по отношению к тебе, — Ланс посмотрел на Глорию. Он был вполне доволен ее храбростью, но и немного обеспокоен.

— Отец, этот выбор сам по себе является видом свободы, не так ли? — Глория с улыбкой посмотрела на Ланса.

Ланс на мгновение запнулся, когда услышал это, прежде чем на его лице появилась удовлетворенная улыбка, и кивнул, сказав: «Действительно, это так. Я должен уважать твой выбор, а не навязывать тебе свои идеалы».

— Спасибо, отец, — Глория улыбнулась.

— Мои извинения, отец, и спасибо за твое решение, а также за твое уважение к Глории, — Ланс с благодарностью поклонился Джеффри.

— С этого дня магазин Синей Замши перейдет в управление Глории. Менеджер расскажет тебе все подробности. Тебе предстоит взобраться на высокую гору, если ты хочешь стать наследником, и если ты не сможешь подняться на эту гору, ты будешь устранена, — Джеффри проигнорировал Ланса, когда он повернулся к Глории. Затем он взял нож и вилку и начал резать себе стейк.