Когда чёрная звезда исчезла, пламя красной птицы засияло ещё ярче. Языки огня плясали за его спиной.
Мо Фань словно был бабочкой, которая наконец разрушила свой кокон и смогла переродиться!
А с другой стороны был чёрный демонический огонь. Кровь демона пробуждалась.
Чёрные и алые огненные крылья взметнулись к небу!
Это были не напыщенные многоуровневые крылья архангела. Воплощение тотема и демона имели лишь одну пару крыльев. Одно алое, а другое чёрное, но оба невероятно большие!
Два крыла полностью заслонили небо. Восточные и западные части города озарились ярким светом огня. Это было похожу на алую зарю, у которой не было конца и края!
— Сначала я повыдираю твои перья святоши. Ты будешь ползать окровавленный по земле, как и Сариэль, чтобы хорошо рассмотреть лица всех тех, кого ты обидел. Они так ненавидят Священный город и вас, тиранов!
Мо Фань взмахнул крыльями, подняв две небесных огненных волны. Теперь он двигался так быстро, что глаза не улавливали его силуэт. Было лишь видно, как волны чёрно-алого огня расползались по небу!
Мо Фань появился прямо перед Михаилом. Заслон из золотых священных перьев был похож на защитный кокон вокруг архангела.
*бум!*
Световой шар треснул на осколки, и Михаил упал с небес прямо в развалины храма!
Волны демонического огня следовали за ним по пятам. Священный город моментально превратился в огненную пучину!
— Первое! — Мо Фань вдруг оказался прямо в месте падения Михаила.
Он наступил ему на спину, всеми силами вцепившись в одно из крыльев!
Священное сияние крыльев обжигало так сильно, что кожа на руках Мо Фаня тут же потрескалась и потекла кровь.
Но по сравнению с душевными травмами, эти трещины не имели для него никакого значения.
Он крепко держал Михаила, не давая тому подняться на ноги.
Вцепившись в крыло, он с силой переломил его основание. Красная кровь брызнула во все стороны, а на спине Михаила зияла дыра!
— Я разорву твою душу на тысячи кусков! — мучительно орал Михаил.
*бум!
Слой света на теле архангела взорвался тысячами золотых игл. Небо и землю пронзил водопад из тонких шипов.
Ему удалось заставить Мо Фаня отступить, но это не вернет ему крыло. Теперь за его спиной было пятнадцать заляпанных кровью крыльев!
Михаил оглянулся на храм, который превратился в груду пепла. А затем обвел взглядом руины Священного города.
Он увидел священное оторванное крыло. Именно крылья отличали его от обычных людей.
Боль и гнев исказили его лицо.
Он с ненавистью посмотрел на Мо Фаня.
Во время суда его обращение с Мо Фанем было продиктовано лишь служебными обязанностями. В его глазах не было злости или обиды. Лишь высокомерие и отвращение.
Но теперь его ненависть достигла предела.
Из-за этого человека всё перевернулось. Из-за него все предали Михаила. Разве только поэтому он не отступник?
— Когда я разорву тебя в клочья, больше никто и никогда не осмелиться провоцировать шестнадцатикрылого серафима! — потеря одного крыла не повлияла на его боеспособность.
Он рванулся в огненное море, из которого тут же начали вырастать подсолнухи.
Цветы непорочности будто могли впитывать любую силу, превращая её в собственную энергию.
Когда Михаил приблизился к Мо Фаню, его цветы уже подавили огонь, и заполонили весь город!
Архангел подлетел к Мо Фаню и подсолнухи обрушились на него зелёным цунами!
Свет над головой Мо Фаня погас.
Архангел слился воедино со своей магией, делая волну цветов ещё сильней!
Подсолнухи непорочности поглотили всё: от священного города, изрешеченной земли и до снежных альпийских гор!
Огонь красной птицы и демонический огонь не могли сжечь эту лавину. Наоборот, цветы питались огнём и становились ещё сильнее…
От Священного города они распространились на равнину, а затем и на горы, поглотив самый южный корпус Альпийского университета.
Подсолнухи превратились в неконтролируемое бедствие, пожирающее всё живое на своём пути…
Зелёные заросли закрыли всё видимое пространство. Под ними исчезли даже снега и горы!
Михаил воспарил в небо, гордо взирая на свои земли и пытаясь увидеть Мо Фаня.
— Второе!
Вдруг рядом с ним раздался голос Мо Фаня. Чёрные когти вцепились в его крыло, и архангел услышал хруст костей!
— Аааааааа! — на этот раз боль была гораздо сильней.