— Если тебе больше нечего сказать, то я ухожу. Мне нужно отдохнуть, — молвила девушка.
Идиша же не сдвинулась с места — ее глаза были подобны взгляду змеелова, словно видели ее насквозь.
Даже когда Синь Ся окончательно скрылась из виду, она продолжала стоять на прежнем месте. Сначала она усмехнулась ей вслед, будто смогла познать великую тайну, но через мгновение довольная ухмылка на ее лице сменилась негодованием.
С самого начала она даже предположить не могла, что ее последней и главной конкуренткой станет Е Синь Ся!
Некогда Идиша уже была феей, но тогда она так и не смогла получить признание священного духа, что вызвало у многих возмущение.
Хоть у нее и были огромные права, каждый ее шаг был клеймлен — «она не признана священным духом!»
Фея, не имеющая признания.
Женщина, использующая запугивания и плетущая интриги — вот, что про нее думают люди!
А теперь посмотрите на Синь Ся….
Из-за того, что ее признал священный дух, ей прощаются многие ошибки. Ее считают избранной!
Когда она приехала в Парфенон, то у нее совсем ничего не было — она была простой прислужницей на стажировке….
А теперь, благодаря признанию священного духа, она находится с ней на одном уровне и даже является ее главной конкуренткой!
Отныне все предыдущие и нынешние жертвы Идиши идут псу под хвост.
Она может воскрешать. Она сама была мертва, но смогла воскреснуть, поднявшись из ледяного гроба — Идиша сделала это, чтобы заполучить признание людей, доказать всем им, что даже без этого духа она способна на многое!
Но…воскреснув, она обнаружила, что все не так…все сильно изменилось.
Люди, что прежде были недовольны ее первым избранием, теперь нашли способ излить на нее свою злость — все они безоговорочно встали на сторону ее главной конкурентки!
Идиша продолжала стоять на перепутье храма.
Лицо ее становилось все мрачнее.
Ради нового переизбрания она согласилась заплатить цену, которую люди себе даже вообразить не смогут!
В конце концов, она может оказаться уничтоженной людьми, что так долго ждали ее падения….
Она думала, что избавилась от самого опасного для нее человека на этом свете — Вэньтая….
А сейчас…даже если он и мертв, его душа, возможно, осталась в этом мире и контролирует все происходящее из-за кулис…
***
По возвращении в покои у Идиши не было настроения.
В этот момент вошла настоятельница Мила. Направившись в сторону Идиши, она поклонилась, однако поклон этот не был таким как обычно — в этот раз она согнулась едва ли не вдвое, а голова ее была опущена.
— Зачем ты пришла сюда? — спросила, насупив брови, Идиша.
— Чтобы поприветствовать, — улыбнулась Мила.
— Понятно, — голос женщины прозвучал еще грубее.
Идиша провела в Парфеноне так много лет и точно знает даже мельчайшие различия между подобными приветствиями. Фея еще не выбрана, поэтому Мила не может отвешивать такие поклоны нигде — ни на публике, ни в стенах монастыря.
— Святейшая, Вы слишком строги. Лично я считаю, что место феи уже можно считать Вашим. Я так долго не имела возможности поклониться фее, так что вот теперь решила немного потренироваться, дабы избежать ошибок после того, как результат будет озвучен. Не хочу быть поднятой на смех другими настоятельницами, — Мила продолжала улыбаться.
— Больше не повторяй подобного, — лицо кандидатки было холодным и не выражало к пришедшей интереса.
Идише не нравятся подобные церемонии, ведь человек, обладающий абсолютной властью, не будет обращать внимание на всякие поклоны. Она хотела, чтобы все вокруг уважали и боялись ее!
— Да, святейшая, — смутилась настоятельница. Она-то думала, что поступает умнее других, решив вызвать ее благосклонность; развернувшись, она сказала, — кто-то прислал много великолепных горшков.
— Я видела, — Идиша обратила на них внимание еще при входе, Мила специально их тщательно расставила, ведь, спустя всего несколько дней, фея станет единственным объектом восхищения.
— По всей видимости, это сделал тот, кто очень хорошо знает Вас. Они были переданы специально через меня плотно закрытыми, видимо, для того, чтобы Вы лично открыли их. Кажется, во всех горшочках разные подарки…может, это Ваш хороший друг тоже решил заблаговременно поздравить Вас, — молвила Мила.
Настоятельница встала на сторону Идиши еще очень давно — жизненный уклад и позиция этой женщины были ей очень близки.
Идиша не понимает того, что нравится большинству прислужниц и настоятельниц, а именно жемчуга, дорогие ткани и прочий мусор. Есть лишь одно, что дорого ее сердцу — предметы гончарного искусства.
В ее покоях все заставлено различными вазами, кувшинами, фарфором, и вся эта коллекция постоянно расширяется и обновляется.
Так как ценителей подобного искусства становится все меньше, Мила и решила, что подарок был сделан человеком, очень хорошо знакомым с Идишей.
Идиша подошла к выставленным предметам и открыла тот из них, на котором были листья.
Она думала, что внутри будут иностранные благовония, однако изнутри донесся запах чего-то тухлого.
Идише это не понравилось, но она все же решила узнать, что там…после этого лицо ее резко изменилось!
*Бац!
Прекрасный горшок выпал из ее рук, разлетевшись вдребезги, а его серое порошкообразное содержимое рассыпалось наружу.
