Остальные не знали, что сказать.
Они просто не могли поверить в слова Цзян Юя.
То, что Мо Фань смог взять с собой тотемного змея уже дал им шанс в этой безвыходной ситуации. Кто бы мог подумать, что оно еще сможет призвать существо такого уровня, как колдунья красной лилии!
Тотемный змей мог легко стереть с лица земли младших и старших полководцев. Но перед целой армией монстров он не был так эффективен, как богиня смерти Колдунья красной лилии…
Если бы не колдунья, кроме четырех охранников, все остальные маги погибли бы среди волны монстров.
— Видимо он шел вместе с нами. Но как это может быть! Восьмиглавый змей, король мобул и морской дракон точно не отпустят их двоих живыми! — печально вздохнул охранник Бэй.
На самом деле Пан Лай пожертвовал собой. Все присутствующие не хотели признаваться себе в этом.
Они попали в жестокую ловушку монстров и должны заплатить высокую цену. Но кто-то из них обязан выжить, найти маршала Хуа и помочь ему сбежать отсюда.
Все они выбились из сил и потратили почти всю магическую энергию.
Слыша ужасающие крики со стороны долины, маги императорского дворца не находили себе места. Если бы они могли, они бы и правда вернулись обратно, чтобы умереть рядом со своим предводителем и Мо Фанем. Но сейчас они должны дорожить своими жизнями ради более важного дела.
— Нам нужно идти, — мрачно сказала Е Мэй.
— Ох, если бы я заранее знал, что Мо Фань обладает такими способностями. Это мы должны были остаться здесь. Мы уже прожили полжизни и немногое сможем сделать для своей страны, в отличие от этого одаренного молодого мага, — сказал охранник Нань.
— Не говори так, мы… — Е Мэй запнулась на полуслове. Получается, что их команда императорского дворца выжила только благодаря этому молодому магу, которым она пренебрегала.
Цзян Юя тоже мучала совесть. Почему он не пошел пробиваться вместе с Мо Фанем? Почему он так слаб? Даже для выживания ему нужна помощь других!
Если бы Мо Фань оставил колдунью при себе и использовал ее против восьмиглавого змея, у него и у наставника был бы шанс…
Если Цзян Юй выберется от сюда, он забудет о всем и посвятит себя культивированию! Не только призыв, но и другие три элемента требуют развития!
*****
*вжух-вжух-вжух!
И земля, и небо вызывали у магов приступ удушья. В небе по-прежнему кружила армия мобул. К тому же в небе стало появляться все больше рыб-крюкохватов.
Они были еще агрессивней и свирепей, чем мобулы, а их кожа была похожа на сталь, словно они были полностью в доспехах. Верхняя длинная губа была заострена, словно коготь, а на хребте виднелся длинный плавник, похожий на раскрытый парус. Когда рыбы-крюкохваты собрались в небе, это было похоже на экспедиционные войска!
*рев
Сзади в долине раздавался оглушительный рев восьмиглавого змея. Одна из его голов застряла между двумя упавшими глыбами.
Воспользовавшись шансом, Мо Фань и Пан Лай поднялись в небо, но там их уже ждали мобулы и рыбы-крюкохваты.
Военные мотыльки оказались беззащитными перед двумя армиями морских монстров.
— Мо Фань… зачем ты вернулся ради старика, — подавленно сказал Пан Лай.
Хотя Пан Лай давно стоял на пороге заклятья, он считал, что в его возрасте это уже бессмысленно.
Императорский дворец мог воспитать только одного мага заклятья. Лидеры дворца надеялись, что магом заклятья станет именно Пан Лай, но он отверг это предложение.
— Я скажу им, если на этот раз я выживу, я соглашусь стать магом заклятья. Заклятье это не сила, это огромная ответственность, — говорил Пан Лай.
Как будто он предчувствовал свой конец, поэтому хотел высказать все, что накопилось на душе.
— Старина Пан Лай, хватит уже прощаться с миром. Мы выберемся, поверь мне, — уверенно сказал Мо Фань.
— Мо Фань, не нужно. Если ты выйдешь, для меня этого достаточно. Твои силы — надежда для многих людей. Ты понимаешь? Твоя важность даже не уступает маршалу Хуа! Не трать силы на меня, старикашку. Я отказался от заклятья, я надеялся оставить эту возможность более многообещающему магу. Я пришел сюда не потому, что я так сильно стремлюсь к справедливости, а потому что чувствую, что дряхлею. Последние пару лет, моя магия слабеет день ото дня… — продолжал Пан Лай. Он не хотел останавливаться, как будто потом больше не будет шанса.
Мо Фань посмотрел на Пан Лая. Грудь мага была испачкана в крови. Это были раны от ударной волны, во время сражения с восьмиглавым змеем. Он был обессилен и наверняка уже имел множество внутренних травм. Говоря последние слова, он казался особенно слабым, как будто сбросил маску, которую носил много лет.
Будучи председателем императорского дворца, он не мог выглядеть дряхлым и беспомощным. Он не позволял себе быть слабым.
Но как противостоять времени? За всю свою жизнь он сразил немало врагов и редко проигрывал. Он даже не думал, что встретится с непобедимым врагом.
С начала Пан Лай не обращал на него внимания. Но этот враг становился сильнее с каждым годом, и теперь Пан Лай не видел выхода.
В итоге ему пришлось признать, что он ничем не отличается от других людей. Он не может противиться разъедающему течению времени. Он проиграл.
По иронии судьбы, в тот момент, когда он сдался, у него появился шанс стать магом заклятья, к чему он стремился всю жизнь.
Императорскому дворцу нужен маг призыва уровня заклятья.
Они надеялись, что им станет Пан Лай, и заберет такой редкий плод магии изменений.
Когда его выбрали, Пан Лай ликовал. Заклятье было мечтой всей его жизни…
Но не прошло и пары дней, как он подавил свою радость.
Он яснее всех понимал ситуацию. Даже заклятье не может противиться времени. Если он станет магом заклятья, этот дар будет слабеть вместе с ним…
Императорский дворец хотел, чтобы он стал магом заклятья. Они даже отдали приказ.
У Пан Лая не было выбора, ему пришлось отправиться сюда на Гавайи.
Если он спасет маршала Хуа, значит вернет стране сильнейшего мага заклятья. Так его будет меньше мучать совесть, что он прибрал к рукам возможность стать магом призыва уровня заклятья. Даже так он не хотел принимать этот дар.
Он считал идеальным раскладом, если он умрет здесь, другие успешно спасут маршала. И новым магом заклятья станет другой более сильный молодой маг…
Не то чтобы он такой скромный, великодушный и не боится смерти.
Он просто очень стар.