Ван Линь хохотнул, схватил кувшин вина, глотнул и равнодушно сказал: “Прости, что не провожаю, брат Чжоу.”
По лицу Чжоу Вутая скользнула грусть и, посмотрев на Ван Линя, он сказал: “Если бы брат Ван вступил в Альянс Четырех Сект, мы бы смогли удовлетворить любые требования Чжоуских властей, мы бы таких дел наделали! Брат Ван, ну подумай еще раз…”
У Ван Линя было спокойное лицо и ровный взгляд, он невозмутимо добавил: “Брат Чжоу, неужели Ван Линь стал трехлетним ребенком, а планета Сузаку стала еще больше? Эти Сюэюйские культиваторы не нарушают границы других провинций, отчего же ты пришел сюда? Если брат Чжоу не желает объяснять, то я, Ваш покорный слуга, тоже не собираюсь более расспрашивать”.
После недолгого молчания, Чжоу Вутай издал смешок. Он понимал свое затруднительное положение, но все же, глядя в глаза собеседнику, сказал: “Не обижайся, брат Ван, основания очень серьезные, нелегко такое говорить”. И замолчал, ожидая ответа. Если Ван Линь примет предложение, он непременно скажет ему причину…
В раздумьях Ван Линь поднялся на ноги. Что касается нарушения границ Сюэюйскими культиваторами, у него не было ни малейшего интереса участвовать в этом. В конце концов, это война двух провинций культивации 4 ранга. Вмешаешься и лишишься жизни, не говоря уже о том, что он совершенно посторонний человек.
Спустя несколько минут, Ван Линь невозмутимо сказал: “Такое серьезное дело требует долгих раздумий. Ваш покорный слуга обещает дать ответ до того, как Сюэюйские культиваторы нарушат границу”.
Чжоу Вутай и не ожидал, что Ван Линь сразу же согласится, но Ван Линь не выдвинул никаких требований, так что 80%, что Ван Линь откажется.
Подумав об этом, Чжоу Вутай вздохнул, поднялся, обнял ладонью одной руки кулак другой и сказал: “В таком случае, буду ожидать ответа”. Сказав это, он вытащил из сумки нефритовую табличку, положил на стол и добавил: “Как только у брата Вана появится ответ, прошу передать его на этой табличке.”
Сказав это, он снова обхватил кулак и направился к выходу.
На протяжении всего разговора выражение лица Ван Линя не менялось.
Чжоу Вутай взял свой плащ, переступил одной ногой за порог, остановился и, повернул голову, сказал: “Брат Ван, ты слыхал о катастрофе в четырех чертогах Бессмертных? Планета Сузаку находится рядом с чертогом Царства Дождя?”
Глаза Ван Линя блеснули. Катастрофа в четырех чертогах из древних магических записей. Говорят, что эти четыре чертога существуют с древнейших времен и неизвестно когда и как появились, но одно известно точно: эти четыре чертога — это врата в древнее Царство Бессмертных.
Чжоу Вутай договорил, сделал еще шаг вперед, накинул плащ и ушел прочь.
Снегопад на улице усилился, ветер выл еще свирепее.
Когда Чжоу Вутай свернул с улицы, рядом с ним вдруг возникло четыре черных силуэта, которые плыли в сторону лавки Ван Линя.
Один из них ледяным голосом сказал: “Собрат культиватор Чжоу, почему ты не исполнил приказ Альянса Четырех Сект устранить всех подозрительных лиц в пределах данной провинции?”
Чжоу Вутай, не повернув головы, с холодной усмешкой ответил: “С вашим уровнем культивации, даже если добавить меня… Неужто вы и вправду считаете возможным устранить этого человека? Если бы он решил бежать, думаете, нашелся бы тот, кто мог бы остановить его?”
“Вряд ли. Хотя мы четверо достигли только стадии Зарождающейся Души, если использовать правильную тактику…Только если он достиг стадии Формирования Души… В противном же случае, он непременно погибнет!” — равнодушно сказал человек в черном.
Чжоу Вутай усмехнулся, махнул рукавом и сказал: “Вам нужно идти, вы и идите. Я с вами не пойду. У этого человека могут быть три старейшины-предка Белого Облака Байюнь, фигурки Цинсун Шишу или даже Цянь и Кунь…Я, ваш покорный слуга, в могилу не тороплюсь!”
Четверо людей в черном немного помолчали, посмотрели друг на друга, и, без лишних слов, направились в лавку Ван Линя.
Улыбка застыла на лице Чжоу Вутая и он обернулся. Ему очень хотелось посмотреть, как эти четверо безумцев справятся с человеком, который вот-вот достигнет стадии Формирования Души.
Они и не подозревают, что стоит Ван Линю решить сбежать, и им ни за что не остановить его…Как же глупо с их стороны, ни с того ни с сего, навлекать на себя неприятности.
Четверка в черном быстро подошла к магазину Ван Линя.
Ван Линь сидел за прилавком, смотрел на кувшин в руках и вздыхал. За много лет он достиг душевного спокойствия, как же не хотелось ему калечить и убивать. Но Ван Линь это Ван Линь. Четыреста лет убийств не прошли бесследно и опыт этот не исчез, а прятался глубоко внутри мирной души.
Четверо людей в черном и не подозревали, что стоит Ван Линю протянуть руку, и им несдобровать. Несколько десятков лет Ван Линь не делал этого.
Но четверка была полна решимости. Они приняли облик густого черного дыма, который так сильно контрастировал с белоснежной землей, что резало глаза.
Ван Линь грустно вздохнул. В глазах его блеснул свет, которого не было уже почти тридцать лет. Этот блеск постоянно сопровождал своего хозяина на протяжении четырехсот лет, когда Ван убивал. Этот блеск означал, что сейчас кто-то умрет. И этот раз не стал исключением.
Ван Линь схватил левой рукой кувшин с вином, сделал глоток, поднялся, шагнул вперед и его тело, в мгновение ока, перенеслось из магазина на улицу. Люди в черном были совсем рядом.
Холодный блеск в глазах Ван Линя мерцал все ярче и ярче. В этот миг он из простого старика превратился в молодого первоклассного убийцу. Ветер со снегом, казалось, усилились в миллион раз. Но опасность, которую несли ветер и снег, были ничем по сравнению с опасностью, исходившей от Ван Линя. Все равно что сравнить мягкий солнечный свет и открытое пламя огня, ведь у мороза не было меча, который бы он вынул из ножен.
Четверка начала окружать Ван Линя. Они издали гортанный крик, в их руках заблестели мечи, они ударили о мечи друг друга и образовали серебристую сеть вокруг Ван Линя.
Ван Линь отхлебнул вина, разрезал правой рукой пустоту, и Домен Течения Времени (Суйюэ) вышел из его руки, остановив лязгание мечей. Тело Ван Линя приобрело необыкновенный облик и буквально просочилось сквозь сеть мечей. Прежде чем четверка опомнилась, он уже был за спиной у одного, выхватил свой меч и нанес смертельный удар. Молниеносным движением правой руки он надавил на его голову, и он тотчас же откашлял глоток крови и перестал дышать, а его Зарождающаяся Душа вышла из него и помчалась прочь.
Ван Линь даже не посмотрел в его сторону, а повернул голову назад, широко раскрыл рот, беззвучно зарычал, вызвав черный туман, и поглотил убегающую Зарождающуюся Душу.
В этот момент снег с дождем кружили вокруг Ван Линя, как будто боясь потревожить этого беспощадного убийцу.
Люди в черном не только не планировали умирать, но и не собирались выпускать наружу этого, таившегося внутри четыреста лет, убийцу… Если бы они только знали заранее, как пожалеют о том, что наделали.
Трое оставшихся в живых в ужасе доставали из своих сумок самые сильные магические сокровища. Один человек, державший в руках драгоценный зонтик, увидел, что Ван Линь разворачивается и сверлит его своим ледяным взглядом убийцы. Тут уже было не до снега и дождя. Человек в черном, почти теряя сознание от страха, прокусил до крови язык, выплюнул сгусток крови и упал, придавив свой драгоценный зонт. Зонт щелкнул, раскрылся и яркий золотой луч, подобно золотой змее, ударил в сторону Ван Линя, словно пытаясь проглотить его живьем. Оставшиеся двое тоже не замедлили применить свои магические сокровища.
В глазах Ван Линя читалась злобная насмешка, на извивающуюся золотую змею он и не взглянул. Он только хлопнул по сумке, в руках его оказался черный остроконечный флаг, который сразу же превратился в черный туман, который брызнул миллионами черных капель и раздробил золотую змею.
Снег с дождем постепенно отступали, рассеиваясь, не смея мешать происходящему.
Ван Линь шагнул вперед, оказавшись рядом с человеком с зонтиком. Ван Линь легко схватил человека за шею. Казалось он и не напрягал руку, но послышался хруст, и человек испустил дух.
“Я убил огромное количество Зарождающихся Душ, ты далеко не второй!” — выдохнул Ван Линь. Вдруг он с силой сунул правую руку в живот умирающему, схватил испуганную до ужаса Зарождающуюся Душу. Душа начала умолять о милости, но вдруг, пронзительно взвизгнув, замолкла… Ван Линь проглотил и ее.
У двоих, оставшихся в живых, уже пропала былая смелость и всякое желание сражаться. Они в панике убегали как побитые собаки.
Но только было уже поздно бежать.
Сначала меч был в ножнах, но как только меч вылетает из них, он убивает, а убив, убивает еще и еще…
