— Это мы должны спросить вас, что ВЫ тут делаете?! — гневно сказала Азалия, переведя взгляд на пришедших людей.
Мо Фань очень редко видел Азалию в таком разгневанном состоянии.
Но по лицам пришедших людей можно было догадаться, зачем они пришли.
Жаль только, что Азалия не оправдала их ожиданий.
Мо Фань и Азалия не только не прикасались телами, так еще и находились на расстоянии двух метров друг от друга, при этом выглядели они очень серьёзно.
— Опоздали? — спросил Турс, не веря своим глазам.
— Вольф, кто дал тебе право приходить сюда и врываться в тайную комнату? Кто дал право вмешиваться в нашу частную жизнь? Почему ты позволил себе нарушить нашу культивацию?! — холодно спрашивала Азалия.
Лицо священника тут же приобрело другое выражение, он же ответил, указывая на Турса: «Он сказал, что вся ответственность за это ляжет на него самого».
На горе священной печати было множество тайных комнат для культивации. Людям, пришедшим сюда, запрещалось нарушать культивацию других магов, особенно если это были святейшие. Не важно, чем бы святейшие тут не занималась, у людей все равно не было прав нарушать их свободу и право на частную жизнь!
— Прислужница сказала мне, что Азалия вошла в тайную комнату с каким-то мужчиной. Я переживал, что у него плохие намерения к нашей святейшей, поэтому тут же позвал священника Вольфа. Азалия, став святейшей, нужно быть чистой и невинной. Следи за своим поведением и поступками, иначе могут поползти слухи, которые повлияют на репутацию Парфенона, — сказал Турс с надменным выражением лица.
Прислужница с венком из цветов на голове тут же плюхнулась на колени, дрожа всем телом.
Зачем же Турс ее выдал?
Разве он сам не просил следить за каждым словом и движением Азалии?!
— Отнять у нее культивирование! — сказала Азалия, указывая на ту прислужницу. Она решила не церемониться с девчонкой.
Прислужницы в Парфеноне тоже имели довольно высокое положение. В основном, только настоятельницы и матушки могли их наказывать. Но сегодня Азалия была в диком гневе, она тут же позвала мага из Храма решений.
Маг Храма решений был одет в кольчугу, он прибыл на императорском грифоне. Не говоря ни слова, он увез с собой прислужницу, в воздухе можно было услышать вопли девушки.
Прислужница так долго шла к этому, а теперь у нее отберут культивацию — это же приравнивалось к смерти!
— Раз уж здесь произошла ошибка, то я изволю удалиться, — сказал Турс, помахав рукой, как будто ничего не произошло.
— Взять Турса! — снова приказала Азалия.
Здесь начало собираться все больше магов Храма решений, как будто они знали, что тут произошел большой конфликт.
Вскоре и люди из Храма рыцарей начали постепенно подтягиваться к месту событий. Но большая часть стояла на стороне святейшей.
— Азалия, я уже перед тобой извинился. К тому же ты не думаешь, что твои поступки не могут повлиять на репутацию Парфенона? Я бы не хотел, чтобы кто-то осрамил имя святейшей, — сказал Турс, глядя прямо в глаза Азалии.
Он ничего не боялся.
Кто же не знает о влиянии Турса в Парфеноне, и кто осмелится его тронуть?
Хотя Азалия могла наказать прислужницу в порыве гнева, но у нее не было прав выносить приговор Турсу. Кроме матушки во всем Парфеноне никто не осмелится сказать ему ни слова!
Но даже если дело дойдет до матушки, Турс все равно не боялся. Ведь святейшая закрылась в тайной комнате с мужчиной, разве так можно?
Азалия подняла брови в удивлении.
Ни маги храма решений, ни преданные рыцари не осмеливались тронуть Турса.
Даже если бы Идиша или Синь Ся оказались в такой ситуации, маги Храма решений и Храма рыцарей все равно бы не стали трогать Турса, хотя он и оскорбил святейшую.
— Почему же ты не попросила меня? Я как раз спец по отбросам общества, — сказал Мо Фань, глядя на разозленную Азалию.
— Можешь приступать, я буду нести за все это ответственность, — сказала Азалия, ей уже не терпелось навалять Турсу.
— Зачем же так? Я тоже могу нести за тебя ответственность. Кстати, когда я ему как следует наваляю, то возьму всю вину на себя, — сказал Мо Фань.
Услышав эти слова, Азалия рассмеялась.
— Не сердись на этого придурка, твой смех гораздо лучше злости, — Мо Фань протянул руку, погладив Азалию по подбородку, проявляя любовь и заботу.
Даже если бы между ними двоими была связь, какое другим людям до этого дело?!
Смотря на магов Храма решений и Храма рыцарей, Мо Фань язвительно заметил: «Раз уж вы лижите пятки сильным мира сего и не хотите защитить беспомощную святейшую, то пусть эта псина Турс заверещит тут перед вами как старая шавка».
— Кого ты тут назвал псиной?.. Да ты!.. — Турс впервые почувствовал себя опозоренным.
Турс еще не успел договорить, как Мо Фань, превратившись в тень, тут же оказался перед ним.
На Мо Фане была одежда европейского покрова, он стоял на вытяжку, плечи его были широкими и сильными. От парня исходило дыхание тьмы — странное, мистическое, дьявольское!
Рука, обвитая темным дыханием, крепко схватила Турса за горло.
Турс подлетел в воздух, став очень слабым и беспомощным.
— Ты… Ты… — Турс был сильно напуган, на лице его был написан ужас.
Когда этот парень стал настолько сильным и страшным?!
И раньше сила Турса уступала Мо Фаню, но не до такой степени, что он даже не успел применить ответную магию.
Маги Храма решений и Храма рыцарей зашевелились, наблюдая за этой картиной.
— Не смейте вмешиваться! — гневно и строго закричала Азалия.
Раз уж она не могла приказать этим людям разобраться с Турсом, разве у нее нет права отдать приказ не вмешиваться?
Если они ее не послушаются, то какой смысл в том, что она святейшая?!
Сила гнева Азалия напугала остальных. В этот раз они не посмеют ее ослушаться, ведь такую злую святейшую Азалию они еще не видели!