Это определенно было совпадением. Когда Цзянь Чен вошел в туман вместе с Дунлинь Яньсюэ, туман постепенно замедлился и вскоре полностью прекратился двигаться. Он перестал распространяться вперед.

После этого странный туман, казалось, соединявший землю и небо, начал постепенно рассеиваться. Он становился все слабее и слабее, поэтому вскоре даже стала видна земля, окутанная туманом.

В итоге, менее чем за минуту странный туман полностью исчез из Мира Луны и Звезды. Окрестности стали отчетливо видны.

Однако, как, ни странно, Цзянь Чен и Дунлинь Яньсюэ пропали после того, как вошли в туман. Они исчезли.

Цзянь Чен испытал странное чувство, когда ступил в туман. Ему показалось, что он покинул Мир Луны и Звезды и вошел в другой мир.

Конечно, это чувство длилось лишь долю секунды и после исчезло. После этого Цзянь Чен начал изучать туман.

Взгляд Цзянь Чена был пронзителен. Его глаза сияли, словно пара фонарей, пока он оглядывался.

Он сразу обнаружил, что на самом деле не мог видеть сквозь туман.

Этот туман был очень странным. Он, казалось, обладал таинственной силой, и даже сам Цзянь Чен был способен видеть не дальше метра.

Следовало отметить, что в Мире Луны и Звезды он был способен видеть все на расстоянии миллиона километров.

Однако здесь его зрение было ограничено лишь одним метром.

И на этом все странности не заканчивались. Даже его восприятие души оказалось бесполезным в тумане. Как только оно покидало его тело, то становилось бесполезным.

В данный момент Цзянь Чен ничем не отличался от слепого.

— Чан Ян, я вообще ничего не вижу, — раздался взволнованный и обеспокоенный голос Дунлинь Яньсюэ.

Ощущения Цзянь Чена в районе шеи были необычными. Дунлинь Яньсюэ крепко держалась за него руками.

Цзянь Чен мог ощущать беспокойство Дунлинь Яньсюэ через ее руки.

— Странный туман. Я тоже ничего не вижу, — спокойно ответил Цзянь Чен. Он был очень осторожен.

Поскольку появление тумана испугало всех яростных зверей в Мире Луны и Звезды, это означало, что этот туман определенно не был таким мирным, как казалось на первый взгляд. В нем определенно таилась какая-то смертельная опасность.

Однако Цзянь Чен не боялся. Учитывая его силу, едва ли что-то в Мире Луны и Звезды могло угрожать ему. Даже если он столкнется с опасностью, с которой не сможет справиться, у него все равно оставалась Башня Анатта в качестве козырной карты.

Цзянь Чен с Дунлинь Яньсюэ на руках двигался по прямой, действуя инстинктивно. Он утратил чувство времени и направления. Он даже утратил чувство расстояния.

Он понятия не имел, как долго он шел сквозь туман, и не знал, сколько он прошел. Ожидаемые опасности не появились, их путешествие проходило на удивление гладко.

В определенный момент в плотном тумане впереди показался слабый лазурный свет.

Зрачки Цзянь Чена сразу сузились. Слабый лазурный свет посреди белоснежного тумана был очень заметен. Он сразу привлек его внимание.

Цзянь Чен немного поколебался, после чего ускорился. Он пошел к лазурному свету.

По мере того как Цзянь Чен приближался к лазурному свету, тот становился все ярче и ярче. Он стал похож на маяк посреди темноты, направлявший Цзянь Чена.

В конце концов, благодаря лазурному свету Цзянь Чен вышел из тумана, местность вокруг него сразу же стала видна.

Перед ним, словно первобытный зверь, раскинулся величественный древний божественный храм, казалось, созданный из древней бронзы. В окружении было совершенно тихо.

Бронзовый божественный храм нес на себе отпечаток времени. Казалось, что он существовал бессчетное количество лет.

Бронзовый божественный храм, стоявший на некотором расстоянии, был окружен плотным туманом. Излучаемый им лазурный свет, казалось, обладал таинственной силой, подавлявшей паривший в окружении туман.

— Я никогда не мог подумать, что Мир Луны и Звезды мог скрывать такое место, — Цзянь Чен изумленно смотрел на божественный храм. После некоторого размышления он спросил:

— Дунлинь Яньсюэ, ты имеешь внушительный статус в Сияющем Святом Храме, ты когда-нибудь что-нибудь слышала об этом бронзовом божественном храме?

Однако, он не получил ответа. Когда он опустил голову, то обнаружил, что глаза Дунлинь Яньсюэ были закрыты. Некоторое время назад она лишилась сознания.

Цзянь Чен поднял руку и взглянул на бронзовый божественный храм, после чего на клубящийся туман позади себя. Он слегка нахмурился.

Если он вернется туда, откуда пришел, то, вероятно, потеряется в тумане из-за того, что не будет способен ощущать направление. Он не сможет найти выход.

В результате, он мог лишь двигаться вперед.

Приняв решение, Цзянь Чен немедленно пошел вперед, к бронзовому божественному храму, с бессознательной Дунлинь Яньсюэ на руках.

Когда он поднялся по длинной лестнице и остановился перед дверью высотой несколько сотен метров, она медленно, с сильным грохотом, открылась.

Из божественного храма, словно освежающий порыв ветра, сразу же хлынула первобытная первозданная аура.

Цзянь Чен невольно закрыл глаза, погрузившись в нее. Из-за нахлынувшей ауры ему показалось, будто за мгновение он прожил неопределенное количество времени. Казалось, что прошло бесчисленное количество лет.

Некоторое время спустя он открыл глаза и посмотрел на зияющий вход в бронзовый божественный храм. Его взгляд сразу стал глубже.

Бронзовый божественный храм таинственного происхождения и неизвестного возраста сам открыл перед ними двери. Цзянь Чен почувствовал, что не случайно оказался здесь. Это произошла из-за хозяина бронзового божественного храма.

Цзянь Чен некоторое время, колеблясь, стоял в дверях, после чего все же вошел внутрь.

*Бум!*

После того, как он вошел внутрь бронзового божественного храма, его врата тяжело захлопнулись.

Цзянь Чен, по-прежнему державший Дунлинь Яньсюэ на руках, остановился. Сохраняя спокойствие, он громко сказал в пустой зал:

— Старший, пожалуйста, покажитесь. Зачем вы привели меня сюда?

После этого перед ним сконденсировались пряди лазурного света, постепенно превратившиеся в старика.

Его тело было прозрачным и состояло лишь из света. Он не имел физического тела.

В тот момент, когда появился старик, сердце Цзянь Чена забилось сильнее. Он отчетливо ощутил, что дремлющие духи мечей начали медленно просыпаться.