«Ван Линь!» Сюань Ло был остановлен возле Храма Предков. Он был обеспокоен и послал божественное сознание в Храм Предков. Однако он все равно, что отправил корову в море. Сюань Ло не был уверен в том, что Ван Лин сможет услышать его.
Его руки образовали печати, и вокруг него появилось солнечное сияние. Он вошел в Храм Предков, но сделал всего несколько шагов, прежде чем был отброшен отдачей.
Пока Сюань Ло продолжал пытаться, тело Ван Линя внутри Храма Предков полностью иссохло, напоминая скелет. Вокруг него не было бликов, и его воля была настолько тусклой, что была почти незаметной.
Бесчисленные попытки слияния провалились, из-за чего его воля была почти уничтожена.
Было совершенно тихо, но мгновение спустя эхом отозвался тревожный голос.
«Ван Линь!»
«Ван Линь!»
«Ван Линь!»
Ван Линь закрыл глаза и оставался неподвижным. Однако, когда эхом отразился голос, из его тела, похожего на скелет, вырвалась красная вспышка. Этот красный свет был кровью души в его теле.
Эта вспышка, казалось, освещала темноту в Храме Предков.
Время все шло, но было непонятно, сколько его прошло. Еще четыре ореола рассеялись, и теперь осталось только три. Свет, который окутывал мир годами, исчез, и впервые за более чем десятилетие ночь стала другой.
Однако никто не культивировал в эту ночь. Все смотрели на статую Предка Древних, и даже их дыхание, казалось, остановилось.
Затем один из трех ореолов вокруг статуи Предка Древних затрепетал, как пламя свечи на ветру, прежде чем погас.
«Еще один исчез!»
«Осталось только два ореола. Раскол духа этого человека продолжается уже 20 лет. Сможет ли он преуспеть …»
«Когда эти два ореола исчезнут, он … Смотри, еще один исчез!»
Вздох отозвался эхом по всему имперскому городу, и почти все глубоко вздохнули. Еще один ореол исчез, а теперь остался только один!
И этот ореол тоже медленно тускнел.
«Ван Линь! Проснись!» Сюань Ло нанес удар по Храму Предков и издал потрясающий небеса рев. Этот грохот эхом разнесся по всему имперскому городу и, наконец, устремился к Храму Предков.
Он снова вступил в Храм силой, и был отвергнут силой отдачи. Сюань Ло был очень обеспокоен. Он уже испытывал Древние Дао Расщепления Трех Душ. Пока оставались ореолы, даже если не было жизненной силы или сознания, это была не смерть, а что-то вроде сна.
Сон души. Если бы Ван Линь смог бы проснуться от этого сна, и ореолы ещё останутся, был и шанс выжить. Вот почему он решился охранять Ван Линя!
Но как только все ореолы исчезнут, этот сон станет равносильным истинной смерти!
«Ван Линь, я твой учитель, Сюань Ло. Быстро, проснись!» взревел Сюань Ло, сосредоточив весь свой голос на Храме Предков, в который он не мог войти.
Когда его голос отозвался эхом по всему имперскому городу Древнего Ши, он удивил всех. Почти все задавались вопросом, кто же переживал бедствие в Храме Предков!
Наконец-то они получили ответ на этот вопрос!
«Ван Линь? Это имя кажется знакомым… «
«Это же он! Ван Линь — тот самый человек, который убил Императора Древнего Дао более 100 лет назад! Это на самом деле он!»
«Ходят слухи, что этот Ван Линь является 10-м Великим Почтенным Астрального Континента Бессмертных. Боже мой, я не ожидал, что человеком, переживающим бедствие в Храме Предков, окажется Ван Линь!»
Когда Сюань Ло взревел с тревогой и его рев эхом отразился в имперском городе Древнего Ши, последний оставшийся ореол стал еще тусклее. Похоже, он мог рассеяться в любой момент.
В глубине Храма кровавый свет на теле Ван Линя замерцал еще сильнее.
«Кто зовет меня…» Ван Линю, казалось, что он проснулся в незнакомом месте. Это место было расплывчатым, и он шел вслепую, пока не почувствовал, как его зовет голос.
«Где я…» Ван Линь все еще был в замешательстве. Голос, зовущий его, появился и исчез. Когда он хотел прислушаться, его больше не было.
«Как я сюда попал…» Ван Линь чувствовал растерянность, когда шел вперед. Небо здесь было темным, а земля была покрыта дымкой. Весь мир был покрыт туманом, поэтому он не мог видеть далеко.
Это место было руинами.
В мире не было ничего живого, как если бы это место было заброшено бесчисленные годы. Гора больше не была зеленой — теперь она была серой от разложения.
«Я…. Кто я … » замешательство в глазах Ван Линя стало еще сильнее. Его, казалось, одолевало много воспоминаний, но он не мог вспомнить, кем он был, почему он был здесь и где это место.
«Проснись… Проснись…» этот голос снова отозвался тихим эхом, и Ван Линь остановился.
«Кажется, я что-то слышал». В своем замешательстве Ван Линь хотел оглянуться назад, но в этот момент он, казалось, впереди увидел гору в тумане.
Семицветный снег падал на гору, зрелище было очень красивым.
На вершине горы была расплывчатая фигура. Ван Линь мог лишь смутно видеть, что это был мужчина, держащий тело. Его длинные волосы трепал ветер. Эта сцена была наполнена опустошением и печалью.
Ван Линь уставился на эту фигуру. Эта фигура показалась ему знакомой. Это ощущение чего-то знакомое заставило его тело задрожать.
Скорбный рев выпустила фигура на горе. Она подняла голову и издала рев к небу, который эхом разнесся во всех направлениях. Этот рев содержал пронзительную силу, которая заставила сердце Ван Линя задрожать еще сильнее.
Когда этот грохот отразился эхом, смутное небо начало дрожать, и бесчисленное количество ряби отразилось эхом, создавая впечатление, что небо вот-вот рассыплется. Казалось, что даже небеса не могли устоять перед ревом этого человека и собирались разрушиться.
«Небо и земля…» рёв разнесся эхом, когда фигура произнесла эти два слова, появился другой знакомый голос.
«Ван Линь, проснись!» этот голос, казалось, появился из ниоткуда. Когда он появился, исчезла гора Ван Линя, и исчезла ревущая фигура, держащая тело.
Тело Ван Линя дрогнуло, и он сам того не осознавая оглянулся. Когда он обернулся, в его голове прогремел громогласный грохот.
Он вспомнил. Он был Ван Линем и переживал бедствие в храме Древнего Ши. Он пытался слить свой дух воедино после второго раскола. После того, как он вспомнил, в его глазах больше не было путаницы, появилась ясность.
В то же время в глубине Храма Предков находился старик, покрытый белыми волосами, дрожащий в 100 футах от Ван Линя. Этот старик был одет в ту же одежду, что и Сюань Ло!
Тем не менее, по сравнению с тем, как Сюань Ло выглядел обычно и как сейчас, была огромная разница!
«Ван Линь, проснись!» взревел старик хриплым голосом.
Ван Линь медленно открыл глаза. Когда он увидел этого старика, старик не мог скрыть радости. Однако он не смог устоять перед силой отдачи, и был изгнан из Храма Предков.
«Учитель…» пробормотал Ван Линь, глядя на место, где стоял Сюань Ло. Он заметил на волосы Сюань Ло и знал, что никогда уже не сможет забыть этот вид.
Он резко поднял голову, и в его руках образовались печати. Большое количество света появилось перед ним и собралось над его головой, чтобы сформировать тень.
Когда Сюань Ло был изгнан из Храма Предков, и он видел, как последний ореол медленно исчезает. И вот, ореол, который должен был исчезнуть, преобразился и ярко засиял. Затем второй, третий, четвертый … 12 ореолов появились вновь и ярко засияли!
Вскоре после этого появились 13-й, 14-й … 18-й ореолы! Весь имперский город Древнего Ши замолчал.
После недолгого молчания по городу распространился оглушительный шум.
Когда эхо повторилось, 19-й ореол появился вокруг статуи Предка Древних. Затем 20й, 21й, 22й … и так до 27-го ореола. Они ярко светились, и эхом распространялась рябь. Теперь не только имперский город, но даже Гора Начал была окутана этим светом.
Сюань Ло улыбнулся. Он не стал оставаться возле Храма Предков. Когда появился 27-й ореол, он появился в небе и сел. Он знал, что это еще не конец — Ван Линю еще предстояло пережить последний раскол духа!
В Храме Предков над головой Ван Линя показалась большая тень, которая занимала почти весь Храм. Эта тень была в десятки раз больше, чем та, что появилась во время первого раскола духа!
Ван Линь поднял голову, и тень тоже подняла голову. Его взгляд, казалось, проник сквозь стены Храма Предков, и он увидел слабую улыбку Сюань Ло.
«Учитель …»
Их взгляды встретились, и спустя время Ван Линь опустил голову. Он глубоко вздохнул. Хотя второй раскол духа был чрезвычайно опасен, он не мог сравниться с тем, что он видел, когда был в смятении.
Он не мог не думать о фигуре, которая держала тело и ревела в небо.