— Ладно, перестань плакать, перестань плакать. — мягко утешил Юнь Чэ.
Раньше он, с большим трудом перестал плакать под утешением Шуй Мэйинь, но теперь внезапно настала его очередь утешать.
— Я… я… уууу…
Юнь Чэ замолчал, крепко обняв ее… не готовый отпустить в этой жизни.
Он знал, что Шуй Мэйинь тоже нужно излиться. Все это она хранила в своем сердце, не в силах никому рассказать, это своего рода огромная пытка.
И эти слезы, каждая капля из-за него, и ради него.
Проплакав более четверти часа, Шуй Мэйинь наконец перестала плакать. Она подняла маленькую голову с груди Юнь Чэ, все еще со слезами в глазах, готовыми упасть.
Глядя в покрасневшие глаза Шуй Мэйинь, Юнь Чэ улыбнулся и сказал, — если тебя увидит старшая сестра, она несомненно проткнет меня мечом Нефритового Ручья.
— Моя нежная, старшая сестра, конечно не сделает этого. — Шуй Мэйинь улыбнулась со слезами, — кроме того, ты величественного Повелителя дьяволов, кто осмелится проткнуть мечом…
Она постучала пальцем по груди Юнь Чэ и сказала со слезящимися глазами, — однако грудь старшего брата Юнь Чэ стала такой теплой, она больше не такая ледяная, поэтому я… Я не хочу уходить, после того как прошло так много времени.
Юнь Чэ отчетливо почувствовал, что его кровь больше не ледяная.
— Но… — Пальцы Шуй Мэйинь остались на груди Юнь Чэ, и она тихо сказала, — тепло старшего брата Юнь Чэ здесь может быть дано только мне, дано всем, о ком ты заботишься. И для врагов, для угрозы которую обязательно следует прогнать, ты все еще Повелитель дьяволов, который не будет иметь никакого милосердия, хорошо?
— Хорошо. — Юнь Чэ согласно кивнул, — вот почему ты постоянно не решалась сказать мне одну из причин, верно?
— Да.
Шуй Мэйинь тихо сказала, — я изначально хотела рассказать после победы над Царством Бога Дракона старшего брата Юнь Чэ и устранения всей угрозы.
— Потому что я боялась рассказать слишком рано, ты не можешь быть импульсивным и подвергать Голубую Полярную Звезду риску. Я боялась, что твоя ненависть рассеется, и ты больше не будешь безжалостным. Я также боялась, что ты снова бедуешь беспокоиться, боялась, что ты потеряешь душевное равновесие…
— Однако твоей метод воздействия на Божественное Царство Южного Моря, очень пугает меня. И ты приказал напасть на Царство Бога Дракона слишком поспешно, слишком внезапно… Я была уверена, что ты столкнешься с решимостью и уверенностью Царство Бога Дракона. И ты будешь вынужден заплатить жестокую цену за способ убийства.
— … — Юнь Чэ не мог этого отрицать.
— Я понимаю. — Юнь Чэ виновато сказал, — не волнуйся, будь то Царство Бога Дракона или Западная Божественная область, я сделаю все возможное, чтобы защитить себя… Я больше никогда не буду рисковать.
В этот момент, как он мог не знать, почему Шуй Мэйинь захотела рассказать ему все заранее.
Она надеялась, что, увидев, что Голубая Полярная Звезда выжила, он, не колеблясь, будет сражаться, но сохранит себя в целости и воссоединится с ними после того, как все закончится.
Когда он собирался покинуть Царство Семи Звезд, Шуй Мэйинь все еще не решалась сказать это. После встречи с Цзинь Юэ она, очевидно, была более склонна продолжать скрывать.
Но по воле судьбы они встретились с отправленным в Царство Богов Ся Юаньба, который искал Юнь Чэ.
— Даже если это для того, чтобы отплатить моей маленькой Мэйинь, едва хватит остатка моей жизни, я должен прожить долгую и полноценную жизнь. — Полушутя сказал Юнь Чэ.
Шуй Мэйинь посмотрела на него и вдруг сказала, — старший брат Юнь Чэ, если… Если ты действительно хочешь отплатить мне, просто… Пообещай мне три вещи, хорошо?
Юнь Чэ замер, глядя на странный звездный свет, дрожащий в глазах Шуй Мэйинь, он медленно кивнул и очень торжественно сказал, — хорошо, что бы это ни было, я согласен.
Это тяжелое обещание и слова исходили из сердца и души. Из-за доброты и любви, которые Шуй Мэйинь дала ему, не говоря уже о трех вещах, он посвятил бы всю свою жизнь, и это вовсе не было бы чрезмерной ценой.
Цинь.
Шуй Мэйинь протянула руку, чтобы вытереть слезы с лица, выражение ее лица стало серьезным.
— Первым делом, я надеюсь… Независимо от того, что случится со старшим братом Юнь Чэ в будущем, даже если… Даже если это будет ужасающе и отчаяннее, чем в предыдущие годы, ты должен… Ты должен хорошо относиться к себе, никогда, никогда нельзя снова ненавидеть, и причинить вред себе… И совершенно нельзя вынашивать идею быть готовым умереть.
— Потому что…
Шуй Мэйинь, которая только что успокоилась, внезапно снова разрыдалась, — твоя жизнь и твоя безопасность больше не принадлежат тебе одному. В этом мире есть люди… Гораздо больше, чем ты думаешь… Любят тебя… Ради тебя она действительно может… Неважно… Все и вся… Даже… Даже…
— Даже если это только для того, чтобы не разочаровать ее… Ты не можешь… Снова погрузиться в бездну. Потому что они… Даже если они… Действительно оставят тебя… Оставят навсегда… Для них, ты должен жить мирно, она… Они… Желают, чтобы это длилось вечно после того, как уйдут.
Туман слез превратился в жемчужины и снова упал.
Сердце Юнь Чэ сильно забилось, он протянул палец, капля за каплей, осторожно вытер слезы, которые залили лицо девушки, и сказал мягко и торжественно, — хорошо. Я запомню каждое слово. Каждое слово, я обещаю… Навсегда обещаю.
Есть только один человек в мире, который так относится к себе, он может обижаться, может ненавидеть.
Шуй Мэйинь на некоторое время успокоил свои эмоции, а затем продолжила, — во-вторых, я надеюсь, что после того, как старший брат Юнь Чэ победит Царство Бога Дракона и станет Повелителем мира, он сможет по-доброму относиться к невинным людям.
Юнь Чэ, — ….
Юнь Чэ не был удивлен этой просьбой. Когда Шуй Мэйинь повела его по торговой области Семи Звезд, он уже почувствовал это.
— Хотя Царство Бога Дракона позабыло о добре. Обидело старшего брата Юнь Чэ. А Император-Драконов убил уважаемого мастера. Это непростительно. Тем не менее, Царство Бога Дракона проделало большую работу в качестве хозяина Царства Богов на протяжении многих лет. Нет ни одного Королевского Царства, которое могло бы заменить его.
— Царство Бога Дракона обладает непревзойденной силой и может легко подавить любое Королевское Царство в мире. Хотя клан Бога Дракона высокомерен, однако они не притесняют, не боятся войны, но никогда не ведут войны. Поэтому, даже верховными, они никогда не воспользовались моментом, чтобы разграбить других людей. Другие Королевские Царства при Царстве Бога Дракона, никогда не осмеливались действовать безудержно на поверхности.
— Если Королевское Царство, обладающее властью доминировать над Царством Богов, было бы Божественное Царство Монарха Брахмы или Божественное Царство Южного Моря, ты можешь себе представить, насколько это было бы ужасно.
Юнь Чэ внимательно слушал. Он ненавидел Царство Бога Дракона и убьет Лонг Бая, но он не отрицал слов Шуй Мэйинь.
По крайней мере, в течение первого миллиона лет Царство Бога Дракона было наиболее подходящим повелителем Царства Богов.
— Это Царство Семи Звезд показывает только крошечный уголок Царства Богов. Благодаря проекции с Восточной Божественной области, все знают правду того года, знают, что старший брат Юнь Чэ был ранен и обманут, людьми, которых он спас.
— Однако, столкнувшись с приближением Северной Божественной области, их первой реакцией все еще был большой страх, беспокойство и даже отказ от земли своих предков, чтобы сбежать. Порядок стал хаотичным за короткое время, и не займет много времени, когда все полностью рухнет.
— Потому что они не могут себе представить бесконечную панику в мире, где господствует дьявольская раса.
— Все это неизбежно появится, неизбежно. Но… — Она выразительно посмотрела на Юнь Чэ, — я верю, что в недалеком будущем, после того, как старший брат Юнь Чэ станет Повелителем мира, это будет определенно лучше, чем Царство Бога Дракона, верно?
Юнь Чэ медленно протянул руку, глядя на свою ладонь.
Потеряв жизнь в Царстве Звездного Бога, возрожденный Нирваной на континенте Бездонного Неба. Он испытал мрак, и после встречи с Чу Юэчань и Юнь Усинь он вышел в бесконечный свет из мрака…
Особенно после того, как Юнь Усинь отказалась от своего врожденного таланта и рискнула своей жизнью, чтобы спасти его, он также посмотрел на свои руки и поклялся никогда больше не позволять рукам, защищающим и обнимающим его дочь, быть запачканными злом и грязью.
Конечно это было серьезным изменением в его душевном состоянии, позволив теплу и доброте занять большую часть его души, отталкивая кровь и зло, к которому он когда-то привык. И теперь это была невидимая и разбавленная ненависть, обида и зло.
Он до сих пор помнит, что после возвращения в Царство Богов Ся Циньюэ однажды резко сказала ему, — твое сердце смягчилось. Это из-за твоей дочери?
После этого, через недолгое время, его душевное состояние было доведено до другой крайности… И до крайней крайности.
Теперь кровь и грех на его руках слишком тяжелы, чтобы их можно было объяснить какими-либо словами, и даже во веки веков их нельзя смыть.
— Хорошо. — Юнь Чэ отвел взгляд, сжал кулаки и тихо ответил.
Все убийства, кровь и грехи находятся в моем теле.
Когда-то я хотел столкнуть этот мир в вечную тьму и хотел превратить грязное Царство Богов в темное Чистилище.
Но теперь…
Даже если это для того, чтобы они не пострадали от этого бесконечного зла, я, по крайней мере, отдам весь свет этому миру.
Но это должно быть после того, как все закончится!
До этого все лица, заслуживающие смерти, все возможные угрозы… Должны быть полностью уничтожены!
Даже если перед этим я совершу в тысячу раз больше преступлений, я никогда больше не совершу тех же ошибок!
— А что третье? — Спросил он, все еще улыбаясь.
Глаза Шуй Мэйинь внезапно стали грустными, но его улыбка мгновенно исчезла.
— И я… Вместе… искупление…
— Искупление… греха? — Юнь Чэ был слегка изумлен.
В его теле слишком много грехов, и количество людей, которые умерли из-за него за эти годы, уже невозможно сосчитать.
С ней… ее грехи?
Маленькая голова Шуй Мэйинь опустилась, прощебетала, — Звезда Небесной Воды, которая погибла вместо Голубой Полярной Звезды, не была мертвой звездой.
Юнь Чэ, -…
— Если бы звезда, которая заменила Голубую Полярную Звезду, не имела жизненной энергии, крови и бесчисленных душ, после ее исчезновения, это немедленно было бы замечено как аномалия.
— Поэтому, Звезда Небесной Воды, это планета, на которой также есть много существ. Толщина ауры жизни также очень похожа на Голубую Полярную Звезду.
— Каждое дерево, цветок, каждое насекомое, птица, человек и зверь совершенно непричастны и невинны. Но из-за моего эгоизма все… Все…
— Это не твоя вина. — Юнь Чэ остановил ее, — они были убиты Божественным императором Луны и пострадали из-за меня. Ты только переместила их местоположение… Все и всё, не имеет никакого к тебе отношения!
В Северной Божественной области, чтобы обвинить Царство Вечного Неба и создать возможность атаковать Восточную Божественную область, они непосредственно уничтожили три Звездных Царства Северной Божественной области.
В то время он не был встревожен и тронут, не говоря уже о какой-либо нетерпимости и чувстве вины.
Но Шуй Мэйинь совершенно отличается от него.
У нее единственная безупречная Божественная душа в мире, с благородным происхождением и несравненным талантом, ее база совершенствования внутренней силы теперь достигла Царства Божественного мастера седьмого уровня…
Тем не менее, на ее тела никогда не было ни малейшей энергии крови, и ее глаза всегда похожи на звезды над небом.
Обладая базой совершенствования Божественного мастера поздней стадии, она, вероятно, никогда никого не убивала и никогда не была загрязнена какой-либо пылью.
Но для нее это был долг крови целой планеты.
Шуй Мэйинь не кивнула и не покачала головой. Она только очень легким голосом, подобно во сне сказала, — мы придем вернуть его вместе, хорошо?
— … — Юнь Чэ попытался что-то сказать, но в конце концов промолчал.
Никакое количество слов, утешения, благодарности, убеждения и вины беспомощны перед звездными глазами Шуй Мэйинь.
Юнь Чэ ответил только мягким кивком.
Может ли грех убийства одного человека быть искуплен спасением ста человек?
Он не знает, и никто не может ответить.
Если сто человек не могут, то тысяча человек, десять тысяч человек!
Он может нести бесконечные грехи вплоть до самого нижнего уровня ада… Однако он не допустит чтобы подобного рода грехи охватило всю жизнь Шуй Мэйинь.