Унаследовав редкую родословную Бога Дракона, вполне естественно, что клан Бога Дракона был способен стать самой сильной расой в мире.
Но два слова Бог Дракон было именем, которое исключительно принадлежало Изначальному Лазурному Дракону. Юнь Чэ унаследовал великую милость от Изначального Лазурного Дракона, эти так называемые «Боги Драконы» в отношении Изначального Лазурного Дракона были богохульством.
И если в нынешнем мире действительно есть Бог Дракон, то не эти «Боги Драконы» или Император-Драконов они действительно не заслуживают этого титула, это не будет кто-то из Царства Бога Дракона… а Юнь Чэ!
Потому что-то, что он унаследовал, это изначальная родословная, изначальная душа и изначальный костный мозг Изначального Лазурного Дракона.
Когда Юнь Чэ подошел к Пепельному Богу Дракону высвободив мощь дракона, он дал Пепельному Богу Дракону чувство подавления, которого у него никогда не было раньше, одновременно оно подавляло родословную и душу.
В этот самый неподходящий момент он вдруг понял, почему Император-Драконов, когда находился в Восточной Божественной области, почему он публично принял человека за своего сына, которому не было и половины шестидесятилетнего цикла с совершенствованием только достигшим Царства Божественного Духа.
Потрясение, вызванное этим инцидентом в Царстве Бога Дракона, было в сто раз более сильным, чем в Восточной Божественной области, но Император-Драконов никогда не объяснял причину никому, включая девять Богов Драконов.
— Твоя метафора сейчас очень хороша. — Юнь Чэ сказал равнодушно, словно восхищаясь, — Этот Повелитель Дьявола мясник, а Восточная Божественная область с другой стороны спящая свинья живущая в праздности. Так…
Он шагнул ближе, и медленно произнес. — Угадай, ваше Царство Бога Дракона, в глазах Этого Повелителя дьяволов, этого мясника, что оно такое?
Драконьи глаза Пепельного Бога Дракона задрожали, и он почти истощил свою волю, а затем медленно и невнятно сказал, — ты… лучше… немедленно… отпусти… этого… почтенного…
Даже в этой ситуации, даже до самой смерти, он не мог расстаться с гордостью всей своей жизни.
В это время Божественный Император Южного Моря медленно выступил вперед и сказал с доброжелательным лицом. — Повелитель дьяволов Северной области, мы все несомненно поражены поведением ваших подчиненных и восхищаемся ими. Что касается этого дела. Повелитель дьяволов лучше сначала отпустите…
— Божественный Император Южного Моря, — прямо сказал Юнь Чэ, однако не обернулся, чтобы посмотреть на Божественного Императора Южного Моря, и равнодушно сказал, — этот ничтожный дракон высокомерен и груб перед этим Повелителем дьяволов, я верю, что вы тоже это видели. Правила вашей Южной Божественной области, этот Повелитель дьяволов не понимает, но согласно Северной Божественной области, согласно правилам этого Повелителя дьяволов, это непростительное преступление караемое смертной казнью.
— Другими словами, это личное дело этого Повелителя дьяволов и не имеет никакого отношения ни к кому из вас. Я верю, что вы также не хотите быть вовлеченными.
Ни один Император Южной Божественной области не действовал.
Три предка Яма, два предка Брахмы, пять ужасных старых монстров, которые появились практически из ниоткуда. Там же были Цянь Е Ин’эр и Гу Чжу, а также Юнь Чэ, который в сравнении с этими старыми монстрами еще более страшный и злобный. Хотя это территория Южной Божественной области, однако это дело не относится к ним, кто посмеет вмешаться? Кто хочет участвовать в этом?!
Более того, Северная Божественная область и Западная Божественная область были в раздоре, что было чрезвычайно выгодно и безвредно для охваченной беспокойством Южной Божественной области… Чем более устрашающим было выступление Юнь Чэ, тем лучше.
Божественный Император Южного Моря улыбнулся и сказал со смехом, — в личные дела Повелителя дьявола, этот король, конечно, не должен вмешиваться, но это место в конце концов граница моего Южного Моря. Пепельный Бог Дракон гость, приглашенный этим королем, и из поколения в поколение Южное Море и Царство Бога Драконов было в дружеских отношениях, если не вмешаться, то это действительно будет слишком бесчувственно.
— Поэтому, ради лица этого короля, я молю Повелителя дьяволов о Пепельном Боге Драконе.
Хотя это была просьба о пощаде, тон Божественного Императора Южного Моря был очень легким, без явной угрозы и очевидно с искренностью.
Просить пощады? Он Пепельный Бог Дракон, почему другой человек умолял за него?
— Этот почтенный… зачем… ты пришел просить пощады! — Он скрежетал зубами, его глаза были налиты кровью, — Юнь Чэ… ты осмелишься… убить меня?!
— Ты уже умолял искренне, можно считать что долг гуманности исполнен, но этот Повелитель дьяволов не принимает твоей просьбы. — Юнь Чэ по-прежнему не оборачивался, — так, вполне достаточно?
— Конечно. — Божественный Император Южного Моря улыбнулся, отступил на шаг и ничего не сказал.
Тень Божественного Императора Фиолетовой Тайны переместилась вперед и он встал на стороне Божественного Императора Южного Моря, — Южное Море, неужели это действительно так…
Божественный Император Южного Моря поднял руку, остановив его речь и посмотрел прямо на Юнь Чэ. Странный взгляд, казалось, был очень заинтересован в том, что Юнь Чэ предпримет дальше.
— Похоже, до сих пор ты думаешь, что этот Повелитель дьяволов не осмелится убить тебя? — Юнь Чэ покосился на Пепельного Бога Дракона, его слова были очень легкими, и он, казалось, пренебрегал даже сарказмом.
Зрачки Пепельного Бога Дракона были расширены почти лопнув, но все еще высвобождали внушительную силу, чтобы заставить мириады духов дрожать, — хе., хехе…
Он даже снова засмеялся, хотя улыбка была крайне болезненной и мучительной, однако несла глубокое презрение, — так оно и есть… Повелитель дьяволов Северной области… хехе… насколько большая шутка. Такая наивная и глупая… полагаться на себя… и соответствовать чтобы оскорбить меня. Бога Дракона…
— Опираясь на себя… сумасбродная идея уважение Царства Богов…
— Уважение Царства Богов? — Юнь Чэ слабо улыбнулся. Он слегка приподнял голову и посмотрел на небо над головой, как будто объяснял Пепельному Богу Дракону, а затем, казалось, разговаривал сам с собой, — если бы я хотел уважения Царства Богов, тогда просто задержал бы Поражающего Небеса Императора-Дьяволов в тот год, этот огромный мир, все звезды, мириады духов, кто посмеет не слушать мои приказы! Дьявольские Боги вернулись бы и небо и земля были бы в вечном бедствии, и только я мог бы жить вечно, даже если бы вы хотели быть в безопасности, даже если вы Царство Бога Дракона, могли бы только встать на колени и просить моей защиты.
С этим замечанием, сказанное застыло в умах всех людей.
Особенно различные Божественные Императоры, которые испытали возвращение Императора-Дьяволов тогда, в сердце не могли возражать.
Дрожащий свет в зрачках Пепельного Бога Дракона также на некоторое время замер.
— Если этот Повелитель дьяволов хочет, чтобы его уважали в этом мире, что значит какое-то имя Император-Драконов! — Голос Юнь Чэ звучал холодно, — этот Повелитель дьяволов в основном убивает тех, лишь кто заслужил смерти, понимаешь?
Пепельный Бог Дракон с трудом произнес. — Хорошо. Тогда сделай это! Убей этого почтенного, вы… обязательно испытаете гнев моего Царства Бога Дракона! В это время, даже если ты сможешь убежать, группа ничтожных дьяволов Северной Божественной области следующая за тобой… все будут похоронены с этим почтенным!
— Хехе, — Юнь Чэ обнажил довольно странную улыбку, тихо сказав, — этот Повелитель дьяволов вывел их с Северной Божественной области не для того, чтобы дать им новую жизнь, а чтобы сделать их инструментом для окрашивания кровью этого грязного мира!
— Смерть их величайший смысл в руках этого Повелителя дьяволов. Я не могу дождаться, чтобы увидеть, как в минуту их смерти, ваше Царство Бога Дракона погибнет.
Атмосфера внезапно замерзла.
Невидимый холод, как бесчисленные когти и клыки дьявола, глубоко проникли в сердце и душу каждого.
Стоя на самом высоком уровне в мире, каждый имел глубокий опыт и интриги, и у каждого на руках много крови и греха.
Однако то, что прозвучало в их ушах, было самыми мрачными и самыми сводящими с ума словами, которые они когда-либо слышали в своей жизни.
Выражение лица у всех резко изменилось. Глядя на спину Юнь Чэ, холод в сердце никак не мог рассеяться. У Божественного Императора Южного Моря, который первоначально стоял в позе наблюдателя за игрой, также были внезапно застывшие глаза.
Он уже давно сказал Королям Морей и Богам Морей, что Юнь Чэ был сумасшедшим, и его возвращение было не ради захвата, а местью.
Это также самая большая причина, по которой он, как самый высокомерный Божественный Император, однако выбрал «признать поражение».
Потому что самое страшное в этом мире не сильный, а сумасшедший.
Но в этот момент он внезапно понял, что все еще полностью недооценивает степень безумства Юнь Чэ.
— …..— Цянь Е Ин’эр слегка нахмурилась.
Первоначально увеличенные глаза Пепельного Бога Дракона, резко сузились… против могущественного клана Драконов никто не осмеливался совершить преступление, а высокомерие клана Драконов заставляло их никогда не утруждать себя запугиванием других. Поэтому Царство Бога Дракона уважало все Царство Богов в течение миллионов лет, ими всегда восхищались мириады духов и они никогда не оказывались в беде.
Если многочисленные дьяволы Северной Божественной области действительно не колеблясь запятнают Царство Бога Дракона своей жизнью в подчинении Юнь Чэ… хотя он никогда не считал дьяволов Северной области противниками Царства Бога Дракона, однако продемонстрированная в настоящее время сила Северной Божественной области, с ней если вся Северная область одновременно похоронит дьяволов в Царстве Бога Дракона, то оно несомненно, в будущем понесет невиданные в истории потери.
После недолгого молчания его драконьи глаза внезапно повернулись, и он громко рассмеялся, — хаха… хахахаха… вы слышали старые дьяволы Северной области? Вы не щадите себя ради него… но он рассматривает вас как орудие смерти… хахахаха… вы все еще не… а!
Щелк!
Несколько голосов со звуком разбития драконьих костей звучали так, словно рушилась гора.
Старые глаза Янь И поднялись, дьявольский свет пугал душу, —умереть за хозяина это величайшая честь, которую мы жаждем!
Янь Эр поднял иссохшую руку, оторвавшую драконью кость, — я просто хочу умереть за хозяина!
Янь Сан скривил уголки рта, показав частые, серые зубы. — Болтовня, желание нашего хозяина наш смысл жизни! Что за чушь сказал этот ничтожный дракон!
Пепельный Бог Дракон был ошеломлен, горло каждого, казалось, было сильно сдавлено чем-то, и было неспособно издать хоть какой-то звук.
Когда три предка Яма произнесли эти слова, вместо какого-либо не подчинения или нежелания, они сказали это с чувством славы, которое, казалось, исходило из костного мозга и души!
У Божественного Императора Южного Моря онемела кожа на голове.
Эти три ужасных старых монстра, которые не должны существовать в этом мире, уважительно относятся к Юнь Чэ, что уже трудно для понимания. Их слова были на сей раз еще более невообразимыми… зависть и ревность были близки к безумству.
Божественный Император, существует, чтобы повелевать всеми жизнями, и не будет подчиняться никакому живому существу. Каждый Божественный Император по отношению к подчиненным наследующих божественную силу, должен, хорошо обходиться и переманивать на свою сторону, а также находить различные компромиссы.
Но даже в этом случае они никогда не будут ожидать от них чрезмерной лояльности.
Потому что такие могущественные, как они, будут краеугольным камнем мира, однако никогда не будут преданным псом.
Но окружение Юнь Чэ, уровня Божественного Императора, как верные псы готовы умереть за него!
И их также трое!
Он не мог понять, не говоря уже о том, чтобы принять.
— Хороший… при… ем… — Пробормотал Пепельный Бог Дракон, — действительно хороший прием… так называемые предки Яма… которые готовы быть верным псом идиота… ах!
Дьявольский огонек в глазах Янь Саня сверкнул, очевидно, сердитый, но он не осмелился двигаться и запросил у Юнь Чэ инструкций, — хозяин, теперь убить этого ничтожного дракона?
Мрачный голос не вызвал у Пепельного Бога Дракона ни малейшего страха. Будучи подавленным пятью предками, он по-прежнему говорил свирепым и гордым голосом, — убейте этого почтенного… Юнь Чэ… хватит смелости… просто… сделай это.
Юнь Чэ взглянул на него и внезапно холодно улыбнулся, — большинство людей в жизни этого Повелителя дьяволов боятся смерти. Люди с более высоким статусом больше боятся смерти. Кроме того есть несколько человек, которые не боятся смерти, как ты.
— Как человеку, который не боится смерти, этот Повелитель дьяволов может позволить умереть?
Зрачки Пепельного Бога Дракона увеличились, и его рот издал язвительную насмешку, — хаха… хахаха…ты действительно все еще не смеешь убить этого почтенного… где храбрость сейчас? А? Хаха…
— Ты можешь умереть, — неторопливо сказал Юнь Чэ. — Иди и проси этого Повелителя дьяволов. Только когда ты научишься преклонять колени перед этим Повелителем дьяволов, ты получишь квалификацию получить смерть от Повелителя дьяволов. Расслышал?
— Хе… хахаха… хахахаха… — Выражение лица Пепельного Бога Дракона было болезненным, но его рот дико хохотал, — ничтожный дьявол… несбыточная мечта что этот почтенный склониться… празднуй свои великие мечты!
— Янь И, Янь Эр, Янь Сан, — Юнь Чэ повернулся и перестал смотреть на Пепельного Бога Дракона, — как заставить ничтожного дракона умолять о смерти, вы ведь сможете сделать такую такую простую вещь, верно?
Мрачный приказ, однако зажег глубокую тьму и ярость в душе трех предков Яма, их старые глаза выпустили черный возбужденный свет, и даже слова были немного горячими, — строго следуем приказу хозяина!
Ах—
Как только речь предков Яма прервалась, пронзительное болезненное завывание чуть не разорвало небо над столицей Южного Моря.
С дьявольскими когтями трех предков Яма, пронзающими центр тела дракона, бесчисленные черные шрамы внезапно засияли и распространились на теле Пепельного Бога Дракона, подобно десяткам тысяч темным дьявольским клинкам, жестоко резавших, пронзающих и пожирающих каждый уголок огромного тела дракона.
Поглощение тьмы, это уже своего рода жестокая пытка.
Не говоря уже о дьявольских когтях Владыки Яма от трех предков Яма.
Каждый из бесчисленных черных шрамов, даже каждой нити черного свечения, достаточно для любого существа, чтобы ясно понять, почему лучше умереть, чем жить.
Однако крик Пепельного Бога Дракона длился лишь мгновение, а затем непоколебимо сдерживал дыхание. Не прося пощады и смерти, он даже не вскрикнул, только его драконьи зубы продолжали издавать ужасающе трескучие звуки от мучительной боли.
— А?
Такая простая задача, самая безжалостная сила Владыки Яма, вопреки ожиданиям не заставила дракона сдаться, что, несомненно, заставило сердца трех предков Яма тайно разгневаться, их жесты изменились одновременно, и в одно мгновение черные шрамы на теле Пепельного Бога Дракона внезапно взорвались сломав кости дракона, несокрушимое тело дракона также взорвалось тысячами трещин.
Кровь дракона хлынула в этот момент, как проливной дождь.
Щелк—
Все тело Пепельного Бога Дракона содрогнулось, и драконьи зубы были разбиты на куски. В главном дворце большая группа могущественных персон была ошеломлена, потеряв голос, однако крик Пепельного Бога Дракона не был услышан.
— Хе… хехе…
Это была пытка Чистилища и боль от перелома драконьих костей, однако это не сломило гордость Бога Драконов. Вместо этого он улыбался, хотя все лицо было искажено и отвратительно.
— Хотеть… позволить… этому… почтенному… молить о пощаде… полагаю ты тоже соответствуешь…
— Твоя судьба… в отношении этого почтенного… в десятки тысяч раз несчастнее… хехе… ха… хаха…
Он не только смеялся, но и мог говорить.
Они были в ужасе от боли, которую Пепельный Бог Дракон испытывал за последнее время. В этот момент они не могли не чувствовать глубокого потрясения и восхищения в своих сердцах.
Это воля дракона, душа дракона, гордость дракона.
— Не будь таким нетерпеливым, оставь немного сил и хорошенько наслаждайся этим.
— Юнь Чэ неторопливо сказал, —у этого Повелителя дьяволов есть время. Думаю редко можно увидеть сцену мучения так называемого Бога Дракона. Люди сидящие там, кто не хочет полюбоваться, ты должен непременно продержаться немного дольше.
Когда он закончил говорить, драконьи мышцы Пепельного Бога Дракона также были разорваны, а затем мелко раздробленные были поглощены тьмой.
Ужасное звучание поломанных зубов дракона продолжалось каждый вдох, но никто не слышал никаких криков и мольб о пощаде.
— Повелитель дьяволов Северной области, — наконец произнес Божественный Император Южного Моря, — Пепельный Бог Дракон уже заплатил достаточную цену за оскорбительное преступление. Повелитель дьяволов и клан Драконов изначально имеют особые отношения и Пепельный Бог Дракон не имеет глубокой вражды. Тогда как насче того, чтобы даровать милость прощения?
«Оскорбление», «Милость»… Слова Божественного Императора Южного Моря не только не сделали Пепельного Бога Дракона благодарным, но и еще больше разозлили его. Из его горла вырвался совершенно искаженный хриплый рев, — Южное Море… этот почтенный не нуждается в твоем снисхождении!
— Юнь Чэ… если хватит смелости убей этого почтенного… ну же!
— Хочешь умереть? Умоляй. — Сказал Юнь Чэ слабо усмехнувшись.
— Я… Тьфу! — Последний драконий зуб Пепельного Бога Дракона был тоже разбит, но высокомерие в голосе, казалось, совсем не рассеялось, — ни на что ни годный мусор… павшая дьявольская собака… надеешься ты квалифицирован!
Юнь Чэ косо и холодно взглянул на Пепельного Бога Дракона.
Откровенно говоря, воля Пепельного Бога Дракона действительно был выше его ожиданий… и к тому же далеко за её пределами.
Сила Владыки Яма трех предков Яма свирепа, это чрезвычайно очевидно. Боль, которую Пепельный Бог Дракон испытал в этот момент, почти не меньше, чем боль от печати поиска смерти Брахмы.
Однак он не просит пощады, даже непоколебимо подавляет вопли.
Девять Богов Драконов Царства Бога Дракона, действительно нуждаются в переоценке.
— Ничтожный Бог Дракон, зачем тратить слишком много времени на его тело.
Цянь Е Ин’эр вдруг открыла рот, спокойно сказав, — воля Бога Дракона, боюсь, что замучив его до смерти, он действительно не будет молить о пощаде.
Она встала, встретившись взглядом с Юнь Чэ и сказала. — Хочешь, чтобы он сдался, разрушь то, что он ценит больше всего.
— Говори. — Сказал Юнь Чэ. Когда дело доходит до понимания Царства Бога Дракона, ему конечно далеко до Цянь Е Ин’эр.
— Все очень просто. — Цянь Е Ин’эр встала, — для них два слова «Бог Дракон » превыше всего. Даже если они умрут тысячу раз, они никогда не откажутся от него, не говоря уже о достоинстве и гордости Бога Дракона.
— Итак… — Уголки её губ были слегка изогнуты, и между её прекрасными тонкими губами вышли слова, которые были подобны дурному кошмару для Пепельного Бога Дракона, — сломай его драконью пилюлю и вырви его драконью кожу. Вырежь самую унизительную темную надпись на теле дракона, а затем подвесь в проекции Вечного Неба перед глазами мириадов духов.
— Пусть все любуются его жалким видом, и пусть те муравьи, на которых он презрительно смотрел свысока всю свою жизнь, сжалятся над ним. Таким образом, Пепельный Бог Дракон станет позором для Царства Бога Дракона, и это будет вечный позор.
— Потомки любой эпохи и расы, запишут Пепельного Бога Дракона, навечно запечатлев слово «позор».
— Ты… — Тело Пепельного Бога Дракона внезапно задрожало в хаосе, и пара драконьих зрачков быстро превратилась из темно-серых в кровавые.
Невидимый холодок пронзил позвоночник каждого человека.
После возвращения из Северной Божественной области, первоначально ужасающая богиня Брахмы, очевидно, стала еще более жестокой.
— Очень хорошо. — Юнь Чэ слегка кивнул и прямо сказал, — Янь И, Янь Эр, Янь Сан, сделайте как сказал Инь’эр. Сначала сломайте драконьи кости драконьей пилюлей, чтобы он не мог просить смерти. Что же касается темной печати… Хм, просто выгравируйте два слова «ничтожный дракон».
— Да!
Три предка Яма ответили одновременно, и тьма высвободилась. Разрушение драконьих костей изменилось с медленной пытки на жестокое разрушение, и звук разрыва был подобен грому.
Ах!
Боль от насильственного разрушения гораздо меньше, чем от медленного пожирания тьмой, но Бог Дракон, который раньше отказывался издавать даже намек на стон, издал в это время надрывный крик, сопровождаемый искаженным ревом. — Убей меня… убей Меня!
Этот рев утратил прежнюю непреклонную надменность, не только несравненно учащенный, но и явно с небольшим страхом и дрожью, которую любой мог услышать.
