— Непреклонность? — Чи Ву слегка улыбнулась, — император Яма, ты действительно думаешь, что он предпочел умереть, но не сдаться?
— А? — В глазах Янь Тяньсяо отразилось недоумение.
Чи Ву неторопливо сказала. — Когда он родился, король Царства Священного Света был его отцом, Ло Гукси была его мастером, его талант был беспрецедентным, и он стал самым молодым мастером Священного Света, можно сказать, что каждый его шаг, нес ореол, к которому многие поколения не осмелятся стремится.
— Для такого человека смерть, несомненно, ужасна, но что гораздо страшнее смерти, так это то, что все это будет разбито и уничтожено. Что еще страшнее, чем уничтожение, то, что его ореол превратится в примитивные скандальные слухи.
— Если бы он продолжил жить, то никогда больше не вернулся бы в Царство Священного Света и всегда бы сталкивался с ненавистью Ло Шанчэна. Этот скандал в конце концов, стал бы когда-нибудь известен всему миру.
— Поэтому он выбрал смерть. Умерев, ненависть Ло Шанчэна также исчезнет, оставив только горе и чувства отца и сына за все эти годы, секта Священного Света, также не раскроет правду. Мир, навечно запомнит его под именем «Ло Чаншэн», а не под именем, которое он никогда не хотел открывать миру.
— … — Янь Тяньсяо нахмурился. — Что ты подразумеваешь под этими словами?
Чи Ву улыбнулась и покачала головой, — поскольку он умер, давайте просто сохраним ему то достоинство, которое он сохранил, используя свою жизнь.
Янь Тяньсяо задумался, больше не спрашивая.
Чи Ву обернулась и сказала, — его выбор можно считать «умным», но он все еще немного слабовольный. В конце концов, его жизнь была слишком гладкой.
Однако, хотя Чи Ву выбрала не раскрывать «скандальный слух» Ло Чаншэна, она не испытывала к нему никакой симпатии.
Он использовал свою смерть, чтобы навсегда сохранить имя «Ло Чаншэна». То, что отражалось за его спиной, несомненно, было тем, что он и Ло Шанчэн, в душе, рассматривали людей из звездного царства низкого ранга, как «простолюдинов», сыновья простолюдинов, конечно, достойны слова «ублюдок».
Другими словами, он скорее умрет, чем признает своего родного отца.
Он, по-видимому, забыл, что Юнь Чэ, который полностью растоптал его и Царство Священного Света, родился в низшем мире, которое было даже ниже, чем звездное царство низкого ранга.
————
Восточная Божественная область, Царство Небесной Тайны.
Как самое особое звездное царство высшего ранга Восточной Божественной области, оно имеет самую маленькую территорию, самую слабую ауру Духовного Пути, и во всем мире, только секта Небесной Тайны имеет менее 1000 учеников.
Однако это была особая святая земля не только в Восточной Божественной области, но и во всем Царстве Богов.
Каждый год большая часть посетителей из других Божественных областей приезжала именно в Царство Небесной Тайны.
В настоящий момент Восточная Божественная область переживает кризис. Как звездное царство высшего ранга, это было время, когда Царство Небесной Тайны также должно сделать судьбоносный выбор.
Перед залом Небесной Тайны, прямо сидели три старика, Мо Ю, Мо Вэнь и лидер Мо Чжи, перед ними стояли на коленях ученики Небесной Тайны, это были все ученики Небесной Тайны.
— Уходите. — Мо Ю сложил руки вместе, его старый голос был тяжелым и протяжным, а на лице не было никаких эмоций.
— Великие мастера, — главный ученик поднял голову со слезами на глазах, — прошу, не прогоняйте нас. Царство Небесной Тайны не имеет боевой силы, и не представляет никакой угрозы для Повелителя дьяволов. Кроме того… все царства сдались Повелителю дьяволов. Если мы сдадимся, что в этом плохого?
— Это не имеет никакого отношения к этому. — монотонно сказал Мо Вэнь. — Уходите.
— Прошу трех Великих мастеров уйти с нами. Мы можем отправиться в Западную Божественную область, и с божественной силой секты Небесной Тайны, Западная Божественная область, несомненно, будет рада.
— В этом мире, уже нет ни секты Небесной Тайны, ни божественной силы Небесной Тайны. — Мо Чжи повторил свои окончательные слова, которые были похожи на гром среди ясного неба для всех учеников Небесной Тайны, — вы не должны называть себя учениками Небесной Тайны, нигде и никогда в будущем… Уходите.
Даже в последние минуты трое старейшин Небесной Тайны не изменились в лице.
Ученики Небесной Тайны больше не могли убеждать, глубоко поклонившись, — Великие мастера… берегите себя.
Все ученики Небесной Тайны ушли, и границы запечатались защитным барьером. Некогда оживленное в течение круглого года Царство Небесной Тайны, которое окружали бесчисленные практики и страстно желающие обрести Небесную Тайну, стало пустынным и тихим. Остались только Мо Ю, Мо Вэнь и Мо Чжи.
— Эх! — Мо Ю открыл глаза и посмотрел на небо, не зная когда оно опустилось, и медленно сказал. — Воля небес непостижима, а судьба непредсказуема. Даже зная Небесную Тайну, что можно сделать?
Мо Вэнь спросил. — Рассматривая всю нашу жизнь, это все-таки заслуга или грех?
— Грех, — ответил Мо Чжи, — возможно, шпионить за Небесной Тайной, это грех.
Мо Вэнь поднял руку и огромное Божественное Писание Небесной Тайны появилось на свету, а затем медленно раскрылось под объединенной силой трех старейшин Небесной Тайны.
Когда появятся девять Небесных Скорбей
Истинный Бог вернется
Добродетель приведет к вечному миру
Зло принесет бойню Дьявольского Бога
Их глаза снова были прикованы к пророчеству, начертанному на первой странице Божественного Писания Небесной Тайны… последнее пророчество Великого предка, основателя Царства Небесной Тайны, перед его смертью.
В те годы, по статусу, великий предок Хуань Тянь, был почти наравне с великим предком Вечного Неба. Что касается его последнего предсказания, то трое старейшин Небесной Тайны, естественно, испытывают бесконечное почтение и благочестие и никогда не будут подвергать его сомнению.
Когда вторая половина предсказания внезапно появилась на сцене Божественной печати Вечного Неба, три старейшины Небесной Тайны вовремя скрыли ее и не сделали достоянием общественности. Единственной причиной было защитить Юнь Чэ.
В битве Божественного собрания Божественной печати, они видели так много света от Юн Чэ, что это заставило их восхищаться, а его глаза были исключительно чисты, без малейшей дымки или враждебности. Поэтому они верили, что Юнь Чэ будет благословением для всего мира, когда вырастет.
Если бы это пророчество было обнародовано, то мир с большей вероятностью увидел бы не первую половину пророчества, а вторую, поэтому они скорее всего выбрали бы убить его заранее.
Позже Юнь Чэ спас мир и был предан всеми… Узнав об этом, они неоднократно размышляли и решили все-таки сообщить Божественному императору Вечного Неба об этом пророчестве.
В то время Божественный император Вечного Неба пребывал в состоянии крайнего чувства вины и раскаяния. Даже несмотря на то, что Юнь Чэ обнажил темную внутреннюю силу, у него в сердце не было намерения убить его. Наоборот он изо всех сил искал пути спасения жизни Юнь Чэ и отказывался раскрывать кому-либо, где родился Юнь Чэ.
Однако, увидев пророчество, его сердце внезапно изменилось. Чтобы как можно скорее остановить будущую проблему, он сразу же раскрыл местонахождение Голубой Полярной Звезды… После этого он преследовал Юнь Чэ, и Царство Вечного Неба также было первым, кто не жалел никаких сил на его преследование.
В результате Юнь Чэ был загнан в угол и доведен до отчаяния, что также окончательно вынудило его стать дьяволом.
Зло принесет бойню Дьявольского Бога…
Сегодняшняя Восточная Божественная область очень жестоко продемонстрировала это пророчество, к тому же… может быть, это было только началом.
И они трое…
И эта запись пророчества Великого предка…
В определенной степени она стала движущей силой всего этого.
Каждая капля крови, запятнавшая землю Восточной область, это их грех.
— Пусть оно, вместе с нами, навсегда обратится в прах. — Медленно произнес Мо Ю.
Мо Чжи поднял свои старые глаза и посмотрел на золотое сияние, высвобождаемое Божественным Писанием Небесной Тайны, — теперь, когда мы решили вернуться в прах, давайте в последний раз взглянем на судьбу Восточной Божественной области с помощью нашей жизненной сущности. Возможно Дьявольский Бог будет иметь сострадание, и, возможно, мы сможем уйти немного более спокойными.
Никто не ответил, но через мгновение они одновременно протянули руки.
Если силой заглядывать в Небесную Тайну, то обязательно настигнет кара небес. Каждое заглядывание приведет к потере жизненного долголетия.
На этот раз все трое пожертвовали всем оставшимся долголетием и божественной силой Небесной Тайны.
Золотое сияние озарило Божественное Писание Небесной Тайны. Как старейшины Небесной Тайны, это был самый густой божественный свет Небесной Тайны, который они видели в своей жизни.
Под озарявшим золотым сиянием, над открытым Божественным Писанием Небесной Тайны вдруг появилась огромная черная дыра… как бесконечная и бездонная темная бездна.
В тот момент, когда появилась темная бездна, весь свет между небом и землей, даже золотое сияние Божественного Писания Небесной Тайны, был мгновенно поглощен, три старейшины Небесной Тайны увидели ставший черным как смоль мир, бесчисленные звезды и звездные царства рушились, звездные области разрывались, порядок разрушился, и весь Изначальный Хаос дрожал.
Как будто огромный дьявол, заполонивший небеса, открыл свой бездонный огромный рот, чтобы жестоко проглотить и уничтожить всю Восточную Божественную область… весь мир.
— Это… это… что…
Пронизывающий холод безумно распространился по их телам, их тела яростно дрожали… во мраке их долголетие полностью исчезло, унося их последнее дыхание жизни.
Божественное Писание Небесной Тайны исчезло в воздухе и превратилось в медленно рассеивающуюся в свете пыль.
Три старейшины Небесной Тайны все еще сидели выпрямившись в своем первоначальном положении, только их губы были синими, зрачки расширенными, а и их черты лица сильно искаженными, все показывало глубокий страх.
С этого момента, в мире больше не было Царства Небесной Тайны.
Никто не знает, какую ужасную «Небесную Тайну» они увидели в последний раз.
————
— Старший брат Юнь Чэ!
С нежным мелодичным окликом, похожим на чистый нефритовый родник, Шуй Мэйинь спустилась с неба и встала перед Юнь Чэ, и улыбка расцвела в мгновение ока, все тело, казалось, выпускало чарующий свет, который невозможно было осквернить.
Юнь Чэ, вернувшийся из Северной Божественной области, полностью превратился в другого человека. Независимо от того, Шуй Цяньхэн, который похлопал его по плечу и крикнул с оглушительным хохотом «зять» или Шуй Инюэ, которая была гордой, но нежной, перед ним они были уважительны и напуганы. Только Шуй Мэйинь… кажется, что Юнь Чэ в ее глазах никогда не менялся.
Ее фигура вспыхнула и уже прижалась к боку Юнь Чэ. Ее руки нежно обвились вокруг его руки… за спиной Юнь Чэ Янь Сан рефлекторно протянул руку, чтобы остановить ее, но в последний момент он вернул ее обратно, дрожа.
— Почему ты снова вернулась? — Юнь Чэ протянул руку и мягко дотронулся до кончика ее носа, показывая нежную и теплую улыбку, — это очень опасное место. Западная и Южная область могут неожиданно напасть.
— Конечно, это потому, что я скучаю по тебе. — Шуй Мэйинь сказала хихикая, посмотрев на него с слегка водянистыми глазами, не моргая, — старший брат Юнь Чэ, у тебя сейчас есть время?
— Конечно. — Юнь Чэ сказал с улыбкой, он ждал новостей от Цянь Инь`эр.
Покидая Божественное Царство Монарха Брахмы, Цянь Инь`эр сказала, что через три дня сообщит ему результаты расследования катастрофы Древесных духов в тот год. Но по прошествии трех дней Цянь Инь`эр все еще не послала ему сообщение.
— Тогда… ты мог бы рассказать мне, о своем пребывании в Северной Божественной области? — Шуй Мэйинь выжидающе посмотрела на него.
— Разве Чи Ву не рассказала тебе?
— Хихи, я хочу услышать все от тебя. — Шуй Мэйинь мягко потрясла его руку, — хорошо?
Юнь Чэ подумал и сказал, — это слишком долго. Я не смогу рассказать за короткое время, я расскажу тебе в следующий раз, в другом месте.
— Другом месте? — Шуй Мэйинь моргнула, тонкие губы приблизились, и она мягко сказала, — это место, где будет только старший брат Юнь Чэ, и я?
Три предка Яма одновременно отвернулись с мурашками по всему телу, и запечатали себе слух… Нынешняя молодежь слишком отвратительна.
Юнь Чэ улыбнулся еще шире и сказал, — я хотел бы узнать больше о том, как прошли твои годы в Царстве Лунного Бога и применяла ли Ся Циньюэ к тебе какие-нибудь средства?
— … — Шуй Мэйинь перевела взгляд, и внезапно кончики ее бровей слегка изогнулись, она сказала, — старший брат Юнь Чэ, давай пообещаем друг другу, ладно?
— А?
— В будущем мы больше не будем упоминать имя «Ся Циньюэ», хорошо? — Она посмотрела на Юнь Чэ своими водянистыми глазами, и сказала очень серьезно.
— Почему? — Спросил Юнь Чэ.
— Потому что, она сделала так много для старшего брата Юнь Чэ, и также для меня. Каждый раз, когда упоминается или я слышу это имя, я всегда вспоминаю то, о чем меньше всего хочу думать. Теперь, когда она уже мертва, просто забудь ее полностью, хорошо?
Юнь Чэ был слегка поражен, а затем слегка улыбнулся, — хорошо.
Действительно, лучше навсегда забыть человека, который умер и чье упоминание приносит только болезненные воспоминания себе и окружающим.
