Легким взмахом меча, Юнь Чэ был далеко откинут. Мощь меча Небесного Волка мгновенно окутала Цянь Инь’эр, блокировав все пути к отступлению… И даже надежду на спасение.
За мгновение до того, как разрушающий мир меч был готов взорваться, Цянь Инь’эр слегка приподняла руку и медленно разжала пять пальцев. Затем вниз упал голубой свет издав приятный звук «динь линь», — маленький Небесный Волк, ты узнаёшь эту штуку, да?
Это была небольшая цепочка из колокольчиков, сформированная из разноцветных травяных лоз. Колокольчик был вырезан из цветного нефрита, но сиял светло-голубым светом.
Меч Кайчжи остановился. Она посмотрела на ветряные колокольчики, и её темные глаза слегка задрожали. Она не забыла, и было невозможно для неё забыть, ведь эта цепочка была первым подарком для её брата Си Су, сделанная с помощью Жасмин. Она была наполнена, её самой обычной и искренней заботой и беспокойством, надеясь, что это поможет ему оставаться в безопасности во время его тренировки снаружи.
А также она встала на цыпочки, чтобы лично привязать её к талии Си Су.
Позже он вернулся испустив последний вздох, но у него на поясе не было цепочки из нефритовых колокольчиков.
— Ты… — Стиснув нефритовые зубы, глаза Кайчжи на мгновение затуманились.
— Не волнуйся, я не забирала это у него. В то время он знал, что его жизнь подходит к концу, и, прежде чем сделать последний вдох, прежде, чем вернуться в царство Звездного Бога, он отдал её мне по собственной воле.
Кайчжи:
— Я думала что никогда не смогу ей воспользоваться, но, похоже, его усилия были не напрасны. — Пока она говорила, палец Цянь Инь’эр слегка шевельнулся, и с «динь-линь», синий свет, покрывающий нефритовый колокольчик, внезапно отделился, он быстро распространился с ярким сиянием, а затем медленно показал размытое лазурно-голубое изображение.
Тень человека.
Тело этого человека в лазурно-синей одежде было похоже на Юнь Чэ, только с размытым лицом. Но в тот момент, когда он появился, сердца Юнь Чэ и Кайчжи были тронуты.
Этот образ, наряду с аурой, которая окружала его, не была не знакомой Юнь Чэ, потому что она однажды появилась из кольца, которое дала ему Кайчжи.
Тень души Небесного Волка Си Су!
Но что касается Кайчжи, даже если его голос и аура души будут размыты в десять раз, она все равно не сможет ошибиться!
Взгляд Юнь Чэ слегка напрягся… Фрагмент души Си Су из кольца полностью рассеялся, сказав ему правду. Сначала он думал, что это последние остатки души Си Су. Он никогда не думал, что у него будет другой фрагмент души, хранившийся у Цянь Инь’эр!
и и
Глядя на постепенно проясняющийся образ души Си Су, выражение лица Кайчжи не изменилось, но в её глазах стоял шок.
За прошедшие годы она никогда не думала, что сможет приблизиться и встретиться лицом к лицу с душой своего брата.
Из тени души донесся слабый голос. — Кайчжи, ты выросла.
Этот голос был точно таким же, как и тот, что Юнь Чэ слышал тогда, только намного слабее.
— … — Кайчжи никак не отреагировала, и пальцы, которые держали меч, слегка напряглись.
— Я никогда не думал, что ты унаследуешь божественную силу Небесного Волка после меня. Когда-то ты была хрупкой, как бабочка, но все же поставила Богиню в безвыходное положение. Будь то ты или Жасмин, вы оба гордость моей жизни.
Голос Си Су был спокойным и теплым, всего за несколько коротких словах, его тень души уже исчезла почти наполовину. Очевидно, фрагмент души, запечатанный в нефритовом колокольчике, была не такой сильный как в кольце. Не дожидаясь ответа Кайчжи, он быстро сказал, — прежде чем я умер, я просил не мстить за меня. Но я знал, что ни Кайчжи, ни Жасмин меня не послушают. Поэтому я сделал это. Самый драгоценный подарок, который я когда-либо получал, был оставлен ей. Я надеюсь, что однажды, когда вы двое столкнетесь лицом к лицу, мое существование заставит вас отпустить свою ненависть и одержимость…
— Ваше Высочество Богиня, они самые важные члены моей семьи в этом мире. Прошу тебя, Богиня, ради моей жертвы, не причиняй им вреда. Иначе я, который готов был пожертвовать своей жизнью ради тебя, никогда не прощу тебя.
— Жасмин, Кайчжи, Ваше Высочество Богиня это мечта, за которой я готов гоняться всю свою жизнь. Я готов умереть за неё. Ее безопасность, это то, чего я желаю в этой жизни.
— Не мстите за меня, потому что между вами никогда не было ненависти. Неважно, кто из вас пострадает, я никогда не успокоюсь после своей смерти.
Лязг…
После его последней слабой фразы, фрагмент души рассеялся вместе с ветром, не оставив после себя никакого следа.
Нефритовый колокольчик в руке Цянь Инь’эр больше не горел синим светом.
Мир вокруг затих. Кайчжи ошеломленно уставилась на нефритовый колокольчик и долго ничего не говорила.
Юнь Чэ слабо вздохнул.
Оставив фрагмент души, он нанес значительный ущерб своей душе и жизненной силе. В то время Си Су уже был в состоянии, когда его жизненная сила была на исходе, но он все же через силу, оставил этот фрагмент души для Цянь Инь’эр.
Одна причина, по которой он это сделал, заключалась в том, чтобы защитить Кайчжи и Жасмин. Он знал, что Жасмин и Кайчжи определенно захотят отомстить за него, и он также знал, насколько сильна была Цянь Инь’эр. Если бы такое случилось, он надеялся, что Цянь Инь’эр пощадит их жизни из-за того, что он рисковал своей собственной жизнью. И высвободит тень своей души, чтобы разрушить их мысли о мести.
Другая его цель состояла в том, чтобы спасти жизнь Цянь Инь’эр, если она будет в смертельной опасности.
Но совершенно очевидно, что первое никак не могло повлиять на Цянь Инь’эр. Вскоре после смерти Си Су Цянь Инь’эр воспользовалась руками Божественного императора Ваньшеня и чуть не убила Жасмин.
За исключением её отца, для Цянь Инь’эр практически невозможно было испытывать какие-либо другие эмоции. Для Си Су Цянь Инь’эр была тем, ради кого он был готов отдать свою жизнь, но для Цянь Инь… Си Су был простым, легким в использовании инструментом. Даже если бы он умер за неё, её бы это нисколько не тронуло.
Даже… Даже после смерти он все еще использовался ею.
Но его последние слова не могли не тронуть Жасмин и Кайчжи.
Особенно после его последнего предложения… Если Цянь Инь умрет, его дух не сможет жить мирной жизнью после смерти.
Он защищая Цянь Инь’эр практически проклял самого себя.
Была ли это Кайчжи или Жасмин, перед его словами, даже если бы они ненавидели Цянь Инь’эр в сто тысяч раз сильнее, как они могли что-то сделать?
В этом мире было много людей, которые сходили с ума по «Богине». Вершина богатства, вершина власти, вершина развития… И она была вершиной красоты.
Среди людей, которые сходили по ней с ума, Небесный Волк Сириус, был, вероятно, самым эмоциональным.
Однако человек, с которым он столкнулся, была самой бессердечной женщиной в мире.
По отношению к Небесному Волку Сириусу, Юнь Чэ не знал, восхищаться им или вздыхать… Или жалеть.
Наконец, меч в руке Кайчжи медленно опустился… Затем он исчез из её рук.
Она вложила меч в ножны её, но убийственное намерение всё ещё наполняло воздух.
Шипение!
Нефритовый колокольчик в руке Цянь Инь был вырван Кайчжи. Она медленно подняла глаза, посмотрела на Цянь Инь’эр и сказала слово за словом, — я действительно не могу убить тебя.
— А?- Цянь Инь’эр нахмурилась.
— Но есть люди, которые могут это сделать. — Она повернулась и посмотрела на Юнь Чэ. — Юнь Чэ, я даю тебе два выбора.
Она назвала его не шурином, а скорее холодно «Юнь Чэ».
Юнь Чэ:«…»
— Убить её. — Её тон был ледяным и бессердечным, а взгляд холодным и незнакомым Юнь Чэ, — я последую за тобой в Северную Божественную область, чтобы быть твоим мечом, твоим инструментом, твоей печью.
Юнь Чэ поднял брови.
— Или ты можешь оставить её себе. — Её и без того холодные глаза, казались, стали ещё темнее. — Значит, в будущем у нас с тобой не будет никаких отношений. В этой жизни ты больше никогда меня не увидишь.
— Выбирай!
Девушка, которая была полна жизненных сил и была невинной до такой степени, что не заботилась о своем возрасте и теле, возможно никогда не появится больше. Перед лицом нынешней Кайчжи и бессердечных слов, которые она абсолютно точно не могла произнести раньше, Юнь Чэ медленно поднял свою ладонь.
На пальце у него было кольцо, подаренное Кайчжи.
— Почему ты задаешь такой глупый вопрос? — Юнь Чэ посмотрел на неё и тихо сказал, — хотя «церемония» тогда выглядела как простой фарс, это было желание Жасмин. С ней и твоей матерью в качестве свидетелей, с тремя поклонами и обменом подарками, ты и я будем мужем и женой.
Цянь Инь эр,«…?»
Губы Кайчжи слегка шевельнулись.
— Ты моя жена, а она мой инструмент. Для меня это вообще не выбор. — Юнь Чэ медленно прошел вперед и протянул руку, на которой было кольцо. — Кайчжи, следуй за мной в Северную Божественную область, хорошо?
Руки Юнь Чэ, так же как и его аура, становились все ближе и ближе. Несравненно безжалостные и пугающие глаза Кайчжи на самом деле вспыхнули с намёком на панику.
Убийственное намерение внезапно рассеялось. Ее миниатюрное тело вдруг развернулось и улетело вдаль, исчезнув за горизонтом в мгновение ока.
«Кайчжи!»
Однако скорость Кайчжи была слишком высокой, и он просто не мог догнать её. Он мог только беспомощно наблюдать, как она полностью исчезла из его поля зрения.
Два лучика света медленно спускались с того места, откуда исчезла Кайчжи.
Юнь Чэ протянул руку и схватил их. Один был Божественным Плодом Абсолютного Начала, а другой простым пространственным Кристаллом. Внутри кристалла было несколько сотен различных духовных ядер зверей!
Их было несколько сотен, и у каждого из них была ужасающе сильная аура.
Эти духовные ядра принадлежали первобытным, злобным зверям Божественного Царства Абсолютного Начала. Более трехсот аур Божественного Владыки, но тридцать из них… Это на самом деле были ауры Божественного мастера!
«…» Юнь Чэ медленно поднял голову и стоял там неподвижно в течение очень, очень долгого времени.
— На самом деле между тобой и маленьким Небесным Волком существуют такие отношения. — За его спиной раздался безмятежный голос Цянь Инь’эр. — Сестры, поедающие их всех вместе, воистину хуже зверей.
Юнь Чэ никак не отреагировал.
— Божественная сила Небесного Волка рождается из обиды. Звездный Бог Небесной Бойни очевидно приняла решение в тот год, потому, что была обеспокоена тем, что маленький Небесный Волк будет поглощен ненавистью после того, как узнает «правду». Но, судя по всему задумка Звездного Бога Небесной Бойни удалась. — Цянь Инь’эр тихо сказала. — Маленького Небесного Волка поглотила ненависть. Но, как ни странно, её разум и душа не были полностью поглощены ненавистью.
— Отец хотел принести её в жертву, Царство Звездного Бога оставило её, и последний член её семьи был изгнан во внешний Изначальный Хаос. Ты единственная причина, по которой она может сохранить своё сердце. Иначе она уже давно превратилась бы в безжалостного демонического волка.
Юнь Чэ всё ещё не реагировал, но уголок его рта слегка изогнулся… Хотя это была всего лишь вспышка, но это была действительно улыбка.
Кайчжи…
То, что сказал Цянь Инь’эр, не было ошибкой. Её сила была совершенно дьявольской, и она стала несравненно сильнее, но её сердце не совсем провалилось в бездну ненависти… Чтобы не исчезнуть её душе и воле.
Жасмин, в прошлом я однажды посмеялся над тобой, потому что ты насильно связала меня с Кайчжи. Однако, возможно, твое глупое решение, создало это великое чудо.
— Она даже не пыталась убить тебя. — Юнь Чэ открыл рот, — в противном случае, у неё было бесчисленное множество возможностей в течение этого времени.
Божественный Плод Абсолютного Начала, как и духовные ядра, которых было достаточно, чтобы шокировать мир, говорили ему, что Кайчжи знала об их прибытии с давних времен. Возможно, она молча наблюдала за ними с прошлого года.
— Я знаю. — Сказала Цянь Инь эр. С первого раза, когда Юнь Чэ заблокировал удар Кайчжи, она знала, что Кайчжи на самом деле не хотела убивать её. Потому что аура, которую она только что выпустила, была почти сравнима с Си Су тех лет. Если она действительно хотела убить, то Юнь Чэ не смог бы остановить её.
Возможно, она просто хотела услышать ответ, от всего сердца Юнь Чэ.
— Позволь мне задать тебе вопрос. — Цянь Инь’эр скрестила руки на груди и сказала мягким голосом. — Ты действительно сделал всё возможное, чтобы защитить меня перед ней только потому, что я инструмент и печь?
— А как же иначе? — Юнь Чэ убрал Божественный Плод Абсолютного Начала и духовные ядра.
— … — Цянь Инь’эр больше не говорила.
— Есть и другая причина. — Юнь Чэ скосил глаза и сказал. — Ты очень хорошая игрушка.
— Просто «хорошая»? — Цянь Инь’эр рассмеялась и сказала слабым и мягким голосом, — для вас, мужчин, я лучшая игрушка в этом мире, и никто не может сравниться со мной, не говоря уже о том, чтобы заменить меня. От инструментов и печи можно отказаться, но такую игрушку, как я, при всем желании не бросит мужчина.
— Хех. — Юнь Чэ насмехался над ней.
— Я действительно надеюсь, что когда ты будешь играть со своей игрушкой в будущем, ты сможешь быть немного менее жестоким. -Зрачки Цянь Инь’эр слегка сузились, как будто она чувствовала себя обиженной, — если ты случайно сломаешь её, то даже если ты растопчешь всё царства Богов под своими ногами в будущем, ты не сможешь найти никакой замены.
— Или все вы, мужчины, грубые существа?
Юнь Чэ искоса посмотрел на нее и холодно сказал. — Ты не узнаешь. Потому что у тебя не будет другого мужчины.
— Ох? — Цянь Инь’эр слегка прищурила свои прекрасные глаза, — Это не важно!
Юнь Чэ протянул руку, и его палец медленно скользнул от её снежно-нефритовой шеи к груди. — В этой жизни ты не сможешь вырваться из-под моего контроля, в этом я совершенно уверен.
— А после твоей смерти? — Сказала Цянь Инь’эр с улыбкой.
— … Я не умру до тебя. — Убрав палец с её тела, Юнь Чэ повернулся и холодно пошел прочь.
Цянь Инь’эр не сразу последовала за ним. Глядя на удаляющуюся спину Юнь Чэ, она сказала тихим голосом, который даже легкий ветерок не мог услышать, — помни, что ты сказал.
