— Муж неба и земли против всего сущего… Время течет, многие поколения путешественников также греются на солнце, но, если жизнь — это сон, то к чему это веселье… Ради чего… Эх…

В город Су пришел первый месяц лета, месяц, когда вся природа оживает. Все вокруг цвело, раскрылись сотни бутонов, ивовый пух кружился повсюду и почти застилал собою все небо, казалось, он из последних сил хотел объять собой весь мир.

Этот пух, похожий на снег, был повсюду, он, словно снежинки, спускался с неба и с учетом летнего сезона выглядел необычайно очаровательно. Если ветер усиливался, то его танцы в воздухе становились более буйными, в эти моменты он был похож на жизнь человека, который не имел корней — красивую, но невероятно печальную.

Гонимые ветром они словно не имели семьи, словно путешественники, покинувшие родной дом, они могли двигаться только с помощью ветра. Было совершенно неизвестно, куда их занесет судьба, неизвестно, куда их сдует ветер. Возможно, они упадут на поверхность воды и дополнят восхитительную сцену реки, возможно, упадут на землю и, смешавшись с пылью, свернутся в плотные комки, гонимые ветром.

Их судьба — это ветер, но ветер бывает разный, этим они и отличаются от жизни человека.

Один такой пучок ивового пуха, танцуя в воздухе, попал на небольшую разукрашенную лодку, прямо в вытянутую руку юноши в простой белой одежде, стоящего на лодке.

В левой руке юноша держал чайник для вина, сделав большой глоток, он прочитал воодушевляющее стихотворение. Его голос не был громким, но казалось, что идея беззаботной легкомысленности полностью пронизывает его.

Позади юноши стоял мужчина средних лет, одетый в одежду служки ученого. Его печальное лицо выражало горе, всякий раз, когда юноша делал глоток вина, мужчина испытывал боль в сердце.

— Один кувшин цветочного вина за семь лянов, дорого, как же дорого!! Всего один глоток, а почти пол-ляна…

Ивовый пух упал в ладонь юноши, но только он остановился, как внезапно словно понял, что еще не достиг конца и, легко вздохнув, снова взмыл в воздух. Прямо на глазах юноши он полетел вдаль. Свободно танцуя на ветру, он будто обезумел, осознав конец своей жизни, и без устали поспешил к своему концу.

На берегу реки рос небольшой персиковый лес, часть пушистого пучка застряла в его деревьях, а часть, гонимая ветром, упала в воду, создав на поверхности небольшую рябь.

— Безумие танцующего на ветру пуха, было легко остановлено цветами персика и потоком реки, — Ван Линь поднял вино, отпил и рассмеялся.

На разукрашенной лодке, кроме лодочника и двух человек — хозяина и слуги, находились еще три красиво одетые девушки. Из этих девушек одна играла на цитре, а две других пели и танцевали. Следуя по реке, покрытой пухом ивы, они пересекли каменный мост и медленно уплыли вдаль.

— Да Фу, неси вино! — рассмеявшись, Ван Линь повернулся к стоящему позади него мужчине средних лет.

На лице Да Фу была горечь, вздыхая, он взял кувшин вина и неохотно передал Ван Линю, из его рта почти доносился всхлипывающий плач.

— Молодой господин, серебра осталось совсем мало… К тому же, мы купили лодку и этих трех девиц, ежедневные затраты на них слишком высоки… Мы… Мы должны сойти на берег и найти дешевый постоялый двор, чтобы сэкономить.

— Не нужно спешить, человек, которого я жду, еще не пришел, — покачав головой, улыбаясь, ответил Ван Линь и снова отпил вина. Спокойно сидя на разукрашенной лодке, он слушал музыку перебирающей струны очаровательной девушки, её нежная мелодия была проникнута весельем и радостью, но, попадая в уши Ван Линя, она тем не менее не могла затронуть его сердце.

— Молодой господин, в этот раз я вытащил все, что припрятал, вы, вы… Черт побери, этот отец просчитал, с такими тратами нам хватит еще на семь дней, а после нам снова придется пойти побираться за еду!!

— Уже прошло больше месяца, тот, кого ты ждешь, почему он еще не пришел? — боль души Да Фу достигла пика, он никак не мог остановиться говорить горькую правду Ван Линю.

Постоянно болтающий Да Фу выглядел очень забавно, отдыхающая после танца девушка прикрыла ладошкой рот и кокетливо засмеялась.

Да Фу пристально посмотрел ей прямо в глаза, что-то тихо пробормотал, а затем резко схватил вино и сделал несколько больших глотков.

— Я хотел выпить, это вино, действительно, хорошее. Но один глоток стоит пол-ляна…

— Эта мелодия цитры неверная, — прислонившийся к борту лодки Ван Линь покачал головой. Спустя время, когда он выпил еще больше и опьянел, он встал, подошел к девушке, играющей на цитре, и положил правую руку на музыкальный инструмент. Щеки девушки тут же покраснели, и она поспешно убрала свои руки.

— Я помню одну мелодию, но не очень хорошо, возможно, я слышал её во сне, она звучала именно так… — Ван Линь закрыл глаза, медленно положил правую руку на струны и начал играть.

Мелодия началась неуклюже, с обрывками, она совершенно не была похожа на песню цитры, но постепенно Ван Линь полностью погрузился в неё, и череда звуков медленно слилась воедино.

Неописуемо грустная мелодия цитры охватила разукрашенную лодку и, разлетаясь во все стороны, помчалась вдаль.

В глазах двух отдыхающих танцовщиц в этот момент показалась растерянность, глядя на Ван Линя и слушая печальную мелодию, они смутно ощутили, что эти горестные звуки проникают им прямо в душу и заставляют разум дрожать.

Неизвестно сколько прошло времени, Ван Линь сидел и играл на цитре. Девушка, у которой он забрал инструмент, с сияющим взглядом очаровательных глаз смотрела на него, она будто полностью затерялась в звучащей мелодии и могла только восхищенно вздыхать.

В это время даже Да Фу успокоился, сидя неподалеку, он пил стакан вина за стаканом. Он уже забыл, что его сердце пронзала боль, оцепенев, он смотрел на свое правое запястье и будто о чем-то догадывался.

Одной мелодией цитры была та, что в прошлом играла Ли Мувань, хотя она немного и отличалась, но все еще имела тот же шарм, другой была игра слепой женщины в столице Земель Демонического Духа.

В этот момент из закрытых глаз Ван Линя медленно текли два ручейка слез, попадая на цитру, они будто таяли и вместе со звуками рассеивались по воздуху.

В этот момент Ван Линь снова видел сон, который появлялся в его сознании каждую ночь, он снова увидел множество людей, их образы были неясными, но в них ясно ощущалась глубокая и сильная печаль.

Под звуки цитры разрисованная лодка продолжила плыть по реке и прошла через еще один каменный мост. На землю спустились сумерки, приближалась еще одна ночь.

Ван Линь прождал больше месяца, но человек, которого он видел во сне, так и не появился.

Когда лодка проплыла под каменным мостом, два человека стояли на мосту и молча наблюдали за ней, слушая печалью мелодию.

Эти двое оба были седовласыми стариками. Тот, что был одет в зеленый халат, спокойно стоял, но его тело было вытянуто, словно по струнке.

В его глазах мелькали пережитые воспоминания, а во взгляде читалась мудрость, стоя там, он распространял ауру великого ученого.

Это был Су Дао.

— Эта грустная мелодия идет прямо из души, обычный человек просто не может показать таких чувств, даже за всю свою жизнь… Более того, эта грусть имеет четкий отпечаток времени, словно человек прожил не одну тысячу лет, а теперь обернулся и посмотрел назад. Скорбь охватывает все его воспоминания. Су Сан (Третий Су), этот старик не понимает, — сказал спокойно Су Дао, в его глазах отразились переживания, когда он посмотрел на разукрашенную лодку под мостом и играющего на ней Ван Линя.

Старик позади Су Дао легко вздохнул, если бы в этот момент Ван Линь увидел его, то он тут же узнал бы его. Это он был на экзамене, и он внимательно читал то, что писал Ван Линь.

— Не ожидал, что это будет тот студент, его игра исключительна. Как только я взял его лист с ответом, я сразу понял, что он необычный, — голос старика был почтительным, они только пришли, как тут же услышали музыку Ван Линя.

Разукрашенная лодка уходила все дальше и дальше, вместе с этим мелодия цитры медленно исчезала. В этот момент старик Су Дао в официальном халате слегка улыбнулся, сделал пару шагов вперед и, дойдя до перил моста, прокричал в сторону уплывающей лодки.

— Молодой человек, скажи этому старику, что, по-твоему, такое Карма?

Руки Ван Линя остановились, мелодия пропала, он открыл глаза и повернулся. Увидев старика в зеленом на мосту, он пришел в замешательство. С этого места он мог видеть только одного старика и не видел, что позади того, был еще один старик.

В этот момент все вокруг было объято ночью, а в небе висел яркий круг луны, распространяющий слабый свет. С этим слабым светом силуэт старика выглядел размытым, все вокруг него было полностью скрыто.

— Карма… — пробормотал Ван Линь, его взгляд в этот миг тоже размылся. Замерев, он огляделся и уставился на старика.

«Так не должно быть… Если все это развернутое вспять время, если все это Сансара, если все это сон, то я должен был встретить самого себя… Но почему я встретился с этим стариком… Почему это…»

Ван Линь прождал больше месяца, он ждал себя, именно так было в его сне. Там именно он все дни отдыхал, все дни пил и слушал музыку, а затем увидел себя. Тот он тоже был на мосту у воды в городе Су.

Но теперь, он вместо того, чтобы, как во сне, встретить себя, встретил этого старика.

«Это не объясняет… Я знаю события Школы Очищения Души, даже знаю, кто появится там через несколько сотен лет, я могу точно предположить, ведь я видел это во сне… Но все это было в моем сознании, я все четко понимал, почему же я не смог увидеть его…» — в глазах Ван Линя отразилось неясное замешательство, он совершенно ничего не понимал, даже он сам в этот момент стал размытый.

Вместе с растерянностью Ван Линя разукрашенная лодка уплывала все дальше.

Старик на мосту увидел, что Ван Линь не ответил, улыбнулся и снова крикнул.

— Молодой человек, скажи этому старику, почему ты уступаешь этой Карме!

— Карма… Потому что я и есть причина, и я следствие… — медленно раздался голос Ван Линя с лодки и исчез вдали.

Старик в зеленом халате улыбнулся, глянул последний раз на исчезающую лодку, затем обернулся и произнес.

— Как его зовут?