У Цзянь Чена не оставалось иного выбора, он оказался загнан в угол. Ему оставалось лишь объединить мечи Азулет и высвободить разрушительную силу. Он должен был подготовиться к поразительной атаке, чтобы обратить ситуацию.
Если он не сделает этого, то этот день станет началом конца для Континента Тянь Юань. Умрет не только он один, но и его родители, родственники из Клана Чангуань, Би Лиан и остальные знакомые из Города Бушующего Пламени. Все они, вероятно, отправятся в загробный мир вслед за ним.
После слияния мечей Азулет, он, скорее всего, окажется в той же ситуации, что и их старый мастер. Он не сможет выдержать сильную обратную реакцию и умрет. Однако эта смерть, по крайней мере, даст ему силу убить Оуян Янвэня. Он даже сможет убить всех экспертов Царства Истока из Мира Отрекшихся Святых, которые в данный момент находились на Континенте Тянь Юань, и заставит чужой мир понести тяжелые потери, что даст Континенту Тянь Юань еще немного времени.
— Мастер, не используйте объединение мечей. С вашей нынешней силой вы точно не сможете выдержать обратную реакцию. Это будет означать верную смерть…
— Мастер, остановитесь! У вас все еще есть Башня Анатта. Вы можете спрятаться в ней и затем войти в хаотические пространственные потоки. Это позволит вам выжить. Мастер, вы не можете использовать слияние мечей. Ваш будущий потенциал неограничен. Вы не можете умереть здесь…
Почувствовав намерение Цзянь Чена, духи мечей немедленно протестующее закричали. Оба были очень обеспокоены. Сами они были нерушимы, поэтому слияние мечей не могло их убить. Это лишь снова вернет их к самой слабой форме, но Цзянь Чен точно умрет, потому что обратная реакция была убийственной. Когда мечи Азулет считались одним из десяти высших божественных артефактов Мира Бессмертных, даже один из Высших Бессмертных Мира Бессмертных не смог противостоять обратной реакции. Несмотря на то, что теперь мечи были всего лишь бессмертными артефактами, которые и рядом не лежали с божественными артефактами, обратная реакция не была тем, что Цзянь Чен мог сейчас выдержать.
Они не хотели видеть смерть Цзянь Чена, потому что они видели проблеск будущего Цзянь Чена. Если Цзянь Чен успешно разовьется, то определенно достигнет невероятных высот.
Тем не менее, Цзянь Чен уже перестал беспокоиться о своей судьбе. Он действительно мог выжить, используя метод, который ему подсказали мечи Азулет, но он не мог бросить на произвол судьбы близких друзей и семью, чтобы спастись самому.
Мечи Азулет превратились в два гигантских меча, парящих над головой Цзянь Чена. Их кончики указывали в небо, они испускали ослепительный фиолетовый и голубой свет, окрасивший весь окружающих регион.
В этот момент мечи полностью затмили солнце, став единственным источником цвета. Они осветили весь континент и окрасили все в фиолетовый и голубой свет.
В этот момент возник ужасающий энергетический импульс. Импульс был настолько колоссален, что все пространство вокруг задрожало. Казалось, он обладал силой разделить пополам небо и землю. Он заставил весь мир задрожать. В тот момент, когда появился ужасающий импульс, интенсивная битва на Континенте Тянь Юань немедленно прекратилась. Все в шоке смотрели на небо, залитое фиолетовым и голубым светом. Импульс заставил задрожать глубины их душ, казалось, будто наступил конец света.
Сяо Лин и Гунси Мин больше не могли продолжать сражаться. Они в шоке уставились на Цзянь Чена, в этот момент красивое женственное лицо Оуян Янвэна резко исказилось. Он стал очень серьезным, а в глубине его глаз появилась тень страха.
Он был целью, которую Цзянь Чен хотел убить прежде всего, поэтому страх, который он чувствовал, был самым сильным. Страшный импульс заставил его испытать предчувствие смерти.
Двойные мечи еще не объединились. В данный момент они находились в процессе слияния, и для полного слияния требовалось еще некоторое время. Однако, несмотря на то, что такое имело место быть, начального импульса оказалось достаточно для того, чтобы люди задрожали от страха.
Первобытный хаос разделился на Инь и Ян. Эти Инь и Ян происходили из Силы Хаоса. Духи мечей были рождены из Инь и Ян, поэтому, если они сольются, то это слияние Инь и Ян породит первобытный хаос.
Этот хаос был истинным хаосом. Это была самая могущественная сила бытия, она возникла еще при рождении Вселенной. Это было нельзя сравнить с нечистой Силой Хаоса Цзянь Чена.
Меч Цзы Ин и меч Цин Суо постепенно сближались. От них исходили пряди Высшей Силы Инь и Высшей Силы Ян и время от времени вступали в контакт друг с другом. Они сразу же вспыхивали с разрушительной энергетической рябью.
По мере слияния сила двух мечей становилась все больше и больше. Они разрушили окружающее пространство, то место где находился Цзянь Чен, погрузилось во тьму. Пространство вокруг него разрушилось и распалось. Оно не сможет восстановиться в течение достаточно долгого времени.
Цзянь Чен стиснул зубы и на его лбу выступили вены. Все его тело сильно дрожало. В прошлом он уже пытался выполнить слияние, хотя тогда это было просто слияние двух прядей Ци меча, которое закончилось разрушением его Святого Оружия, Меча Легкого Ветра. Кроме того, тогда он получил чрезвычайно серьезные травмы.
Процесс слияния проходил довольно просто, так как Цзянь Чен уже делал подобное раньше. В общем, процесс был таким же, как и раньше, но теперь, когда нужно было выполнить слияние мечей, он обнаружил, что объединить два бессмертных артефакта не было легко. Чем ближе они находились друг к другу, тем больше они сопротивлялись. По мере того, как мечи приближались друг к другу, их сопротивление увеличилось в несколько раз, так что завершить процесс было сложно.
В конце концов, нынешние парные мечи больше не были духами мечей, не обдавшими физической формой.
Несмотря на все это, зубы Цзянь Чена оставались стиснутыми. Его взгляд заполнился решительностью. Он должен был объединить мечи и убить Оуян Янвэня.
Меч Цзы Ин и меч Цин Суо сильно задрожали, казалось, будто они кричали от боли. По мере того, как мечи приближались друг к другу, на них появлялись все новые крошечные трещины. Они распространялись во всех направлениях, в результате чего появлялось все больше и больше трещин.
Сила слияния была слишком велика. Даже несмотря на то, что духи мечей еще не восстановили всю свою силу, сила слияния не была тем, что могли выдержать бессмертные артефакты.
Оуян Янвэнь потерял спокойствие. Он смотрел на Цзянь Чена с уродливым выражением лица. Он хорошо чувствовал, что приближалась смерть, это напугало его. Однако, когда он хотел остановить Цзянь Чена, то в шоке обнаружил, что не может приблизиться к Цзянь Чену.
Давление вокруг Цзянь Чена было слишком сильным. Оно уничтожило пространство, а также мешало кому-либо приблизиться к нему.
— Бежать! — в этот момент его разум пронзило намерение, о котором Оуян Янвэнь никогда не мог помыслить, эта мысль заполнила его разум, он должен был бежать.
В этот момент он больше не мог беспокоиться о своем имидже и достоинстве. Из-за этого ужасающего импульса он почувствовал страх. Когда его жизнь оказалась под серьезной угрозой, он без колебаний отбросил свое достоинство. Его больше не волновало, как на него будут смотреть другие люди. Он немедленно обернулся и начал бежать.
Увидев, что их старейшина Оуян запаниковал, другие эксперты Царства Истока из Мира Отрекшихся Святых были напуганы до такой степени, что больше не осмеливались оставаться на месте. Они в ужасе посмотрели на страшные импульсы в небе, бросили своих противников и полетели к тоннелю так быстро, как только могли.
Однако, когда они прибыли в тоннель и собирались погрузиться в него, ужасающее давление в небе внезапно исчезло. Яркий голубой и фиолетовый свет также исчезли. Мир вернулся к тому, каким был раньше.
Цзянь Чен, парящий в космосе, был пергаментно белым. Из его рта сочилась кровь, которая превращалась в туман. Слияние двойных мечей оказалось провалено.
Все эксперты Царства Истока, которые собирались войти в тоннель, остановились из-за внезапного изменения. Они с сомнением на лицах смотрели на небо. Когда они увидели Цзянь Чена, все они были ошеломлены.
Оуян Янвэнь также был ошеломлен, но быстро пришел в себя. Его лицо сразу потемнело. Он крепко сжал кулаки. На его руке вздулись вены и он взревел:
— Как ты посмел меня напугать!
