Мо Фань знал имя отца девушки, это значит, что парень знает и ее историю. Но о том, что Пэйли перешел в ряды черной церкви и напал на Мо Фаня в Нью-Йорке, никто из присутствующих и не догадывался.
— Если вы во мне сомневаетесь, можете спросить людей Нью – Йоркского храма.
Мо Фань не сказал, что об этом ему сообщила Ли Юэ. У всех этих людей предвзятое отношение к Ли Юэ, они повесили на нее это дело. Еще и неизвестно, как Ширли, Эдит и директор Пэрри будут себя вести по отношению к ней.
— Мы не сомневаемся в тебе, но… — вздохнула учитель Далан.
— Ее отец предатель и она тоже! Яблоко от яблони недалеко падает! – холодно ответила директор Пэрри, показывая им свое отвращение.
— Что она такого сделала? – спросил Мо Фань.
— Я расскажу, — Бланка увидела, что директор Пэрри и учитель Далан не хотят обсуждать это, поэтому она сказала Мо Фаню: «Помнишь, я на горе сказала тебе, что наш университет был основан магом заклятия?»
— Ага, — покивал головой Мо Фань.
— Этот маг заклятия пришел из Парфенона, там на него были устроены гонения. Имя этого человека я не буду упоминать, но ты должен знать, что теперь Альпийский университет и Парфенон — враги. С самого основания нашего университета, Парфенон и нас притеснял.
Поэтому здесь у нас существует непреложный закон. У студенток нашего университета не должно быть никаких связей с Парфеноном, а речи о вступлении в Парфенон и быть не может! – пояснила Бланка.
Мо Фань разинул рот от удивления, не зная, что и ответить.
После этих слов все более-менее стало ясно.
— Элайн – моя однокурсница, она была ниже меня по уровню культивирования, но ее главным элементом является элемент духа, второстепенным – элемент исцеления. Поэтому она была студенткой директора Пэрри. Затем учитель Далан стала ее наставником…Однажды она познакомилась с настоятельницей Парфенона, та ей дала очень многое. Элайн стала ученицей этой настоятельницы и ей позволили вступить в Парфенон, — продолжила Бланка.
Элайн гналась за знаниями и ей все равно было на наши законы. Главным для нее было – как можно больше узнать, большему научиться. А Парфенон как раз и специализируется на магии духа и исцеления, поэтому Элайн так сильно туда стремилась.
— А затем вы ее убили? – спросил Мо Фань, смотря на женщин.
— О чем ты говоришь?! Мы же не в первобытном обществе живем! – гневно закричала директор Пэрри.
— Мы этого не делали, ведь девушка всем нравилась. Если бы все студентки Альпийского университета были бы такими же упорными и усидчивыми, как она, то вскоре мы бы превзошли Парфенон, — сказала учитель Далан.
— Тогда как она умерла? – снова спросил Мо Фань.
— Покончила жизнь самоубийством, — сказала Эдит.
— Что? Человек, который усердно стремился к магическим знаниям покончил жизнь самоубийством? Вы устроили на нее гонения? – спросил Мо Фань директора Пэрри.
Гневу директора Пэрри не было предела, ткнув в Мо Фаня, она сказала: «Как мы могли такое сделать?!»
— Судя по тому, что вы сделали со мной, с ней вы могли еще хуже поступить, — сказал Мо Фань.
— Мо Фань, директор Пэрри не желала тебе ничего плохого. Из-за того, что случилось с Элайн, директор стала строже относиться к студентам, чтобы больше такого не допустить, — сказала учитель Далан.
Мо Фань посмотрел на учителя Далан, затем на директора Пэрри. Две эти женщины были примером для подражания для Элайн, они должны были любить ее и лелеять.
— Мы никак на нее не давили и не притесняли. Когда она вернулась с учебного обмена, мы от других узнали, что Элайн собирается уйти в Парфенон. Я сделала ей выговор и заставила пойти в грот Рейнского водопада, чтобы она посидела там и образумилась, — сказала директор Пэрри.
— И после этого вы удивляетесь, что она покончила с собой? – сказал Мо Фань.
— Хм… после того, как Элайн вернулась с обмена, она изменилась. Не слушала меня, убегала куда ей вздумается. К тому же, постоянно встречалась с этой настоятельницей. А еще без моего разрешения она подписала духовный контракт с Парфеноном. Поклявшись служить верой и правдой! Да она предательница! Предательница!– говоря это, директора Пэрри начало трясти. Видимо, все эти чувства лежали где-то глубоко у нее на душе, а сейчас нашли выход.
— По правде говоря, тогда я посоветовалась с директором Пэрри. Возможно, Парфенон и правда мог дать ей лучшую учебную обстановку. Мы могли бы отнестись к ней снисходительно, позволив Элайн стать ученицей Парфенона…Но она сбежала из грота Рейнского водопада в Парфенон, украв печать Альпийского университета. Там ей оказали пышный прием, а Альпийский Университет потерял лицо…- сказала учитель Далан.
— Она действительно неправильно поступила, — ответил Мо Фань.
— Да, теперь ее смерть легла проклятием и позором на мою репутацию! – сказала директор Пэрри.
— Мы не понимаем, что у нее было в голове. Ведь раньше она так не вела себя, усердно культивировала, ко всем была добра, — учитель Далан посмотрела на Бланку.
Бланка покивала головой. Ведь она очень хотела, чтобы Элайн достигла такого же уровня в культивации, как у нее самой.
— Видимо, ее совратили своими словами красавицы Парфенона, других причин я здесь не вижу! – сказала директор Пэрри.
— Но ведь у нее должны были быть блестящие перспективы, почему же она покончила с собой? – спросил Мо Фань.
— Потом она сама вернулась в Альпийский университет, говоря о том, что настоятельница ее предала, сделав объектом для шуток над нашим университетом. После этого, она наврала нам, что больше никогда не вернется в Парфенон. Но потом снова сбежала в Парфенон и сказала, что больше не сможет служить им верой и правдой, так как возвращается в Альпийский университет…Бред какой-то! – сказала директор Пэрри.
Директор Пэрри была в смешанных чувствах, ей и не хотелось вспоминать об этом, и хотелось выговориться.
Увидев, что директора Пэрри захлестнули эмоции, учитель Далан продолжила: «Элайн сказала нам, что она не вступала в Парфенон, и чтобы доказать, что она не опозорила Альпийский университет, она разрезала свои запястья, а кровь ее стекала в землю сада Роя…»
— Что такое Сад Роя? – спросил Мо Фань.
— Сад Роя – это место, в котором человек, создавший университет, применил духовную магию.
Если кто-то поклянется своей душой и окропит кровью землю этого сада, то на этом месте тут же распустятся цветы. Но главное условие – душа человека должна принадлежать Альпам, — сказала учитель Далан.
В этот момент учитель Далан остановилась, но Мо Фань ждал, не прерывая ее.
Перед этим у учителя Далан был вполне спокойный вид, но описывая эту картину, из глаз ее полились слезы. Долгое время она не могла что-либо сказать…
В глазах директора Пэрри и учителя Далан, Элайн была словно родной дочерью. Даже несмотря на то, что она предала их несмотря на то, что она нагло врала. А сейчас, вспомнив дела минувших лет, директора Пэрри и учителя Далан мучили угрызения совестью…
— Ее кровь орошала землю сада, а цветы так и не распустились… — Бланка знала, что директору Пэрри и учителю Далан сложно говорить об этом, она продолжила: «Это означало, что она врала. Все смотрели на нее и убеждались в этом. А цветы так и не распустились…»
Когда Бланка произносила эти слова, сердце Мо Фаня начало лихорадочно биться.
Он представил девушку по имени Элайн, которая стоит в саду Роя, а кровь ее беспрестанно льется из запястий, орошая землю. Лицо постепенно становится бледным, но она продолжает стоять…
— Даже сейчас не цветут? – спросил Мо Фань.
— Даже сейчас.
— Что с ними могло произойти? — опять спросил Мо Фань.
— Это сила заклятия… Хотя сейчас уже все равно, ведь человека не вернешь… — сказала Бланка.
— Это верно, — ответил Мо Фань.
В комнате повисла тишина. Даже Мо Фань расчувствовался, а что уж говорить о людях, которые это пережили. Директор Пэрри и учитель Далан чувствовали себя виноватыми в ее смерти, это можно было прочитать по их лицам. Если бы они могли вернуть тот день, если бы они знали, что девушка истекала кровью, ожидая, пока распустятся цветы, они бы не допустили этого!
…………
— Но как это связано с ядовитой печатью Герца Каса? — спросили Ширли и Эдит.
— А вы разве не заметили, каким образом умерла Амелия? Конечно, в ваших глазах жизнь Герца Каса куда важнее, — сказал Мо Фань.
— Каким образом? – непонимающе спросила Бланка.
Вспомнив о смерти Амелии, все как будто поняли что-то. По телам присутствующих тут же пробежал холодок!
