— Получилось? — Покидая царство Бога-монарха Брахмы, спросила Ся Цинь Юэ.
— Да, это успех. — Юнь Чэ вздохнул с облегчением, — через шесть часов яд полностью подействует. Цянь Фантянь не осмелиться тревожить дьявольскую энергию злого младенца и если не будет серьезных всплесков дьявольской энергии, он не сможет обнаружить спрятанный в нем Небесный яд.
— Это хорошо.
— Однако… — Хотя не было ни слежки, ни опасности, Юнь Чэ все еще испытывал страх. — Это Цянь Фантянь, у нас действительно есть много мужества.
— Если бы не поддержка Поражающего Небеса Императора-Демонов, я бы не посмел этого сделать.
Ся Цинь Юэ спокойно сказала, — завтра скорее всего будет результат. Мы или преуспеем, либо в случае неудачи… Я понесу ответственность.
— Яд был введен мной. Если затея не удастся, я буду нести ответственность вместе с тобой. — Юнь Чэ сказал, казалось бы, небрежно.
— Занимайтесь своими делами. — Ся Цинь Юэ полностью проигнорировала его слова. — Ты придумал, как справиться с проблемой возвращения дьявольских богов?
Юнь Чэ покачал головой.
Ся Цинь Юэ: «…»
Без сомнения, его самыми большими надеждами были Хун`эр и Ю`эр, но…
— Перед лицом существования на уровне Императора-Демонов или дьявольских богов, смертные души современного мира слишком слабы. — Ся Цинь Юэ сказала низким голосом, — тебе не нужно давить на себя слишком сильно, и тебе не нужно заставлять себя добиваться успеха. Вы не носитель воли Божественных императоров, и вы не обязаны быть спасителем.
Юнь Чэ улыбнулся, — Хм, я понимаю, спасибо.
Слова благодарности Юнь Чэ заставили взгляд Ся Цинь Юэ стать сложным.
— О, верно, после твоего возвращения, ты еще не был в Царстве Бога-Дракона, чтобы навестить старшую Шэнь Си, верно? — Ся Цинь Юэ спокойно сказала, — она твой спаситель, и она также обучила тебя светлой внутренней силе. Если бы не старшая Шэнь Си, сегодняшняя ситуация была бы невозможна.
— Да, я еще там не был. — Юнь Чэ прислонился спиной к стене, на его лице было странное выражение, — однако я не пойду туда некоторое время.
— Почему? Потому что она в уединении? — Ся Цинь Юэ повернулась, чтобы посмотреть.
Юнь Чэ покачал головой, выражение его лица было немного неестественным.
— Хотя я не знаю, что с ней случилось, она определенно не находится закрытой тренировке.
— О? — Ся Цинь Юэ, казалось, была заинтересована, — о том, что Королева Драконов Шэнь Си вошла в закрытую тренировку, было лично сказано Богом-Драконом, и это даже не было секретом со стороны Бога-Дракона. Почему ты так думаешь?
— Потому что я знаю ее лучше, чем кто-либо.
«Кашель кашель кашель»
— Я имею в виду, что внутренняя сила Шэнь Си очень особенная, и ей не нужна обычная тренировка за закрытыми дверями. Кроме того, в самой большой запретной территории Царства Бога-Дракона, единственным, кто может «потревожить» ее в любое время, это сам Бог-Дракон. Если бы она хотела оставаться в тишине в течение длительного периода времени, она бы сама запечатала Запретную Землю Возрождения и скорее всего не стала бы заранее сообщать об этом Богу-Дракону. Даже если Бог-Дракон возьмет на себя инициативу прийти, учитывая ее чрезвычайно слабую личность и ее нежелание быть запятнанной мирской суетой, она не позволит царству Бога-Дракона и внешним царствам знать об этом.
Ся Цинь Юэ: «…»
— Кроме того, между ней и Богом-Драконом всегда существовали особые отношения, в которые, посторонние люди, определенно не поверили бы, а также особая причина. Если это не было абсолютной необходимостью, она определенно не захочет быть обязанной Богу-Дракону, чем-либо, даже крошечной частью. Таким образом… Даже если бы она действительно ушла в закрытую тренировку на длительный период времени, она определенно не заимствовала бы силу Бога-Дракона, чтобы создать еще одну запечатывающую формацию.
Ся Цинь Юэ задумчиво посмотрела на Юнь Чэ.
— Поэтому в тот день в царстве Снежной песни, когда Божественный император Вечного Неба сказал мне, что Шэнь Си ушла в закрытую в культивацию, я был очень недоверчив. Позже, когда я встретился с Богом-Драконом, выражение его глаз и слова, которые он сказал мне, были довольно… — Юнь Чэ остановился как вкопанный.
— Ты пробыл в Запретной Земле Возрождения всего год, но ты так много знаешь о старшей Шэнь Си? — Ся Цинь Юэ сказала с глубоким смыслом.
— Не так-то просто понять женщину. — Юнь Чэ скривил губы, намекая, — я знаю лишь некоторые её привычки и принципы.
— Прямо сейчас, я могу сосредоточиться только на старшей Цзе Юань, я не могу сейчас отвлекаться. Прежде, чем отправиться в Царство Бога-Дракона, чтобы найти ее, я почувствовал, что необходимо узнать больше о нем [о Боге-Драконе], иначе он мог бы…
— Почему ты так осторожен и нерешителен? Почему ты что-то скрываешь? — Красивые глаза Ся Цинь Юэ вспыхнули, — может быть, у вас есть скрытые конфликты в Царстве Бога-Дракона, которые не известны общественности?
— Нет, нет, нет! — Юнь Чэ быстро покачал головой, — это просто мое личное дело. Я сам об этом позабочусь.
Вопрос между ним и Шэнь Си был слишком запретным. Даже при Ся Цинь Юэ, он не осмеливался даже намекнуть на них.
Мысли Ся Цинь Юэ были пугающе дотошными. Юнь Чэ боялся, что если она продолжит спрашивать, то внезапно заметит что-то, поэтому он насильно сменил тему.
— Если подумать, мне всегда хотелось спросить… что это за штука у тебя на шее?
«…»
Взгляд Ся Цинь Юэ замер, но она не ответила.
Юнь Чэ первоначально спросил только для того, чтобы сменить тему, но реакция Ся Цинь Юэ внезапно пробудила его интерес. Он наклонился вперед:
— Что это такое? Я никогда ранее не видел такую штуку на тебе. Ты даже не сняла её, когда мы были у Цянь Фантяня… Это же не может быть подарок от мужчины!
— Ребячество! — Со звуком Ци, палец Ся Цинь Юэ коснулся ее снежной шеи и сразу же снял круглое зеркало, которое висело на ее шее. — Если ты хочешь посмотреть на неё, ты можешь сделать это.
Юнь Чэ протянул руку, чтобы взять этот предмет, взглянул и подозрительно спросил, — кажется, это обычное медное зеркало, почему ты носишь его?
— Это то, что оставила мне мама. — Ся Цинь Юэ сказала. — Внутри выгравирован мой отец, а также я и Юаньба, когда мы были молоды. Это было тогда, когда моя мать оставила моего отца… Единственное, что я тайно взяла.
Юнь Чэ уже узнал о кончине Юэ Уя и Юэ Угоу от Му Сюаньинь, поэтому слова Ся Цинь Юэ заставили выражение его лица стать немного жестким. Медное зеркало в его руке также стало тяжелее на несколько цзинь, и даже его движения стали осторожными и аккуратными, — так вот что это такое… я могу открыть его и посмотреть?
— Как пожелаете. — Разрешила Ся Цинь Юэ.
Юнь Чэ притянул руку и осторожно раскрыл медное зеркало. Под зеркалом было выгравировано духовное изображение, оно было около трех дюймов длиной, и в нем был изображен человек в возрасте около тридцати лет.
Юнь Чэ мог сказать с первого взгляда, что это был молодой Ся Хун И. По сравнению с его нынешним спокойствием и элегантностью, подобным воде, он в выгравированном изображении блестяще улыбался, выглядя чрезвычайно энергичным.
Девушка была как будто вырезана из нефрита, она была юной, но ее цветущая красота уже была видна.
Мальчик был немного моложе девочки, но его тело не соответствовало его возрасту. Ему было всего три года, но его можно было назвать «крепким».
— Цинь Юэ, ты была такой милой, когда была молодой. — сказал Юнь Чэ, улыбаясь. Его воспоминания о том времени, когда она была молода, давно стерлись, и после этого, пока они не поженились в возрасте шестнадцати лет, он очень редко видел Ся Цинь Юэ. Поэтому, хотя они оба жили в одном городе и были помолвлены, Юнь Чэ не имел четкого представления о шестнадцатилетней Ся Цинь Юэ.
— Что касается Юаньба… Кажется, что вы не только во взрослом возрасте, но даже когда вы были так юны, вы двое, стоящие вместе, не выглядели как брат и сестра.
Ся Цинь Юэ: «…»
Юнь Чэ поднял голову и сказал. — Твоя мать всегда держала, это бронзовое зеркало в секрете, что означает…
— Хватит, больше ничего не говори. — Ся Цинь Юэ прервала его и сказала, — я не хочу этого слышать.
Юнь Чэ не стал продолжать. Он посмотрела вниз, и как раз когда он собирался закрыть медное зеркало, его брови внезапно подскочили.
Выгравированные изображения в медном зеркале… Изображение Ся Хун И совсем не изменилось. И рядом с ним стоял тощий мальчик с детским лицом.
Не было Ся Юаньба, у которого была ненормально крепкое тело в детстве и совсем не было изображения Ся Цинь Юэ!
Его брови внезапно опустились, и он яростно покачал головой. После легкой рассеянности перед глазами, когда его взгляд снова сосредоточился, образ в его поле зрения вернулся к норме. Это были молодые Ся Хун И, Ся Юаньба и Ся Цинь Юэ.
Возможно, ему померещилось.
— Что произошло? — Выражение Цинь Юэ изменилось, и она внезапно покачала головой, спросив с сомнением в голосе.
— Эм, ничего, ничего. Это, вероятно, потому, что моя внутренняя сила слишком высока, и я был немного рассеянным сейчас.
Когда Юнь Чэ сказал это, он осторожно закрыл медное зеркало и вернул его Ся Цинь Юэ.
— Твоя мать, с точки зрения законов, моя свекровь, но я никогда не встречался с ней. Это большое сожаление для меня. Я надеюсь, что она сможет жить без каких-либо забот или травм в ином мире.
Ся Цинь Юэ взяла медное зеркало и надела его на свою снежную шею… За эти несколько лет, она никогда не снимала её.
… ….
Царство Бога-монарха Брахмы.
Слова Ся Цинь Юэ сказанные перед уходом, очевидно должны что-то значить, и он действительно посадили ядовитый шип в сердце Цянь Фантяня, и он не мог забыть об этом, даже если хотел.
Если его поразит «абсолютный яд убивающий Богов» после того, как поражен дьявольской энергией злого младенца… Действительно ли произойдет изменение, которого будет достаточно, чтобы убить Божественного императора? Никто точно не знал, потому что такого никогда не случалось в современном мире, и эта неизвестность была также самой страшной вещью.
Более того, «мириады бедствий», созданным слиянием Небесной Ядовитой Жемчужиной и Кругом Вечных Несчастий Эмбриона Зла, было самым страшным словом, которое когда-либо существовало в истории Изначального хаоса.
Поэтому, хотя Цянь Фантянь подозревал, что весьма вероятно, у неё были скрытые намерения, он все еще помнил каждое сказанное ему слово. Однако он не знал, что в его теле уже поселился ужасающий дьявол.
Когда Небесная Ядовитая Жемчужина вернула себе Дух, это не только означало, что ее ядовитые силы могут быстро восстановиться, особый Небесный яд, который она произвела, также означал, что она обрела жизнь и сознание.
И те, кто контролировал жизнь и сознание, естественно, была Хэ Линг, а также Юнь Чэ.
Небесный яд беззвучно притаился в дьявольской энергии злого младенца, внутри тела Цянь Фантяня, и он активируется через шесть часов… Если Юнь Чэ скажет, через шесть часов, значит это будет через шесть часов!
Спустя шесть часов, прежде чем Юнь Чэ и Ся Цинь Юэ достигли Царство Бога Луны, Цянь Фантянь, который медитировал в божественном зале, внезапно содрогнулся всем телом и вдруг открыл глаза.
Стоя перед Дворцом Брахмы, Девятый Царь Брахмы внезапно обернулся, его сердце бешено колотилось. Неизвестно, сколько лет прошло, когда он ощущал насильственное изменение ауры Цянь Фантяня, он быстро спросил. — Божественный Император, что случилось?
Как только его слова покинули рот, тело Цянь Фантяня качнулось еще раз и яростно бросило вперед. Шар черного как смоль дыма вырвался из его тела, покрыв все его лицо в мгновение ока, когда волна зловещей, пронизывающей душу ауры распространилась по залу еще быстрее.
— Это… — Выражение лица Девятого Царя Брахмы изменилось, — дьявольская энергия действует? Разве Юнь Чэ не очистил её всего несколько часов назад, как это может быть?
Дьявольская энергия не только извергалась, но и выглядела еще более жестокой, чем раньше!
Он еще не успел закончить говорить, когда его зрачки резко сузились… После, чего черная аура исчезла, из тела Цянь Фантяня вдруг взорвался еще один шар темно-зеленого цвета.
В это время, лицо Цянь Фантяня также стали несравнимо болезненным и зловещим.
Внутри его тела сила Небесного яда вырвалась наружу. В это мгновение, как будто темно-зеленый дьявольский бог внезапно проснулся, заставляя молчаливого Черного дьявольского бога проснуться с несравненным безумием.
— Яд… Это был яд! Аааа!
Когда человек достигает уровня Божественного императора, он должен быть защищен от всего зла и от всех ядов. Однако, лицо Цянь Фантяня искривилось, как у демона. Он закричал от несравненной боли и вдруг упал на колени, дрожа всем телом, не в силах долго подняться.
Аура в его теле была еще более хаотичной до такой степени, что Девятому Царю Брахмы было трудно поверить… Безумно вращающаяся сила Божественного императора не смогла подавить бушующий черный свет в его теле, и не смогла подавить странное темно-зеленое сияние холодной души.
