Трещин уже стало так много, что, казалось, пространство нереально восстановить. Два императора продолжали свою битву.

Скаловидный тиран вел за собой агатового трупного владыку, костяного дракона, дьявола-командующего. В итоге, четыре огромных полководца нежити стали кромсать армию загробного мира. Плотность дыхания смерти просто зашкаливала, и это еще больше укрепляло войско нежити.

Сфинкс потратил на битву с Мо Фанем немало времени, скорпионовидной горгоне тоже досталось от молодого мага. Скаловидный тиран, костяной дракон и остальные полководцы явно перетягивали военное преимущество на свою сторону, что уж говорить еще о бесчисленных гниющих трупах, скелетонах и бесах, общая мощь которых приравнивалась к силе пирамиды Хеопса.

Свечение пирамиды слабело на глазах. Больше всего тварей загробного мира было именно в 30 километрах вокруг этой пирамиды.

Скаловидный тиран поднял свои огромные руки и, схватив сфинкса своей баснословной силой, кинул его прямо в пирамиду!

Сфинкс уже никак не мог контролировать собственное тело. Он пролетел достаточно далеко, рухнув у подножия пирамиды Хеопса, тело его было изранено, а скаловидный тиран только становился злее!

Львиная туша подскочила на ноги. Сфинкс издал ожесточенный рев: он бесился не от того, что силы покидали его, а от непонимания того, как он мог оказаться побежденным так быстро!

Полководец загробного мира качался из стороны в сторону…загробное войско должно биться дальше….

Они будут биться за своего бога смерти, пока он с ними, никто из загробной армии не станет отступать. И если сфинкс является их главным полководцем, то бог смерти – их главная вера и стимул!

Только вот они пришли сюда, чтобы превратить эти территории в свои, сделать из них мертвую пустыню. Они и сами не понимали, как ситуация резко обернулась против них. Ни фараон Се Линь, ни сфинкс не предполагали, что на восточных землях встретятся с таким противостоянием, которое заставит их сполна ощутить вкус поражения….

Из вихря стало доноситься черное дыхание, можно было увидеть, как сила неизвестного элемента сформировала больше ста драконов, что моментально превращались в свирепых зверей рядом с императором в черных доспехах, направляясь в древнего верховного белого фараона! В тот момент, когда концентрация черного дыхания достигла своего пика, один из черных драконов опустился на землю, уничтожив целое подразделение загробной нежити! Силы загробных тварей и так постепенно угасали, а теперь после этой атаки многие из загробных солдат так и остались стоять, словно замершие статуи, совсем растеряв бывалый настрой.

На арене битвы императоров, что расположилась в вихре, больше ста драконов гнались за белым фараоном, который без страха укрывался от них, рассеивая их черное дыхание своим песочным скипетром.

Выпуск целой волны черных драконов, очевидно, стоило императору в доспехах немалых усилий, так как все это время он находился в стороне, восстанавливая дыхание. Белому фараону тоже с трудом удавалось рассеивать драконье дыхание, однако это давало ему дополнительную возможность атаковать императора в доспехах!

Но фараон так и не атаковал.

Он взглядом окинул территорию свечения пирамиды, которая уже сузилась до 20 километров.

Его армия теряла силы, а из-за противостояния драконьему дыханию на его скипетре даже появилась трещина….

Хеопс сквозь черные императорские доспехи видел квинтэссенцию императорской сущности, что накапливалась больше тысячи лет. Видел он и его сверхмагию, которая явно свидетельствовала о том, что император просто так не успокоится.

Ситуация была нерадостной. Если он, бог смерти, бог загробного мира, не атакует этого древнего китайского императора, его армия продолжит ослабевать!

Ах уж, это чертово человеческое отродье! Это он сказал, что в Китае очень много пустынных земель, сказал, что никто не будет препятствовать их вторжению – а теперь он сам смотрит, как рассыпается его огромная армия загробного мира!

С другой стороны, все еще есть 20 километров. Его гробница-пирамида еще может отвоевать преимущество!

Если подумать, то бессмертные создания полностью зависят от гробницы своего властелина. Фараон смотрел на императора в черных доспехах и думал, что у того тоже точно должна быть своя гробница, и если отнять ее, то он, Хеопс, получит власть над всеми мертвяками….

— В мире мертвых может быть только один император, — холодно произнес фараон Хеопс, обращаясь к императору в черных доспехах.

Древний император понял, что под «миром мертвых» фараон предполагает и его страну призраков тоже.

Фараон правит страной мертвых у себя, древний император руководит своей страной мертвых, и в других странах тоже есть свои мертвые государства, и теперь этот фараон нацелился сделать единое загробное пространство – единый мир мертвых!

Древний император уже давно отказался от мысли завладеть всеми странами призраков на этой планете, его жизнь среди мертвых уже насчитывает тысячелетия, и все его пылкость и воинственность уже давным-давно поутихли.

Страна живых уже не принадлежит ему, поэтому после его воскрешения, когда он вернул себе свой трон, он просто повернулся и ушел, предпочтя уединенный образ жизни под землей.

— Я знаю, что живых людей очень много, и я хочу их поклонения, — произнес фараон Хеопс.

В загробном мире всегда должен быть властелин, иначе вечность и темные силы не могут соперничать на равных.

Император в черных доспехах ничего не ответил.

Хеопсу хотелось почитания со стороны живых, тогда как древний император уже давно потерял ко всему подобному всякий интерес, так как еще при жизни он сделал очень многое: он создал элемент некромантии, усилил элемент земли, и теперь самые сильные тотемы спят в его земле…что же еще нужно?

В том то и дело, что НИ-ЧЕ-ГО. Этот огромный мир уже не может ему ничего предложить.

Однако в одном Хеопс действительно прав: властелин у загробного мира должен быть один, и загробный мир тоже должен быть только один.

Не касаясь мира живых, мир мертвых должен быть един.

— Так что же ты выберешь тогда? Биться или уйти? – спросил древний император.

Выражение лица Хеопса изменилось. Египетская магия мертвых считается самой лучшей в мире, поэтому выглядел он фактически как живой.

И эта способность заинтересовала императора в доспехах.

Ему не нравилось его нынешнее лицо, которое было похоже на лицо живого покойника. Он хотел, чтобы его лицо было также полно жизненной энергии и мимики, как лицо Хеопса!

— Я очень рад знать, что существует еще одно древнее существо подобное мне. Загадочный восток…жизнь прожита не зря, — сказал Хеопс.

— Так ты собираешься свалить? – спросил император холодным голосом.

— Война – это дело не одного часа. Эта земля слишком плодородна, и она принадлежит мне! – ответил Хеопс.

Император стоял на прежнем месте. Он лишь ухмыльнулся.

А ведь этот Хеопс не так прост. После всех этих длинных разглагольствований он все же порешил на своей победе, не признавая поражения, и принял это решение уже давно.

Хеопс потоком золотистого песка вернулся в пирамиду, однако перед этим специально посмотрел на императора.

Ему было интересно, были ли верны его догадки. С виду император уж был порядком обессилен, и если он его атакует, то тот не должен продержаться долго….

Хеопс видел, как император распорядился заканчивать со всем.

Но даже после этого страх не покидал Хеопса.

Он пытался переманить его на свою сторону, хорошо еще, что он не поддался его уговорам!

Отступление – это мудрое решение!

Золотистый поток беспрерывно просачивался в вершину пирамиды, из-за этого свечение пирамиды стало каким-то матовым. Тем не менее, Хеопс не мог признать, что его уговорили отступить, он пообещал своим подчиненным, что они еще вернутся!

Загробное войско стало рассеиваться, словно потоками воды они устремлялись в пирамиду, и свечение этого величественного сооружения тоже сходило на нет.