Северо-западная граница Китая, овцы пасутся на поросшем травой горном склоне. Их молочно – белая шерсть похожа на облака, лениво плывущие в небе.

Пастух сидит на камне, до которого не достают солнечные лучи. Во рту его травинка, которую он медленно пережевывает. Пастух не торопится, позволив овцам бродить там, где им вдумается. Он не боится, что кто-то из них потеряется или откуда-нибудь появится волк.

Засыпая, пастух что-то почувствовал у себя за спиной.

Обернувшись, он увидел, что на земле за камнем вырисовываются какие-то черты, образуя письмена.

— Наконец, ты вспомнил обо мне, — смотря на эти магические письмена, лицо пастуха озарилось улыбкой.

Слова создавались очень медленно, в конце концов, они сложились в предложение:

— Ради меня езжай в Уишань и проведи ястреба в синем, она только что уничтожила старшего судью для Лэн Цзюэ.

Пастух составлял диалог со словами, выгравированными на земле. Это походило на какой-то обряд.

— Я весь к вашим услугам. Однако, обязательно ли я должен это сделать? Нельзя послать молодых и неопытных проводников? – спросил пастух.

— Лэн Цзюэ сейчас использует людей для обучения способных магов. Ястреб в синем не так прост, как ты думаешь. Возможно, суд все еще пристально следит за ней, — новая строка появилась на земле.

— А, оказывается вот так. Вы надеетесь, что я заодно разберусь с ее прихвостнями. Но сейчас суд может послать более умелых людей, долго я их убивал, словно овец… Сейчас я бы выбрал остаться здесь и пасти скот, — ответил пастух.

С той стороны не было ответа, пастух понял свою задачу.

Пастух дунул в пространство, и разбежавшиеся овцы тут же вернулись к нему…

Овцы взволнованно бежали к пастуху. Словно, они были дрессированными, словно, их могло ждать что-то страшное, если бы они бежали медленно.

— Пойдемте, только и знаете, что жевать траву. Совсем жирными стали, пора вам сесть на диету… — сказал пастух.

…………

Автобус медленно едет из гор Уишань. Одетая в светло-голубой свитер Чэн Ин вышла из автобуса.

Следующий за ней старик опирался на палку, он боялся спуститься по ступенькам автобуса, поэтому Чэн Ин терпеливо подала ему руку.

Старик беспрестанно ее благодарил, а затем дал женщине спелый мандарин, приговаривая: «Попробуй, очень сладкий. Сам вырастил!»

Чэн Ин взяла мандарин и пошла в другую сторону от автобуса. Она делала здесь пересадку. Проходя мимо мусорного ведра, женщина выбросила мандарин, на лице ее было отвращение.

Она каждый раз ненавидела себя за то, что людям она казалась доброй и отзывчивой. Но она специально играла эту роль ради того, чтобы быть членом суда.

Глубоко вдохнув, женщина почувствовала запах свободы. С сегодняшнего дня ей не придется больше носить маску и кожу грязного человека. Наконец-то она станет собой и не будет больше мучить других людей, мучить себя!

На остановке стоял автобус дальнего следования.

Чэн Ин села на последний ряд, в автобусе сидело несколько пассажиров. Перед ней сидел мужчина в холщовой кепке, одетый так, как одеваются на северо – западе страны. Выглядел он так, словно был бродягой. Закинув ноги на переднее сиденье, он спал.

Но члены черной церкви не любили встречаться в пустынных местах, ведь это глупый шаг. Только затерявшись среди людей суд не смог бы найти их.

— Ястреб в синем? – внезапно человек, дремавший впереди, заговорил.

Чэн Ин обалдела, она думала, что встретится с проводником только когда достигнет обговоренного места.

— Да, — Чэн Ин прекрасно понимала, что только члены черной церкви могли знать ее прозвище.

-Я пастух.

— Это вы… глава проводников отправил вас ко мне! — сказала радостно Чэн Ин.

Пастух имел широкую славу среди проводников. Если Лэн Цзюэ отправил именно его, значит она заслужила уважения, убрав старшего судью. Вернувшись в черную церковь ее наверняка повысят. Возможно, она станет правой рукой кардинала в красном!

— Конечно же, ты не заслуживаешь моего внимания. Глава проводников направил меня сюда, чтобы члены суда не мешали им делать что-то грандиозное… Лэн Цзюэ и правда собирается совершить большое дело в этот раз. Я это чувствую, так как лицо его озаряет более радостная улыбка, по сравнению с тем временем, когда он вершил дела в Средиземноморье. Бедный Китай – сначала Салан растоптала достоинство нации, теперь вот Лэн Цзюэ… — сказал пастух.

— Поскорее бы вы провели церемонию. Господин пастух, проведите меня, и я оправдаю ваши ожидания! – сказала Чэн Ин.

— Не торопись, сначала надо выяснить, сколько членов суда следуют за тобой, — сказал пастух.

— Следуют за мной? Это невозможно, ведь у моих пешек нет никаких сомнений насчет меня. Меня никто не преследует, будьте в этом уверенны, — сказала Чэн Ин.

— Правда? — пастух рассмеялся и ничего больше не сказал.

Зная характер пастуха, Чэн Ин сохраняла спокойствие.

Автобус уже вот-вот должен был въехать в город, перед ними была скоростная трасса…

По бокам от трассы были горные хребты, а дорога была извилистой. Автобус нырял в горные туннели, проезжал по мостам, курсировал среди гор, которые покрывал плотный слой тумана…

— Прямо здесь, — сказал пастух.

— Что вы имеете в виду? – спросила Чэн Ин непонимающе.

— Ты не соответствуешь своему званию, ведь ты должна была знать, как делать. Должна была удостовериться, преследует ли тебя кто-либо или нет, — сказал пастух.

— Вы хотите…. – Чэн Ин наконец-то поняла.