Драматическая сцена ошеломила всех присутствующих.
Юань Цин, который был известен как гений уровня демона, на самом деле украдкой напал на Чу Фэна, желая убить его.
И всё же, он получил пощёчину от Чу Фэна, которая повалила его на землю, и, лежа там, как умирающая собака, он не мог подняться. Эта сцена ошеломила всех присутствующих.
– Чу Фэн, что происходит? Может ли быть, что Флаг Командира был получен тобой с самого начала, и что этот Юань Цин обманом присвоил себе твои достижения? – Внезапно выступила Старейшина Се, и спросила громким голосом.
Она сознательно сделала это. С тем, как обстояло дело, было чрезвычайно ясно, что даже если то, что Чу Фэн сказал, было бы ложью, толпа всё равно поверила бы, что это правда. В конце концов, когда сравнивали их силы, могущество Чу Фэна намного превосходила Юань Цина.
Таким образом, Старейшина Се хотела сунуть Юань Цина в воду, утопить его поглубже в ней, и убедиться, что он никогда не сможет поднять голову обратно. Самое важное, она хотела сделать так, чтобы Монастырь Ориона и старейшины из Отдела Наказания не смогли поднять головы вверх.
– На самом деле то, что случилось, чрезвычайно просто. Если бы я должен был говорить об этом в подробностях, это было бы чрезвычайно хлопотно. Таким образом, я просто расскажу всем это.
– Флаг Командира это то, что я получил с самого начала; это я был тем, кто получил Флаг Командира. Однако, я не позволил всем увидеть этого. Вместо этого, после того, как я получил его, я решил дать Юань Цину возможность солгать о том, что честь получения Флага Командира принадлежит ему, – с очень спокойным лицом Чу Фэн сказал правду.
– Дать Юань Цину возможность солгать, что эта честь принадлежит ему? Почему ты сделал это? – после того, как услышали, что сказал Чу Фэн, многие люди были смущены.
– Я сознательно сделал это с намерением посмотреть, будет ли этот Юань Цин достаточно бессовестным, чтобы присвоить себе честь получения Флага Командира, – сказал Чу Фэн.
– Гадкий. Ты на самом деле заложил ловушку для Юань Цина. Ты в самом деле предательский мерзкий персонаж, – в этот момент старейшины из Монастыря Ориона выговорили Чу Фэну со свирепыми выражениями злобы.
Репутация Юань Цина была полностью разрушена Чу Фэном. Это было не только потерей лица Юань Цина, это было также потерей лица их Монастыря Ориона.
Как люди Монастыря Ориона, они, естественно, не желали позволять Чу Фэну стоять настолько величественно. Таким образом, когда появилась первая же возможность, они немедленно начали бросать экскременты в Чу Фэна, чтобы атаковать его.
– Поставил ловушку? Я не буду отрицать этого. Вы все можете думать об этом так. Однако, я только дал Юань Цину возможность присвоить себе мою честь, но я никогда не заставлял его делать подобного.
– Если бы он не был лживым и мерзким человеком, как мог он пойти и присвоить себе мою честь? Все, я спрашиваю вас, если бы это были вы, вы бы сделали такую вещь? Кто мог бы пойти на подобное? – спросил Чу Фэн толпу.
– Нет, конечно, нет. Даже если бы ты избил меня до смерти, я бы не был так бесстыден.
– Верно. Чтобы присвоить достижение других, а затем использовать свою силу и связи, чтобы запугать их, это просто слишком бесстыдно.
Толпа снова единогласно выступила против этого, и даже начали обличать действия Юань Цина. Перед столь многими людьми, как мог найтись кто-нибудь, кто сказал бы, что они сделали бы такую же бесстыдную вещь? Если бы они это сделали, разве не было бы это равносильно тому, что они сами же и опозорят себя и не привело бы это к тому, что другие смотрели бы на них свысока?
Таким образом, в этот самый момент, даже если здесь и были люди, которые были достаточно бесстыдными, чтобы совершить подобное, они ни за что не сказали бы об этом. Вместо этого, они бы жестоко осудили действия Юань Цина.
– Казалось бы, что все присутствующие старшие братья и сёстры не стали бы делать подобную вещь. Поскольку даже мы, ученики, не пошли бы на подобное, тогда я хочу спросить вас, старейшин, как старейшина, вы присвоили бы себе честь другого, если бы была возможность? – Чу Фэн обернулся к старейшинам, которые критиковали его.
– Ты… – услышав, что сказал Чу Фэн, старейшина был в такой ярости, что почти умер от злобы. Он никогда бы не подумал, что Чу Фэн был таким омерзительным персонажем. Чу Фэн сначала заставил всех встать на его сторону, а затем обернулся, чтобы спросить его, разве это не было равно тому, что сказать ему прыгнуть в пропасть?
– Как основной старейшина Горы Бирюзового Дерева, как мог бы я сделать такую вещь? – столкнувшись с такой беспомощной ситуацией, этот старейшина не имел выбора, только публично отрицать это.
– Поскольку даже старейшина вроде тебя не пошёл бы на такое, тогда почему Юань Цин сделал это? Разве вы не сказали раньше, что вы поручитесь за Юань Цина своим достоинством, и что нет ничего плохого в его характере? Старейшина, кажется, что на этот раз вы ошиблись, – сказал Чу Фэн с улыбкой на лице.
– Ты… услышав это от Чу Фэна, этот старейшина был в такой ярости, что начал крепко сжимать кулаки и скрипеть зубами. Однако, не было ничего, что он мог сказать, чтобы опровергнуть Чу Фэна, и не было ничего, что он мог бы сделать. У него не было выбора, кроме как терпеть свою обиду, терпеть унижение от Чу Фэна перед такой большой толпой.
Это было потому, что у них на самом деле не было выбор. В этот самый момент, они были в невыгодном положении, в то время, как Чу Фэн получил абсолютное преимущество.
С тем, как обстояли дела, хотя они абсолютно этого не хотели, они должны были признать, что лукавство Чу Фэна было слишком огромным.
Если бы это был любой другой обычный ученик, тогда перед устрашением старейшин, даже если бы они были правы, а старейшины нет, они не смели бы упрекать старейшин. Максимум, они забыли бы про этот вопрос, оставляя его не решенным, или признали бы, что они были не правы.
Однако, Чу Фэн был полной противоположностью. Мало того, что он ни в малейшей степени не боялся этих старейшин, он даже публично спорил с ними. Кроме того, используя свою собственную силу, он сумел получить выгодную позицию против всех из Монастыря Ориона.
Это было как будто они с самого начала попали в ловушку Чу Фэна, а затем их водили за нос. Что бы ни случилось, Чу Фэн всегда был тем, кто находился в выгодном положении. Что касалось их, они попадали во все более и более невыгодное положение. В конце концов, они потеряли свою репутацию, а Чу Фэн стал героем в глазах людей.
В этот момент Чу Фэн не хотел щадить их, и подгонял людей их Монастыря Ориона к смерти. Чем больше они отбивались, тем сильнее Чу Фэн атаковал в ответ.
С тем, как обстояло дело, не упоминая учеников Монастыря Ориона, даже старейшины Монастыря Ориона не смели ничего сказать.
– Чу Фэн, характер Юань Цина это его проблемы. Однако, ты намеренно заложил ловушку для него, и это уже было твоей виной. Ты сказал, что характер Юань Цина вызывает сомнение, тогда у тебя нет проблем с твоим собственным характером?
Именно в момент, когда люди Монастыря Ориона не смели выговаривать Чу Фэну больше, Старейшина Ин из Отдела Наказания внезапно заговорил.
Старейшина Ин пришёл сюда ради помощи людям из Монастыря Ориона. Сейчас люди монастыря Ориона теряли разбег. Таким образом, он, естественно, должен был протянуть им руку помощи. В противном случае, даже его собственная репутация была бы под угрозой.
– О, Старейшина, то, о чем ты говоришь, весьма разумно. Однако, что если я скажу тебе, что у меня есть оправдание для установки ловушки для Юань Цина? – Чу Фэн всё ещё стоял со спокойным выражением лица. Это было, как будто он ждал, что кто-нибудь поднимет вопрос о его характере.
– Оправдание? Очень хорошо, скажи нам, какого рода вещь может стать оправданием для тебя, чтобы поставить ловушку, – сказал Старейшина Ин из Отдела Наказания.
– Моё оправдание в том, что после того, как я усердно активировал Бессмертную Иглу Древней Эпохи в Бессмертном Пруду Древней Эпохи, которая породила аномалию в небе, я вернулся только для того, чтобы обнаружить, что все мои достижения были присвоены презренным и бесстыдным индивидом. Что касается этого человека, он был ни кем иным, как Юань Цином, – когда он сказал эти слова, Чу Фэн указал своим пальцем на Юань Цина.
– Что? Так Чу Фэн не только получил Флаг Командира, но и был тем, кто запустил Бессмертную Иглу Древней Эпохи? – услышав эти слова, толпа была вновь сильно потрясена.
Несмотря на то, что некоторые люди уже догадались о подобной возможности, они всё ещё не были способны сдержать своего потрясения, когда правда раскрылась.