– Старейшина Се, твои слова верны. Согласно правилам битвы насмерть, то, что сделал Чу Фэн, было обосновано.
– Однако, есть несколько слов, которые я, всё же, должен сказать. Мы все люди с сердцами из плоти. Пока это нормальный человек, у него будут эмоции в сердце. Соученик, это все равно, что родной, кровный брат. Таким образом, нужно обладать чувствами к соученикам, опираться друг на друга.
– Между Чу Фэном и Лэй Яо нет глубокой ненависти. И всё же, он был настолько безжалостным. Я хочу сказать, может ли этот Чу Фэн всё ещё считаться человеком?
– Чу Фэн, скажи за себя, можешь ли ты всё ещё считаться человеком? Ты достоин нести статус ученика Горы Бирюзового Дерева? Ты не подвёл Лэй Яо, который умер из-за тебя?
Конечно же, старейшина Наполовину Боевой Император из Отдела Наказания поднял брови и посмотрел на Чу Фэна с ледяным выражением, когда холодно задал этот вопрос.
– Старейшина Ин, это смертельная схватка. Что касается смертельно схватки, её правила были решены предками нашей Горы Бирюзового Дерева. Даже если Чу Фэн сделал что-то чрезмерное, его поведение полностью в пределах правил. Поскольку он сделал всё в рамках правил, никакой вины на нем быть не может, – видя, что ситуация была не хорошей, Старейшина Се поспешно выступила за Чу Фэна.
– Старейшина Се, я спросил Чу Фэна. Пожалуйста, не могла бы ты не перебивать меня?
– Чу Фэн, я задаю тебе вопрос. Может ли быть, что у тебя даже нет смелости ответить на мой вопрос? Что случилось с высокомерием, которое ты показал раньше?
Однако, Старейшина Ин был крайне неуступчив, и его отношение было очень мерзким. Было ясно, что он пришёл, чтобы вставлять Чу Фэну палки в колёса.
– Чёрт побери, эта кучка ублюдков из Отдела Наказания планирует бунтовать?! – в этот момент на вершине облаков старейшина управления из Отдела Улучшения Оружия больше не мог на это смотреть. Он встал и планировал спуститься.
– Старый чудак, подожди немного, – видя это, Старейшина Вэй из Отдела Медицинской Стряпни махнул своим рукавом, чтобы остановить его
– Старик, что ты делаешь? Разе не ты был такого высокого мнения о Чу Фэне? Может ли быть, что ты планируешь смотреть, как этот маленький ублюдок из Отдела Наказания запугивает Чу Фэна?
– В то время, как ты, может, и можешь сидеть и смотреть, я, с другой стороны, не могу. Я собираюсь спуститься и преподать этой кучке маленьких ублюдков из Отдела Наказания урок. Если я не преподам им урок, тогда их Отдел Наказания может действительно подумать, что нет никого, кто может обуздать их, – старейшина управления из Отдела Улучшения Оружия рассвирепел и стоял с широко открытыми глазами. Он был крайне взбешён.
– Старый чудак, ты действительно запутался. С тем, какого высокого мнения я о Чу Фэне, как может быть возможно, что я позволю ему быть запуганным?
– Просто посмотри внимательно на Чу Фэна. Несмотря на то, что маленькие ублюдки из Отдела Наказания привели с собой большое количество людей и показали свою превосходную силу, он даже не поморщился ни разу, – сказал Старейшина Вэй, когда указал на Чу Фэна внизу.
В самом деле, выражение Чу Фэна оставалось неизменным. Он был абсолютно спокоен, даже слишком спокоен. Это было потому, что слабая улыбка ни на секунду не покидала его лица.
Стоило сказать, что в этот момент улыбка, которая всё ещё была на лице Чу Фэна, стала причиной того, что те, кто ненавидели его, чувствовали себя несравненно обиженными.
– Что с этим парнем? Может ли быть, что он не знает страха? – видя это, старейшина управления Отдела Улучшения Оружия был удивлён.
– Нет, я думаю, что это потому, что Чу Фэн способен разобраться с этой ситуацией. Таким образом, пока не вмешивайся. Давай посмотрим, как Чу Фэн разрешит нынешний кризис, – сказал Старейшина Вэй.
– Мм, очень хорошо. Я тоже хочу посмотреть, какие другие методы этот мальчик прячет в рукаве, раз они дают ему такую уверенность, что он не боится, когда встречается со смертью.
В этот момент старейшина управления Отдела Улучшения Оружия сел обратно и ожидающе посмотрел на Чу Фэна.
– Старейшина, ты спросил, человек ли я, Чу Фэн? В таком случае, я хочу спросить тебя, ты веришь, что все, кто когда-то подписал соглашение жизни и смерти и сражались насмерть – не люди? В таком случае, должна ли смертельная схватка не существовать? – спросил Чу Фэн в спокойной манере.
– Те, кто подписал соглашение жизни и смерти должны иметь глубокую ненависть друг к другу. Была ли такая ненависть между тобой и Лэй Яо? Поскольку не было, ты не должен был подписывать соглашение жизни и смерти.
– Таким образом, Старейшина Се также в ответе за это. Это потому, что эта смертельная битва не должна была случиться с самого начала. Это было ошибкой с самого начала, – этот Старейшина Ин бросил яростный взгляд на Старейшину Се.
– О? Так в твоих глазах эта смертельная битва нерезонна? В таком случае, почему бы вам не показаться раньше и не остановили наше сражение?
– Пожалуйста, не говорите мне, что вы узнали об этом деле слишком поздно и бросились сразу же, чтобы помешать нам сражаться, но не успели вовремя.
– Три дня. В общей сложности три дня. Эта смертельная схватка была определена три дня назад. Посмотрите на присутствующую толпу, посмотрите, как много из них знают об этой битве.
– С учетом всех этих людей, знающих об этой битве, если вы собираетесь сказать мне, что вы узнали об этом только сейчас, тогда не будет ли это означать, что способность к сбору информации Отдела Наказания слишком плохая? Как крупнейшая отраслевая силовая организация, несущая бремя защиты Горы Бирюзового Дерева, как может Отдел Наказания гарантировать безопасность учеников, если вы даже информацию раздобыть вовремя не можете?
– Однако, если вы знали об этой битве с самого начала, тогда почему вы не пришли и не остановили нас до этого? Если бы вы пришли остановить нас, тогда не было бы необходимости для смертельно схватки сегодня, и Лэй Яо не умер бы.
– Однако, вы не пришли, чтобы остановить нас, и вместо этого показались только сейчас, после того, как я уже убил Лэй Яо, чтобы сказать, что я не человек, что я не должен был убивать его, и что эта смертельная битва была нерезонной.
– Старейшины из Отдела Наказания, я действительно хочу спросить, вы не слишком то задумывались о происходящем, а? Вы сказали, что я не имею глубокой ненависти к Лэй Яо, но даже больше, что я не обладаю ненавистью к вам всем, так почему ты пытаешься завлечь меня в ловушку?
– Как мог я, просто маленький ученик, быть способным выиграть против вас всех? Если вы все хотели что-нибудь мне сделать, разве не было бы это просто сравнимо с тем, что наступить на муравья. Зачем вам проходить через все эти проблемы? – спросил Чу Фэн.
– Чу Фэн, хватит нести чушь… – после того, как услышали, что Чу Фэн сказал, эти старейшины из Отдела Наказания были в такой ярости, что их лица стали пепельными. Они даже не представляли, что Чу Фэн будет настолько наглым и озвучит их мотивы перед такой большой толпой.
На самом деле, после того, что сказал Чу Фэн, их мотивы были выставлены напоказ. Кроме того, они попали в состояние, в котором были неспособны объясниться. Не важно, как кто-то смотрел на это, они, казалось, запланировали это заранее, и пришли намеренно усложнять Чу Фэну жизнь. В одно мгновение люди, которые попали в кризис, сменились, и оказались ими.
– Удивительно. Так находчиво, этот Чу Фэн действительно слишком сообразительный. Однако… разве это не окончательно оскорбит всех этих людей из Отдела Наказания? – старейшина управления из Отдела Улучшения Оружия высоко оценил ответ Чу Фэна. И всё же, он был также слегка смущён.
– Они пришли сюда именно для того, чтобы помешать Чу Фэну. Даже если бы Чу Фэн не обидел их, они бы не дали ему уйти. Такие люди обречены стать врагами с самого начала. Так что плохого в том, что Чу Фэн обидел их?
– Разговаривать с людьми из Отдела Наказания подобным образом и у всех на глазах, Чу Фэн первый на моей памяти, кто совершил подобный подвиг. На самом деле, трудно не похвалить его отвагу и проницательность, – сказал Старейшина Вэй.
– Верно. Этот Чу Фэн настоящий талант. Сейчас я восхищаюсь этим мальчиком все больше и больше. Я на самом деле хочу увидеть, что случится дальше, – старейшина управления из Отдела Улучшения Оружия закивал головой. Приятное удивление и улыбка появилась на его пожилом лице.
– Чу Фэн, не пытайся раз за разом перевернуть правильное в неправильное. Одно дело, если бы ты пошёл против правил и убил соученика. И даже при этом, ты осмелился оскорблять старейшин из Отдела Наказания. Ты действительно съел сердце тигра и желчь леопарда. Ты совсем ни во что не ставишь правила Горы Бирюзового Дерева?
– Верно, Чу Фэн, достаточно этой чепухи. Между тобой и Лэй Яо нет глубокой ненависти. Эта смертельная схватка не резонна с самого начала. Не важно, как много ты говоришь, что всё же остаётся нерезонным. Ты не способен оправдаться от своих грехов, –видя это, старейшины из Монастыря Ориона поспешно заговорили, чтобы помочь людям из Отдела Наказания в их затруднительном положении.
– О? Так оказывается, что смертельная схватка может быть проведена только если обе стороны должны иметь глубокую ненависть друг к другу?
– В таком случае, я хочу спросить, члены Дивизиона Ориона, я убил вашего Главу, есть ли сейчас у меня глубокая ненависть со всеми вами? – столкнувшись со старейшинами, сознательно затрудняющими его положение, Чу Фэн всё ещё имел спокойное выражение на лице. С сияющей улыбкой он посмотрел на группу учеников Монастыря Ориона.