Воздух был наполнен ароматом чая, стимулирующим вкусовые рецепторы Ди Фуйи. Она заранее приготовила две чашки. Затем сладко улыбнулась Мо Чжао, наполняя его чашу: «Попробуй и скажи мне, что ты думаешь».

Довольный, Мо Чжао сделал глоток и похвалил ее. «Неплохо!»

Глаза Гу Сицзю засияли от его комплимента, как будто это было величайшее событие, что с ней случалось. Ди Фуйи был раздражен. Он нерешительно произнес мягким тоном: «Сицзю, можно мне тоже чаю? Я очень хочу пить».

Он действительно был обезвожен. Здесь было жарко. Более того, у него не было духовной силы, которая могла бы служить его защитой. Жар почти высушил всю влагу с его тела; даже его красные губы начали трескаться от жары.

Гу Сицзю повернулась к нему. Его сухие губы привлекли ее взгляд. Она налила ему одну чашку чая. Глаза Мо Чжао вспыхнули. Однако решил не мешать ей. Он просто стоял, обвив руками свое тело. Его глаза следили за ней, когда она шла к Ди Фуйи.

Когда Гу Сицзю оказалась перед заключенным, она внезапно нахмурилась и сделала несколько шагов назад.

Ди Фуйи сразу заметил разницу в ее необычном выражении лица. «Что случилось?»

И снова взгляд Гу Сицзю упал на его пересохшие губы. С решительным взглядом она поджала губы и затаила дыхание, продолжая идти к нему. Затем поднесла чашку к его губам. «Пей, быстро».

Аромат чая наполнил его легкие. Однако вкус ассоциировался с горьким раскаянием.

Как только он допил, Гу Сицзю немедленно отступила, как будто он был для нее ужасным монстром. Она даже отодвинула от него плиту, в которой кипятила воду.

Ди Фуйи пристально посмотрел на нее. «Сицзю, можно мне еще чашку чая?»

Гу Сицзю нахмурила брови. Нерешительно она повернулась и спросила Мо Чжао: «Мой дорогой Чжао, почему его посадили в тюрьму?»

Цепи на запястьях Ди Фуйи зазвенели. Дорогой Чжао?

Довольный, Мо Чжао бросил взгляд на Ди Фуйи, нежно поглаживая ее волосы. «Этот человек — плохой. Он мой величайший враг».

Гу Сицзю нахмурилась. «Почему бы тебе просто не убить его?»

Мо Чжао вздохнул. «В конце концов, я не могу убивать всех, кто мне не по душе».

«Ой!» Гу Сицзю больше не задавала вопросов. Вместо этого она холодно посмотрела на Ди Фуйи. «Ты плохой парень, который противится моему дорогому Чжао. Я больше не буду подавать тебе чай».

Ди Фуйи не знал, что ответить. Он вздохнул. «Ты действительно ему очень доверяешь, не так ли? Что, если это он по-настоящему плохой парень?»

«Вздор! Мой дорогой Чжао — хороший человек!» Гу Сицзю отказалась дальше продолжать беседу. Она обняла своего возлюбленного. «Пойдем?»

Мо Чжао бросил взгляд на очень бледного Ди Фуйи и был чрезвычайно обрадован. Перед уходом он решил сделать еще одно заявление, чтобы еще больше потешить свое самолюбие. «Ди Фуйи, Сицзю и я поженимся через три дня. Хотя ты мой величайший враг, я приглашаю тебя на нашу свадьбу».

Как только он произнес это, то заметил кулаки Ди Фуйи, которые были сжаты в твердую хватку. Довольный, он ушел со своей невестой.

Ди Фуйи все еще лежал неподвижно. На этот раз Гу Сицзю практически не общалась с ним. Когда она массировала плечи Мо Чжао, она не сопротивлялась. Девушка не пыталась передавать ему сообщения с помощью азбуки Морзе.

Сицзю, ты все забыла?

…

На обеденном столе стояли четыре блюда и суп. Гу Сицзю спокойно ела.

Мо Чжао сел напротив и посмотрел на нее. «Вкусно?»