— И именно поэтому я должен избегать бессмысленных жертв.
Слова Папы все еще звучат у меня в голове. Этот старик, недрогнувшей рукой, будет убивать тех, кого поклялся защищать. Некоторые должны умереть, чтобы остальные смогли выжить. У него есть и сила, и воля, для того чтобы реализовать все это, мало того, без всяких сомнений.
Убийство это плохо. Причины побудившие к этому не важны. Причина по которой убивать людей плохо, не так то просто обосновать. Просто это то, что делать нельзя, от слова совсем. Не из-за какой-то там теории или еще чего-то, сама сущность людей заставляет их избегать этого.
Но что будет, если тебе надо убить какое-то количество людей, чтобы остальные смогли спастись? Что если, хоть ты и знаешь, что это неправильно, но другого выхода нет?
Все действия Папы направлено на то, чтобы поменять этот мир, так как он его видит. Вот только делает он все это не для себя, а ради существования этого самого мира. Ради существования мира, он готов заплатить своей жизнью, готов убивать других, если это поможет спасти кого-то еще.
Прав ли он в этом? Или же его действия зло?
Спасти кого-то — это несомненно доброе деяние. Убить кого-то — это несомненное зло. А если сразу и то и другое? Как понять зло это или добро?
Я не знаю. Верный ли это путь или нет?
Но, я точно знаю одну вещь. Неважно, как сильно ты будешь убеждать Папу что его путь не верен, он с него не свернет. Может быть он и выглядит милым старичком, но в его глазах светится убежденность в своей правоте, граничащая с безумием. Чтобы не произошло, я просто не могу представить ситуацию, в которой он бы остановился. А если его не остановить, то все будет именно так как он сказал, либо мир будет спасен, либо его тело и душа будут превращены в пыль.
Верный ли путь избрал Папа? Даже если окажется, что не верный, я уверен, что он просто сделает из этого выводы и продолжит свое дело дальше. До тех пор, пока его душа и тело не превратятся в прах.
Он пугает. Его вера просто безумна, это не какие-то там физические показатели или способности, это ужасающая сила веры. Если мы столкнемся в прямом бою, то я абсолютно уверен в своей победе. Вот только победа не будет нести никакого смысла. Даже после смерти, он вернется и продолжит свое дело. Снова и снова. И не найдется никого, кто бы был бы так же целенаправлен как он.
А что же я? В этом смысле я очень слаб. Настолько, что я сам желал умереть, не имея сил терпеть те преступления, которые я совершил. Именно поэтому, после своего спасения, я не хочу умирать, вот насколько я убог, и насколько я слаб.
Мои физические показатели и способности наверное больше чем у большинства в мире. Правда я точно знаю, что насколько бы ты не был силен, всегда найдется кто-то кто сильнее тебя, так что, наверное надо считать что я выше среднего. Я очень силен, но в тоже время очень слаб. У меня нет баланса между силой тела и силой воли.
Мне надо стать сильнее и в этом смысле тоже. В отличие от Папы я не смогу достичь такого безумного уровня веры, да и мне этого не требуется. И все равно, я должен принять всю ответственность, за всех тех людей, причиной смерти которых стал я, и сделать так, чтобы мои действия смогли сделать эти жертвы не бессмысленными. Вот моя цель. Только эта мысль позволяет мне жить и двигаться вперед.
Мои физические показатели уже полностью восстановились. Пора мне уже перестать прохлаждаться в особняке. Мне надо разобраться в том, что происходит в этом мире.
Мне надо поговорить с госпожой Широ. Чтобы узнать ее цель. И какие методы она планирует использовать для достижения данной цели.
Если наши пути совпадут, тогда я с радостью помогу ей. Если нет… Будем надеяться, что этого не произойдет.
К тому моменту, когда я все для себя решил, как раз наступило время обеда, но как это не странно, госпожа Широ на нем не появилась. Вместо нее за столом сидела София, которая была сама не своя и к еде практически не притронулась.
Скорее всего, она все ночь так же думала о многом, после встречи с Папой. Но, что у нее на уме я понять по ее лицу не могу.
Она родилась в стране, которая поклоняется Религии Богини, и насколько я понял, ее родной город был уничтожен Религией Божественного Мира. Мою родную деревню так же уничтожили люди, так что я могу до некоторой степени понять ее чувства. Чувство гнева настолько ослепляющее, что ты просто теряешь над собой контроль.
В моем случае я сумел отомстить своими собственными руками. Но София не может этого сделать. И не потому что сил не хватит, а потому что в этом нет смысла. Поскольку она увидела, насколько Папа целенаправлен. Увидев его неудержимую веру, думаю, что даже София поняла, что просто убить Папу будет совершенно бессмысленно.
Месть, является ли она верным решением? Не знаю. Вот только, поскольку я испытал это на себе, то я абсолютно точно знаю, что пока ты не отомстишь, ты не сможешь продолжить жить спокойно.
По сию пору, София жила не имея возможности отомстить. Возможно именно из-за этого, она делала то, что делать в принципе нельзя, и начала скатываться ко злу? Возможно, желание мести сжигало ее изнутри, меняя ее характер. Стоит об этом подумать.
И вот, даже если она и убьет его, она не сможет отомстить. Обычно месть заканчивается в тот момент, когда человека убьют. Но с Папой все не так. Даже если его и убить, это ничего не решит. Если хочешь отомстить ему, надо разрушить все, что ему дорого. Думаю София это поняла, и так же поняла, что это будет кошмарно сложно.
Так и не прикоснувшись к своей еде, София встала.
— Может быть все-таки перекусишь?
Я сказал эти слова не подумав. Явно не следовало их говорит. Поскольку в глазах Софии я увидел нескрываемое раздражение.
